Святополк Окаянный

На площадке перед шатром уже стояли воеводы. Увидев князя, они начали докладывать о готовности к смотру. Выслушав воевод, Владимир подал знак и к нему подвели коня. Чувствуя после завтрака тяжесть в теле, он с помощью отроков вскарабкался в седло. Добрыня и другие воеводы также сели на коней.

Владимир обратился к Добрыне:

— Ну что же, показывай войско.

Осмотр войска продолжался почти до обеда. Владимир чувствовал в желудке неприятное сосущее чувство, жаркое летнее солнце накалило доспехи так, что до них невозможно было дотронуться, и из-за этого разболелась голова. Однако терпя головную боль, Владимир осмотрел всех, до последнего отряда.

Закончив осмотр, Владимир с бесстрастным лицом вернулся в шатер. Бояре, воеводы и начальники отрядов остались в двух десятках метров от шатра, в шатер с князем вошел только Добрыня.

Владимир устало сел за стол. Добрыня сел рядом с ним.

— Что думаешь, воевода? — спросил Владимир.

— Такого сильного войска мы никогда раньше не имели, — ответил Добрыня.

— Да, мы собрали большие силы. Ярославу против него не устоять, — проговорил Владимир. — Жалко только, что такое войско придется использовать против своего сына.

Добрыня пожал плечами:

— Непослушных детей надо наказывать. Ты дал ему все, а он платит тебе черной неблагодарностью.

Владимир вздохнул:

— Обижен он, нарушаю я старшинство. Но власть дадена мне от Бога. И по воле Бога передам я ее достойному сыну. Кто таков Ярослав? Его мать я мог взять в наложницы, как жену брата моего Юлию. Я мог казнить ее, когда она покушались на меня. Мать же Бориса — царевна. Борис и Глеб ветвь древнего рода византийских императоров. Так кому я должен отдать Русь?

Добрыня бросил на Владимира подозрительный взгляд:

— Князь, ты что-то расслабился. Чего думаешь обо всем этом?

Владимир наклонился к Добрыне и шепотом проговорил:

— Не от хорошей жизни я завел разговор, приходят по ночам ко мне убитые и обиженные мною. А брат Ярополк надсмехается надо мной, пальцем грозится Не к добру это.

— Не к добру, — согласился захолонувшим голосом Добрыня. — Мертвые тянут тебя к себе.

Владимир опять завздыхал:

— Вот и беспокоится моя душа, как не сделать еще зла.

Добрыня посоветовал:

— А ты заставь попа помолиться старательнее.

Владимир махнул рукой:

— Уже заставил. Не помогает.

— Значит, плохо молится, — сделал вывод Добрыня. -Дай приказ, чтобы его выпороли как следует. Говорят, хорошо помогает.

Владимир улыбнулся:

— Дельное предложение. Но чего мелочиться — пороть? Может, сразу распять?

Так они разговаривали наедине с полчаса. Все это время бояре из дружины и начальники отрядов терпеливо ждали недалеко от шатра. Затем Добрыня вышел и пригласил воевод зайти в шатер.

Следуя его приглашению, бояре вошли в шатер и встали толпой около стен.

Владимир показал на лавки около стен:

— Садитесь.

Бояре сели и Владимир объявил:

— Совет будем держать.

Он замолчал. А Добрыня встал и, погладив бороду, сказал:

— Вопрос один. Готово ли войско и когда будем выходить?

Бояре некоторое время молчали, наконец, один подал голос:

— Войско собралось, так чего толпиться на месте, задарма корм тратить? Надо выходить на этой неделе.

Тут же вскочил боярин Блуд. Загорячился:

— Ты бы, Волчий Хвост, помолчал, коль не знаешь дела! Выйти-то можно сейчас, да дороги и мосты еще не исправлены. Лучше стоять здесь, на обжитом месте, чем в дороге!

Волчий Хвост метнул на Блуда лютый взгляд и молча кинулся к нему, норовя ухватить его длинную бороду. Блуд, не даваясь, крутился. Тогда Волчий Хвост закатил ему подзатыльник и сбил шапку. Затем врезал по носу.

Бояре кинулись разнимать драчунов. Растащили их в разные стороны. Волчий Хвост, тяжело дыша, ругался:

— Убью, сволочь, чтобы не позорил почтенных мужей!

Он плюнул в сторону утирающего кровавый след из носа, боярина Блуда и крикнул:

— Иуда твой отец! Предал ты одного князя, предашь и другого.

— Молчите! — Добрыня так яро рыкнул на бояр, что лошади за шатром присели от страха.

Блуд, трясясь от злобы, крикнул в сторону Владимира:

— Князь, прошу, накажи обидчика!

Владимир строго взглянул на Блуда и укоризненно проговорил:

— Ты, боярин, угомонись, говори рассудительно и по делу. И не позорь почтенных мужей. Воевода Волчий Хвост — опытный воин. Укорять его в незнании воинского дела бесчестно.

Затем Владимир обратился к Волчьему Хвосту:

— Но и ты, боярин, попридержи язык... Голова целее будет...

Блуд, громко сопя от обиды, вернулся на свое место, Но после него поднялся боярин Улеб и проговорил:

— Блуд прав. Торопимся мы. Лучше подождать, пока дороги исправят, и потом идти.

Боярин сел на лавку, Добрыня окатил его холодным взглядом. Но Владимир тихо проговорил ему на ухо:

— Добрыня, не серчай, пусть каждый скажет свое мнение. Я хочу услышать, у кого что за душой.

Добрыня громко объявил:

— Сейчас пусть каждый скажет свое мнение, когда выходить войску. Но требую говорить мало и по делу. И никого не обвинять в незнании дела, что бы он ни говорил. Того, кто нарушит мое требование, велю выпороть, несмотря на чин.

После этого воеводы начали вставать и коротко говорить, когда они хотят выходить. В результате оказалось, что за скорый выход большинство воевод. Особенно на этом настаивали начальники отрядов, пришедших издалека, для них каждый день задержки означал дополнительное оскудение и так небогатой казны.

Терпеливо выслушав мнение воевод, Владимир негромко заговорил. Воеводы мгновенно стихли и напряженно вслушивались в его слова.

— Столкновение почтенных мужей Блуда и Волчьего Хвоста свидетельствует о том, что наши воеводы находятся в боевом духе и готовы драться. Жаль, что пока они дерутся между собой.

На губах Владимира появилась слабая усмешка:

— Поэтому я думаю, что было бы полезнее для общего дела, чтобы гнев воевод был направлен на общего врага А чтобы он не перегорел раньше времени, я решил выйти через два дня.

Владимир кашлянул и добавил:

— Заодно бояре пусть докажут практическим делом, кто же из них все-таки более умелый воин.

Глава 11

Решение Владимира ввергло Блуда в сильное расстройство. Имея большой опыт в воинских делах, он мгновенно сообразил, что неисправные мосты не сильно задержат войско, и потому оно может подойти к Новгороду, когда там еще не будут готовы к войне. Не успеет он осуществить и свой тайный замысел, так как подсыпать яд Владимиру он мог только во время пира, который мог состояться уже на подступах к Новгороду.

Таким образом, надо было предпринимать срочные меры. Но вот только какие, ломал голову боярин. Посылать в Новгород гонца? А как его перехватят? Тогда уж точно не сносить головы. Хорошо бы найти Будого, но где тот бродит со своим отрядом, и не ушел ли он вообще в Новгород...

Думая над тем, что предпринять, чтобы сорвать выход киевского войска, Блуд неизбежно вспомнил о том, что новгородский воевода Будый в разговоре с ним упоминал о намерении встретиться с Предславой.

Блуд, который постоянно крутился в княжеском дворце, часто встречал Предславу, и у него сложилось о ней мнение как о довольно хитрой девице, под стать брату. Поэтому он сразу же смекнул, что она должна поддерживать регулярную тайную связь со своим братом. И ее встреча с новгородским воеводой вряд ли была случайной.

Догадавшись об этом, Блуд ахнул. Так вот кому надо сообщать о скором выходе войска в поход! А уж она найдет способ известить своего брата.

Придя к этому выводу, Блуд, после окончания военного совета, кинулся к своему коню, чтобы скорее уехать в Киев. Однако путь ему преградил кряжистый Волчий Хвост.

Блуд попытался его обойти, но тот не уступал ему дорогу:

— Боярин, ты нанес мне бесчестье, — напомнил он, зло тиская меч. Блуд видел, что он жаждал выяснения отношений. Но как раз сейчас Блуду задержка была ни к чему, и он миролюбиво проговорил: — В горячке чего не скажешь. Всякое бывает. Прости.