Лжедмитрий II

— Княже Григорий Петрович, от стольника Михайлы Молчанова к тебе.

— Допусти, чего мешкаешь!

«Какого человека и с чем прислал Михайло?» — подумал Шаховской.

Недообедав, покинул трапезную.

А тот уже вошел в палату, поклонился малым обычаем, полупоклоном:

— Болотников я, князь-воевода.

Григорий Петрович удивился, кто, какого звания человек? Однако держится с достоинством.

— Поздорову ли стольник Михайло?

— В добром здравии.

Болотников достал из-за пояса грамоту.

— Вот, воевода, он тебе письмо шлет.

— Садись, Болотников, поди, устал с дальней дороги?

— Путь не близкий, правда твоя, воевода. Однако домой, не в чужбину, ноги сами несут.

Протянул письмо князю. Шаховской развернул лист, принялся читать. Писал Молчанов о царе Дмитрии, который объявился в Речи Посполитой, спасаясь от московских бояр, и что по его указу он, Молчанов, назначил Болотникова большим воеводой, а к тому у Ивана Исаевича заслуги есть. И всем им, князьям и боярам, какие против Шуйского, помогать Болотникову собирать войско да с именем царя Дмитрия вести его на Москву.

Письмо Молчанова для Григория Петровича неожиданное, но он вида не подал, верно, прав Михайло, пускай Болотников над крестьянским войском воеводствует.

Поднял голову:

— Известно ли тебе, Иван Исаевич, с чем в Путивль прибыл?

— Знаю, князь Григорий.

— Стольник Михайло отписал, государь Дмитрий тебя в большие воеводы возвел. — Поднял удивленно брови. — На Дон-то, поди, от холопства сбег?

Болотников насмешку уловил. Ответил резко:

— Об этом не время расспросы вести. Что было, то было, теперь же нам, князь Григорий, один воз тянуть.

Шаховской внимательно посмотрел на Болотникова.

— И то так. Пашков Елец осадил, а чем нам заниматься?

— Ты, князь Григорий, ни с одной стороны, так с другой ко мне подступаешь. Небось мыслишь, что за птица Болотников, где летал и к чему способен? Это тебе, дескать, не у казаков походным атаманом гулять, тут иное… Я вот о чем скажу, князь Григорий. К тебе идучи, нагляделся, как холопы в Путивле животы на солнце греют. А для того ли они брели сюда? Не-ет, на клич путивльцев, твой клич, воевода, народ отозвался, явился. Тебе бы, князь Григорий, оружьем их оделить, по полкам разбить да ученьем занять. Чать, сам знаешь, нам Шуйского воевать, а у него войско — стрельцы да бояре с дружинами, к ратному делу привычные. И наш ратник свое место знать должен. Надобно нам, князь Григорий, по всей русской земле гонцов слать, созывать народ в крестьянское войско.

— Ты меня, Болотников, не кори. Покуда всему только начало, да и, как видишь, недомогаю я. Тебя царь Дмитрий произвел в большие воеводы, ты и пораскинь все своим умом, порадей, а я тебе в помощь.

Ушел Иван Исаевич, а Шаховской задумался, что сулит ему приезд нового воеводы? По крови холоп, ухваткой — воевода.

И так и этак пораскинул умом, и получалось, как Молчанов писал, Болотникову холопами и заниматься, а там время укажет, может, новоявленный воевода сам себе голову сломит.

— Люди, Иван Исаевич Болотников войско царево сзывает!

— Воевода царя Дмитрия Болотников Иван, сын Исаев, холопам и крестьянам челом бьет. Кличет он вас на боярского царя Василия Шуйского! И будут вам за то жалованы земля да воля!

Путивль к войне готовился. Под городом в лагере собирались в полки холопы, крестьяне, стрельцы.

Особо привечал Иван Исаевич военных холопов, какие служили в дружинах бояр и князей. Таких Болотников посылал в конницу. Они в военном деле разумны…

Минуя заставы и караулы, в дальние и ближние города и села пробирались люди Болотникова. Именем Дмитрия звал большой воевода народ в войско.

Сам Иван Исаевич время попусту не терял. Пришлых мужиков по полкам определив, ставил над ними полковников из стрельцов. А в засадный полк Болотников назначил полковым головой своего друга Митю Скорохода.

Стрелецким начальникам Иван Исаевич вменил обучать вчерашних холопов и мужиков-пахарей ратному делу: на приступ ходить, в рукопашном бою драться, отбиваться от конницы и окружать неприятеля. Вот когда приобретенная на Дону казачья наука сгодилась.

С познанием воинской премудрости крестьяне ратниками становились. Шаховской диву давался — хваток Болотников, в считанные дни все по-своему повернул.

Неприязнь к вчерашнему холопу, ставшему большим воеводой, князь Григорий подавил. А вот тревога жила в душе Шаховского: видел, как уходит от него власть в городе. Начал он подыскивать возможность избавиться от Болотникова.

Нет, не убить чьими-то руками, без такого воеводы, как Болотников, никак нельзя. Шаховской в этом убедился. Ему, Болотникову, быть главным над мужицким войском и принимать на себя удары полков Шуйского. А когда подоспеет время с царем новым определяться, тогда Шаховской холопу Болотникову укажет место.

Покуда же князь Григорий Петрович подумывал, как Болотникова с его мужицким войском выпроводить из Путивля.

Выехали как-то Болотников с Шаховским в поле поглядеть, как обучение проходит. В большом полку мужики с пиками и рогатинами в наступление ходят. С ними стрельцы, какие в Путивле службу несли, мушкеты выставили. Конница позади прикрыла ратников. По крылам полки правой и левой рук.

Невелико еще воинство, но Болотникову радостно, что уже не толпа, а организовано, как и подобает. Вдалеке у леса засадный полк расположился, по правую руку пушкари копошатся. Пока наблюдал за пушкарями, засадный полк исчез. Решил, что Скороход отвел ратников в лес.

Редко видятся они с Митей Скороходом. Нет конца заботам… Из плена на Русь пробирались, мечтали в родные места наведаться. Скоро сбудется желаемое. Они — холопы князя Телятевского, и деревня их Телятевка под Курском.

Из слов Шаховского узнал Болотников, что Андрей Андреевич Телятевский с князем Григорием в родстве и вместе с Шаховским выступил против Шуйского.

Иван Исаевич даже задумался, отчего же это князья и бояре против царя Василия ополчились, заодно с холопами правды ищут? Чудно.

А в чем она, правда, у боярина? Судьба холопа его не заботит, нужды боярин не ведает. И остается, что Шаховской с Телятевским корысти ради идут против Шуйского. При Дмитрии они в первых боярах хаживали, а при царе Василии оттеснили их. Вот и взыграло в них ретивое. Им до люда дела нет. Им свое подай…

— Обернись, воевода, — прервал размышления Болотникова Шаховской. Оглянулся Иван Исаевич, за спиной засадный полк к бою развернулся. Подъехал Митя. Болотников Скорохода похвалил:

— Воистину засадный полк. Коли этак на неприятеля в тыл ему выскочить, не устоит враг. Небось буераком провел?

— Угадал.

В разговор Шаховской вмешался:

— Хлебные запасы в Путивле на исходе. Как бы голода не настало.

— И какой твой совет, воевода?

— Тебе бы, Иван Исаевич, с войском крестьянским в комарицкие края податься. Мужики там вольным духом живут и места комарицкие хлебные.

Задумался Болотников. Ратникам голодать нельзя, они сытыми должны быть. Да и порохового зелья в Путивле не велик достаток, лишь на первый случай. А Истома Пашков под Ельцом завяз. Взял бы город, там огневые припасы хорошие… Сказал недовольно:

— Долго Пашков топчется. Пора бы овладеть Ельцом. А как в Рязани?

— Ляпуновы и Сунбулов рязанскую землю возмутили, дворянское ополчение собрали и на подмогу Истоме выступили, — сказал Шаховской.

— Добро, князь Григорий. Что до твоего предложения в Севск уйти, подумать надобно.

— Народ гулевой, холопья вольница, атаман Акинфиев ватагу окликает! — шумели в Севске Артамоновы товарищи.

Больше всех усердствовал Тимоша, у него с боярами свои счеты: отца барин на конюшне засек, а мать с горя утопилась.

У Тимоши с Артамошкой дружба старая. Они и у Хлопки побывали, и царевичу Димитрию служили. Потому Тимоша верит Артамошке, как себе. Почти год терпеливо ждал он часа, когда Артамошка поведет на бояр ватагу.

Накануне из Путивля побывал в Севске проворный мужик с письмом от Болотникова. Именем царя Дмитрия Иван Исаевич обещал свободу холопам и вольную жизнь на всей русской земле. А еще призывал воевода Болотников навести бояр-притеснителей и воротить престол царю Дмитрию.