Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич

   — Ваше величество, в наших полках по нескольку десятков Георгиевских кавалеров.

   — Это хорошо. Сам не раз слышал от нижних чинов, что они называют Знаки отличия военного ордена солдатскими Егориями. Да так ласково, что нет слов передать.

   — Со времён Екатерины Великой кавалеры Святого Георгия — наши российские герои. И в нашей семье их немало, ваше величество. Это одна из тех нитей, что роднит нас с народом.

   — Согласен. Да, брат, будет плохо, если кто-нибудь из солдатушек, особенно увечных, вернётся домой без заслуженной боевой награды за эту войну.

   — Ваше величество, таких людей будет немало и среди младших офицеров последних пополнений.

   — Значит, нам надо загодя подумать об особой медали за эту войну, за свободу, принесённую болгарской земле.

   — Медаль будет для всех, ваше величество?

   — Для всех, кто внёс свою лепту в победу. Без различия чинов и сословий. Будь то великий князь или самарский врач-волонтёр.

   — Как скоро ждать наградную медаль?

   — Постараюсь поторопить это важное дело. По приезде в столицу дам поручение военному министру и медальерам, в первую голову графу Фёдору Толстому...

Император Александр II о том разговоре в своей походной палатке на окраине небольшого болгарского городка не забыл. Высочайший указ об учреждении наградной медали за Русско-турецкую войну был утверждён 17 апреля 1878 года. Она предназначалась для ношения как на военном мундире, так и на гражданском платье.

О рисунке на лицевой стороне медали шло немало споров. Первоначально предлагали поместить на ней в профиль портрет Александра II. За это высказывался прославленный русский медальер граф Фёдор Толстой, оставивший после себя немало творений высокого искусства.

Но самодержец после некоторых раздумий от такого лицевого образа награды отказался. В конце концов было решено изобразить на лицевой стороне изображение христианского православного креста, попирающего турецкий полумесяц. По сторонам креста шли даты: 1877—1878.

Государь велел найти что-то такое в образе наградной медали, что отличало бы её от всех предшественниц. И новшество действительно нашлось. Медаль за «болгарскую» Русско-турецкую войну стала впервые в истории русской армии носиться на пятиугольной колодке. Лента затягивалась на ней особым образом, как косой полукрест. Этот обычай с 1878 года сохранился до наших дней.

Чтобы добиться единообразия ношения медали на вводимой впервые пятиугольной колодке, был издан специальный указ. При этом давался рисунок, на котором показывалось, «как должно складывать ленту при медали».

Как носились до этого в русской армии (и отставными воинами) наградные медали и ордена? Их просто подвешивали к груди на ленте соответствующих награде цветов, сложенной пополам. Причём размер ленты никаким статутом не ограничивался.

Новую ленту учредили, комбинированную из двух самых почитаемых орденских цветов. Комбинация состояла из голубого цвета ордена Андрея Первозванного и оранжево-чёрного цвета ордена Святого Георгия. Лента получилась красивой и привлекательной.

При изготовлении медали спор шёл о металле, который предстояло использовать для её чеканки. От рода металла зависела степень массовой награды. Здесь следовало сделать какие-то разграничения. Одно дело вручить медаль герою Шипки, другое — солдату, вчерашнему рекруту, прибывшему из России и успевшему повоевать два-три месяца, а то и менее.

В споре, который вёлся и при дворе, и в кабинетах Военного ведомства, главнокомандующий войсками гвардии высказал такое мнение:

— Надо соблюсти традицию русской армии. Наградная медаль для истинных героев войны должна чеканиться из драгоценного металла. Из серебра.

   — Значит, ваше высочество, вы предлагаете разделить медаль по степеням? Как российские ордена?

   — Нет, не так. Степень медали должна определяться в её металле.

   — Тогда кто, по вашему мнению, должен награждаться серебряной медалью за турецкую войну?

   — Только герои, пусть и отмеченные ранее другими наградами. За оборону Шипки и защиту Баязетской крепости. За Болгарию и за Кавказ.

   — А как вы, ваше высочество, предлагаете чеканить медали для тех, кто действительно участвовал в боях, и тех, кому поучаствовать в них не пришлось?

   — Здесь опять надо обратиться к металлу, вернее — к его цвету. Первых награждать медалями из светлой бронзы. Вторых — из тёмной.

   — А как быть с рисунком?

   — Рисунок должен быть на медали един. И для нас с вами, и для пехотного солдата, вернувшегося с войны...

Императору Александру II такая идея понравилась. И он своим указом утвердил изготовление медали из трёх разных металлов, хорошо различимых для глаза.

Самой почётной, естественно, являлась серебряная медаль. Ею награждались все чины русской армии, участвовавшие в Шипкинской эпопее и не менее героической обороне крепости Баязет, описанной в будущем известным русским писателем-баталистом Валентином Саввичем Пикулем.

Спустя три года особым, дополнительным высочайшим приказом по Военному ведомству серебряной наградной медали удостоились участники победного штурма турецкой крепости Карс в 1877 году. То кавказское дело украсило собой боевую летопись русской армии.

Медалью из светлой бронзы награждались все участники боевых действий на Дунайском (Болгарском) и Кавказском театрах войны. Медали из тёмной бронзы выдавались всем остальным участникам войны, по каким-то причинам непосредственно не участвовавшим в боевых действиях. Таким образом государь Александр II никого из ратников наградами не обошёл: ни генералов и адмиралов, ни нижних чинов и болгарских ополченцев, ни кавказских милиционеров, медиков и священнослужителей.

Посмертных награждений медалью тогда не делалось. Если раненый воин умирал на излечении до вручения медали, она возвращалась назад, в Военное ведомство.

Медали всех достоинств носились на единой ленте. Когда награждённый уходил из жизни, его медаль-«болгарка» оставалась в семье как память.

Согласно статистике, серебряных медалей было выдано более 70 тысяч, из светлой бронзы — более 600 тысяч, из тёмной бронзы — 335 тысяч. Правила их выдачи соблюдались самым строжайшим образом: чтобы не оказалось и беспричинно обиженных, и незаслуженно награждённых.

Великий князь Николай Николаевич наградное дело в императорской гвардии взял под личный контроль, посчитав для своего титула и звания это делом чести. В каждом полку, как и предписывалось высочайшим указом, в июне 1878 года была составлена по батальонам и ротам наградная ведомость с указанием, медалью из какого металла должен быть награждён офицер, унтер-офицер или рядовой.

Награждения за войну считались делом государственной значимости. Генерал-фельдмаршал Романов говорил:

   — И тот, кто кровь пролил, и тот, кто готов был отдать её за святое дело, заслужил нашу медаль-болгарку...

   — По полковым спискам доходить до каждого инвалидного солдата, покинувшего армию из-за своей доли...

Интересен наградной список лейб-гвардии Семёновского полка, прошедшего всю болгарскую кампанию. К серебряной медали среди семёновцев было представлено всего 3 человека (все они были переведены сразу после войны в гвардию из армейских полков), светло-бронзовой — 3540 и темно-бронзовой — 62.

Однако вскоре в рядах гвардейского полка появился четвёртый нижний чин, награждённый серебряной медалью-«болгаркой». О чём и было по команде рапортом доложено великому князю Николаю Николаевичу-Старшему. Дело обстояло так.

В конце 1878 года на имя командира лейб-гвардии Семёновского полка пришло письмо от командира 35-го пехотного Брянского полка. К письму прилагался Знак отличия военного ордена, то есть солдатский Георгиевский крест за №75 330. В письме сообщалось, кому и за что выдана эта Георгиевская награда:

«...За отличие в деле с турками при отстоянии Шипкинского перевала с 9 по 14 августа 1877 года бывшему ефрейтору вверенного мне полка Антону Штанько, зачисленному на службу по выздоровлении от раны из 35-го пехотного (полка) запасного батальона в вверенный вашему превосходительству полк».