Реквием

Время было после полуночи. Дождь не стихал, превращая город в сплошную темную водяную кляксу. В окнах башен время от времени возникали вспышки факелов.

Надвинув на голову кожаный капюшон, Уилл присел на обочине. Ворота прицептория были хорошо отсюда видны. На караульной башне, как всегда, колыхался черный с белым флаг Темпла. Пламя факелов отражалось в блестящих кольчугах двух стражников у входа.

Он встал и, пригнувшись, прокрался в густые заросли кустов у стены. Дальше находился вход для слуг. Прежде Уилл добирался до него от главных ворот минут за пятнадцать, но сейчас на это у него ушел почти час. Ничего не поделаешь — темнота, дождь и возраст. Тяжело дыша, он остановился у ведущей к небольшим воротам дорожки.

Из Шотландии Уилл долго добирался в Лондон, питаясь по пути орехами и ягодами. Потом почти две недели пришлось ждать возможности попасть на корабль во Францию. Это была самая трудная часть путешествия. Пристань кишела ворами, шлюхами и нищими. Каждый пытался выжить любым способом. Он тоже добывал себе пропитание среди них, на грязных улочках рядом с тавернами и борделями.

Наконец после тяжелого и утомительного плавания судно, перевозящее лошадей, на котором Уилл бог весть какими судьбами оказался, бросило якорь в Онфлере, и он по берегу Сены дошел пешком до Парижа.

Уилл не брился много недель, и борода у него стала такой же, как в рыцарские времена. Сегодня утром, нагнувшись зачерпнуть воды из ручья, он ужаснулся своему отражению. На него смотрело незнакомое лицо: темное, опаленное солнцем, все изрытое шрамами. Картину дополняли сузившиеся зеленые глаза и седые космы.

Он вслушался в тишину и, пренебрегая усталостью, направился к воротам. Стояла глубокая ночь, большинство обитателей прицептория спали. Как и ожидалось, калитка в воротах оказалась заперта, и он не раздумывая зашагал к огромному каштану, простиравшему толстые ветви над стеной. Тому самому старому приятелю, который не раз его выручал, когда он, выполнив поручение Эврара, возвращался поздно ночью и не хотел объясняться со стражами. Но тогда ему было шестнадцать, а теперь под шестьдесят.

Собрав силы, Уилл забрался на самую нижнюю ветку. Оттуда на следующую, потом еще на одну. Оседлав четвертую, он медленно пробрался к стене, отдышался и начал высматривать внизу место помягче. Земля казалась где-то очень далеко, но времени на раздумья не было. Он стиснул зубы и прыгнул. Приземлился удачно, на ноги, и пару минут лежал на спине, подставив лицо дождевым струям, ожидая ударов боли.

К счастью, все обошлось, и Уилл, поднявшись, тихо побежал по слякотному огороду. Мимо пекарни, рыбных прудов, через полузатопленный сад к казармам слуг. Здесь все было знакомо. Прошли годы, а он находил путь даже в темноте. Впереди вздымались главные здания прицептория. Несколько окон были освещены факелами, а один раз ему даже пришлось прижаться к стене, когда кто-то торопливо прошел мимо, наклонив голову под дождем. Конюшня встретила его ржанием коней. В здании рядом жили конюхи. Правое крыло раньше здесь занимал главный конюх. Надеясь, что все сохранилось по-прежнему, Уилл толкнул дверь и вошел.

Вскоре темный коридор привел его в нижние покои, освещенные отблесками камина. У табурета на полу лежали несколько уздечек вместе с инструментами.

Уилл направился к деревянной лестнице. Скрипнула половица, он замер.

— Жерар, что там стряслось? — раздался сверху сонный голос.

— Саймон, это я.

В наступившей тишине прозвучали тяжелые шаги, и вскоре вниз спустился Саймон.

При виде друга Уилл не смог удержаться от улыбки. Всклокоченные волосы — седые, как и у него, — смятая ночная рубашка, расширенные глаза, в которых перемешались ужас, удивление и радость.

— А я уж тебя похоронил, — бормотал Саймон, крепко обнимая Уилла, хотя тот был мокрый и весь в грязи. — Подослал во дворцовые конюшни своего подручного разузнать насчет тебя. Ему сказали, ты пропал. Где же ты был, скажи Бога ради?

— В Англии. По воле моего бывшего друга Гуго де Пейро. Но сейчас нет времени объяснять. Если он меня здесь найдет, будет худо. Скажи, где Робер?

Саймон помрачнел.

— Гуго со старейшинами пять дней назад отправился в Пуатье. Его туда призвал великий магистр, прибывший на встречу с папой. У нас говорят, король обвиняет Темпл в ереси. Это связано с приором Эскеном де Флойраном? Он что, действительно отыскал в нашем ордене еретиков?

— Ты видел Робера после мая?

— Нет. Но знаю, где он.

— Где?

— В темнице. Я пытался узнать, в чем его обвиняют, но никто не говорит. И вообще, Уилл, все здесь идет не так. Старейшины отбыли и оставили нас без всякого понятия, что происходит. И некому помочь. Я думал о тебе день и ночь, молился за твое спасение. Да что там!.. — Саймон махнул рукой и отвел взгляд.

Уилл похлопал его по плечу.

— Ладно. Первым делом надо освободить Робера. Он мне очень нужен. И без тебя я как без рук, старый друг. Понимаешь?

— Зачем спрашиваешь?

— Хорошо. — Уилл слегка улыбнулся. — Теперь иди одевайся.

Через пару минут Саймон спустился в сапогах и черной сержантской тунике. Надев плащ, он последовал за Уиллом во двор и дальше к башне, где в подвалах находилась тюрьма. У входа не было никаких стражей. Видимо, из-за непогоды они сидели внизу, в караулке. Саймон направился туда, Уилл остался ждать, прижавшись к стене. Спустя какое-то время под дождь вышел молодой рыцарь.

— Наверное, ты заметил кого-то из слуг, брат, — произнес он, поежившись. — Как он, говоришь, выглядел?

Уилл быстро обхватил его шею рукой. Рыцарь закрутился, пытаясь вырваться. Уилл втащил его в башню и ударил лбом о стену. Тот как подкошенный повалился на пол.

— Боже, — прошептал Саймон.

— Он очухается, — успокоил его Уилл. — Теперь нам надо торопиться.

Они заволокли рыцаря в караулку.

— А что будет потом, когда Ренье очнется и вспомнит, что я был здесь? — спросил Саймон, наблюдая, как Уилл снимает с рыцаря белую мантию и пояс с мечом.

— Тогда слух о том, будто в прицепторий пробрался какой-то злоумышленник, подтвердится, — сказал Уилл, сбрасывая свой грязный плащ и надевая мантию. Он быстро двинулся по каменной винтовой лестнице вниз, во влажную темноту. Скоро они попали в освещенный факелом коридор. — Жди здесь, — тихо скомандовал он, повернувшись к Саймону. — Будешь охранять тыл. Но скрытно. Если кто увидит, трудно будет объясниться.

Саймон остался у лестницы, Уилл с мечом в руке решительно зашагал по коридору. Миновал нишу, где спали несколько сержантов. Впереди за дощатым столом на скамье дремал еще один. Дальше по обе стороны коридора шли казематы с решетками на дверях. При появлении Уилла сержант встрепенулся.

— Мессир Ренье, что?.. — Он замолк, глянув на лицо Уилла, затем на меч в его руке. Потянулся за своим мечом, но Уилл метнулся к нему и, приставив к горлу острие, еле слышно приказал:

— Вытащи из ножен свой меч. Не торопясь.

Сержант повиновался.

— Хорошо. Теперь клади на стол. — Сержант помедлил, и Уилл чуть нажал острием, заставив того поморщиться и выполнить требуемое. — А теперь веди меня к рыцарю Пари.

Они пошли. Сержант впереди, Уилл вплотную сзади, уперев ему в спину меч. У третьего каземата сержант снял с пояса ключи, отпер дверь и толкнул железную решетку. Свернувшийся на полу человек пошевелился и прохрипел:

— Что, пришла пора мне отправляться в Мерлан?

— Пока нет, — пробормотал в ответ Уилл, тычком меча впихивая сержанта в каземат.

Робер поднялся и потрясенно замер.

— Как ты?..

— Потом, потом.

Уилл успокоил сержанта ударом рукояти меча по затылку, затем запер дверь, и они с Робером быстро двинулись по коридору. У стола Робер задержался, чтобы схватить меч, и, догнав Уилла, зашептал:

— Не знаю, дружище, сможешь ли ты меня простить. Гуго и его люди… они меня били, истязали. Я пытался держаться, но… видно, сил не хватило. — Он отвернулся. — Я сказал о нашей встрече, не выдержал…