Два мага

одробно. Там действовала девушка, как две капли воды похожая на Марию-Антуанетту, до того похожая, что влюбленный кардинал де Роган принимал ее за королеву и поддался на обман. Что возможно во Франции, неужели невозможно у нас?

– Нет, Цветинский, ты увлекаешься. Потеря памяти может действительно произойти от сильного испуга, мне доктора свидетельствовали это.

– Но такая полная и упорная, ваша светлость, до того, что она не узнала любимого прежде человека...

– Был такой?

– Ей восемнадцать лет, ваша светлость.

– А в восемнадцать лет все влюбляются. Первое увлечение...

– Было не похоже на простое увлечение, скорее, что-то более серьезное.

– А ты почему знаешь?

– Потому что это мой близкий приятель, я знаю от него... Это князь Бессменный.

– Слышал, мне говорил о нем Елагин. Хороший офицер.

– Так вот, она и его забыла. Это что-то уже не похоже на девичье сердце. Оно не позволило бы забыть и пришло бы на помощь памяти.

– Откуда же ты знаешь, что она забыла его?

Тут Цветинскому пришлось бы рассказать светлейшему, как он с Бессменным тайком подъезжал к частоколу. Но он счел за лучшее умолчать об этом.

– Я знаю это потому, что она полюбила совсем другого, – сказал он только и добавил: – человека, едва ли достойного.

– Кого же?

– Кулугина, ваша светлость, опять-таки принадлежащего к клевретам графа Феникса.

– Уж и полюбила!..

– Однако у них ежедневные свидания под покровительством итальянца.

– Свидания, у меня во дворце? – вспыхнул Потемкин и встал со своего места. – Если ты не уверен в этом – берегись! Твое воображение занесло тебя слишком далеко!

Предположение относительно подмены Нади другой девушкой было одно из тех, которые сделал Кутра-Рари, утешая Бессменного. Цветинскому оно запало в голову, и теперь он высказал его светлейшему, потому что некоторые факты, если не подтверждали его, то, во всяком случае, не противоречили.

Однако они были далеко не настолько убедительными, чтобы Потемкин увлекся ими и поверил. Нет, он видел лишь, что Цветинский из преданности перехватил, что называется, через край.

Но то, что сказал он относительно свиданий, возмутило светлейшего до глубины души. Ему было больно, как он ошибся так в итальянце и доверился такому человеку. Он, правда, считал его простоватым, недалеким, но исполнительным и точным. Обманула также благообразная внешность Тубини. Как бы то ни было, но если итальянец окажется изобличенным в покровительстве Кулугину при свиданиях его с Надей, с ним легко будет разделаться, и тогда он уже заодно ответит за все свое вероломство.

Вернувшись после разговора с Потемкиным в свою комнату, Цветинский нашел, к своему удивлению, у себя на столе следующую записку на французском языке:

«Вы хорошо говорили сегодня со светлейшим. Убедите Бессменного вспомнить о его медальоне. Кутра-Рари».

«Дался ему этот медальон! – подумал Цветинский. – И откуда эта записка и почему он знает, что я хорошо говорил сегодня со светлейшим? Странный индус... странный!.. Тут