Солдат удачи. Исторические повести

Вошел хозяин гостиницы:

—

Ваше Высочество, приехал барон фон Штремборк, просит разрешения посетить Вас.

—             

Фон Штремборк? Кто это?

—

Барон — богатейший из здешних помещиков. Его отец служил адъютантом у Валленштейна и, когда тот решил сам стать королём и повернуть свою армию на императора, пропустил к своему хозяину по­досланных императором убийц. За это и получил замок Штремборк и титул барона. Частью он скупил у разорённых крестьян их усадьбы, частью присоединил к своим владениям брошенные.

Тогда это было просто. Теперь у его сына девятнадцать тысяч моргенов земли.

—             

Чего барон хочет от меня?

—

Место офицера для младшего сына Адольфа. Старший унасле­дует имение и титул.

Григорий хотел выйти, но принц остановил его:

—             

Еще дорасскажешь. Надеюсь, этот гость ненадолго.

Принц надел голубой бархатный кафтан, завитой парик:

—             

Проси!

Барон фон Штремборк, высокий, тучный старик в расшитом зо­лотом кафтане учтиво поклонился, помахав перьями шляпы у ног принца:

—             

Ваше Высочество! Пользуясь счастливым случаем Вашего пре­бывания в нашей отдалённой провинции, осмелюсь пригласить Вас в замок Штремборк. Поверьте, мы приложим все усилия для того, чтобы принять Вас достойнейшим образом!

—

Садитесь, барон. Я рад нашему знакомству, и, поверьте, меня растрогало Ваше любезное приглашение. Однако я еду в Венецию для лечения, и задержка была бы некстати.

—             

Какая задержка, Ваше Высочество! До Штремборка недалёко. Вы погостите два-три дня, я дам Вам отличных лошадей, удобную ка­рету, и Вы легко наверстаете эту, с позволения сказать, задержку. Не откажите! Моя семья будет гордиться Вашим посещением.

Принц любезно склонил голову:

—             

Ну, если Вы настаиваете. Но не больше, чем на два дня.

—             

Я счастлив, принц! Завтра с утра моя карета будет ждать Вас.

—

Вот привязался старик, — заметил принц, когда барон откла­нялся. — Придется ехать в его замок, есть жирный обед и слушать скуч­ные комплименты. Он хочет сделать офицером младшего сына. А я давно мечтаю добавить к своему полку роту карабинеров. Пусть барон раскошелится.

Принц, как всегда, поднялся очень рано, но из гостиницы путе­шественники выбрались только после полудня. Григория принц поса­дил вместе с собой в роскошную карету барона, обитую изнутри английским сукном и тиснёной кожей.

Гриша читал трактат Абд Рахима, с ходу переводя на немецкий. Принц часто прерывал толмача и требовал подробностей и уточне­ний.

Гриша уже жалел, что напросился на эту работу. Он плохо разби­рался в военном деле, отвечать на въедливые вопросы принца было трудно.

Янко вместе с Гвидо ехали сзади, в стареньком экипаже принца.

В Штремборке гостей уже ждали. Барон торжественно предста­вил принцу домочадцев: старшего сына Леопольда, его жену, смуглую красавицу Карлу Терезию, дочерей и, наконец, младшего сына Адольфа. Стол был уже накрыт.

Григорий и Янко прошли вниз, в людскую, и сели за общий котёл со слугами. Однако спокойно пообедать не удалось. Пришел Пришёл пан Щенсны, мажордом барона, с ним немолодой человек в господ­ском кафтане, но без шпаги.

—

Нет ли среди вас музыкантов? — спросил пан Щенсны. — Пан Иржи собирает оркестр. Вечером бал, а у меня всего две скрипки, контрабас и труба. Всю округу изъездил, никого! Выручайте парни, барон заплатит.

Григорий играл на флейте и взялся научить Янку барабанить.

—             

Посмотрим бал, интересно же.

Пан Иржи отвёл оркестрантов на третий этаж. Там он готовил к вечеру маленький оркестр. Григорий быстро освоился с длинной флейтой и с полудюжиной танцев, которые играли музыканты. Труд­нее было научить Янко стучать в такт и не слишком громко. Но коваль всё же приспособился.

Пан Иржи играл на всех инструментах и без крика, терпеливо учил неумелых оркестрантов. Часа через полтора дело пошло.

—

Шабаш, парни. Надо и передохнуть. Схожу за пивом, — сказал дирижер.

—

Странный человек, пан Иржи, — заметил Гриша. — Вроде и не пан, а на слугу не похож.

—

Не просто пан. Княжеского рода! — ответил скрипач. — Его прадед воевал за таборитов вместе с Яном Жижкой. После победы нем­цев их род лишился большей части своих владений. Так его дед опять ввязался в войну с императором. Погиб у Белой Горы. Вот и обеднели совсем. Пришлось пану Иржи зарабатывать себе на хлеб музыкой. Че­ловек он хороший, да гордый. А гордому служить куда труднее.

Тут принесли большой жбан с пивом. Пан Иржи разлил всем по­ровну

—

Слышал я о таборитах, — сказал Янко. — Кто говорит, что они за правду стояли, а другие говорят, еретики.

—             

А ты, парень, откуда? — спросил пан Иржи.

—             

Московит я. Из-под Полтавы.

Пан Иржи

посветлел.

—

Московит? Ну откуда ж тебе знать. Ясное дело, за правду. Ян Гус — первый выступил против греховного папизма, предавшего за­веты Христа. Лютер да Кальвин пришли уже после него. Славное было время! Табориты Яна Жижки громили императора и немецких рыца­рей так, что от них только пух летел! Наши парни доходили аж до Гданьска. Не враги погубили славное дело, а раздоры. Умер Жижка, на­чался раскол, и наших разбили поодиночке. А теперь даже за чтение гуситских книг рубят голову. Пропала Чехия. Все заполонили немцы. После битвы у Белой Горы стало совсем плохо.

Пан Иржи горестно махнул рукой.

Всё окрестное панство съехалось в Штремборк посмотреть на прославленного принца Евгения и потанцевать. Какие там были платья: и древние, извлечённые из бабушкиных сундуков, и новенькие, по последней парижской моде! Какие причёски!

Бал начался менуэтом. В первой паре шел принц и Карла Тере- зия. После смерти старой баронессы она играла роль хозяйки дома.

Пышная итальянка на полголовы выше принца была очень хо­роша в свои тридцать, в расцвете женской красоты. Она глядела на принца с явным обожанием. И принц Евге-ний не оставался безучаст­ным к этому призыву.

—

Смотри-ка, Янко, молодая-то хозяйка на нашего принца глаз положила, — сказал Гриша другу в коротком перерыве между танцами. — Очи-то так и горят.

В большом зале замка не было галереи для музыкантов, их про­сто посадили в углу, и гостей они видели достаточно близко.

—             

Куда муженёк смотрит? — отозвался Янко. — За такими красот­ками глаз да глаз.

—

Небось, не протрезвел ещё после обеда. Здешние паны пьют как лошади.

—             

Хозяин-то вполне трезв.

Старый барон фон Штремборк отвёл принца Евгения в сто­ронку. Они остановились возле оркестра, и Гриша хорошо слышал их разговор.

—

Моя заветная мечта, Ваше Высочество, определить под Ваше начало Адольфа. Из него выйдет превосходный офицер, — говорил барон.

—

Это возможно, — ответил принц, заправляя в нос понюшку та­баку и угощая барона. — Я бы хотел сформировать в своём полку роту карабинеров. Ваш сын мог бы стать капитаном этой роты. Но нужны деньги! Девяносто лошадей, мундиры, карабины, жалование солдатам за первый год. Я думаю, это составит не меньше 860 рейхсталеров.

—

Так много? — удивился барон. — Впрочем, часть лошадей можно найти здесь.

—

Прекрасно! Кони дороже всего. Но принимать я буду сам и плохих лошадей не приму.

—

Значит, договорились?

—

Безусловно, Ваше Превосходительство.

Вновь заиграла музыка, возобновились танцы. Дамы и девицы так и осаждали принца Евгения. Но Карла Терезия сумела оттеснить соперниц, и большую часть танцев принц отдал ей. Он был прекрас­ным и неутомимым танцором.