Добром за добро (СИ)

- Лихо ты бегаешь, - услышал он голос и, обернувшись, увидел десятника Свана.

- Иногда полдня преследуя оленя подранка или козу с болтом в боку, поневоле научишься быстро бегать. Без этого и животное погибнет, и ты останешься без добычи.

- Слова мужа и настоящего охотника, - сказал Сван в ответ юноше и удовлетворённо зацокал языком.

Позавтракав, вернулись на струги и гребцы мощными гребками вывели их на середину реки. На носу первого струга уселись два впередсмотрящих, и раздалась громкая команда воеводы поднять паруса. Начался новый, четвёртый день плавания. А на следующий день, когда солнце перевалило небосклон, воины заговорили что узнают места и запели весёлую песню.

- Завтра будем дома, сынок, - весело сказал Сагой Златану, заканчивается наше плавание! Радуйся, скоро встретишься с матушкой и отцом своим. Глаза Златана вспыхнули и тот час погасли. Но Сагой не заметил этого и, обняв юношу за плечи, прижал к себе.

* * *

На следующий день задождило! С неба густо сеял мелкий дождь, накрыв своей пеленою оба струга. Видимость ухудшилась, паруса намокли и были спущены, упала скорость движения. Более того, свернув в левый приток реки, струги пошли против течения, навстречу ветру. Гребцы выбивались из сил, и Сагой чаще стал менять гребцов, усаживая за вёсла воинов. К воеводе подошёл Сван и предложил ему переждать непогоду пристав к берегу. Тот посмотрел Свану в глаза и тихо сказал:

- Мы почти у дома, осталось несколько усилий, и мы подойдём к городскому причалу. Вон посмотри на тот дуб на правом берегу, от него до причала рукой подать.

- Твои рукой подать, воевода, полдня пути и не забывай, сколько отмелей на пути в реке. А видимость совсем никакая! Сядем на мель, так и будем куковать на ней до скончания века. Больше времени потеряли, разыскивая сына княжьего, а теперь зачем рисковать бездумно, успеем! - Сагой задумался, стал теребить мокрую бороду, затем, соглашаясь с десятником, крякнул как старый ворон, и дал добро на остановку. Ели всухомятку, так как приготовить варево было невозможно из-за непогоды. Воины кутались в плащи и шкуры, но от дождя ими было не укрыться. Промокли до ниток, только Сагой с Златаном спрятались под пологом чердака и оставались сухими.

К вечеру тучи уползли на Киев, и небо просветлело, дождь прекратился, и заалела вечерняя зорька. Затихли лягушки в камышах и появились комары.

- Видимо придётся здесь заночевать, не успеть засветло, доплыть до дома, - сказал в сердцах Сагой. - Эй, Сван командуй выгружаться на берег и готовить ужин, заночуем тут, а завтра двинемся к дому.

- Разумно, воевода, теперь спешить, только нечистую силу тешить, - ответил десятник и начал отдавать приказы. Никто из воинов не возмутился новой ночевке рядом с домом, все понимали, что не успеть, а в темноте всякое может случиться. Как не мочил дождь, но воины собрали сушняк и с трудом, но разожгли костры, стали сушиться и готовить ужин. После еды, вымыв котлы и посуду, все вернулись на струги и улеглись спать. Бодрствовало только выставленное у бортов охранение. Ночь прошла спокойно, и чуть стало рассветать, Сагой отдал приказ выводить струги на чистую воду. Оказавшись на средине реки, струги резво пошли против течения к долгожданному дому.

В дальнейшем без помех и разных приключений струги приплыли к городской пристани. Выбрав свободное место, и гулко ударившись о намазанный жиром деревянный настил выстроенной на вбитых деревянных сваях пристани, струги завершили своё плавание. Ещё издалека увидев прибывающие княжие струги, на берегу скопилось немало любопытствующих горожан. Перебросив с бортов перекладины для выгрузки, на берег стали выгружаться воины, вынося с собой оружие и некоторую поклажу.

- Вон видишь деревянный замок на горе, Златан, это и есть княжий терем, там и ждут тебя матушка и отец, - сказал спустившемуся на берег юноше воевода. - Странно, что никого с княжьего дома нет на пристани! Хотя вон посмотри, скачет от замка одинокий всадник. Когда всадник приблизился настолько, что его можно было узнать, Сагой воскликнул:

- Так это же Зорян, князюшка наш любимый, встречай батюшку сынок! - И воевода легко подтолкнул Златана в спину, навстречу подъезжающему всаднику. Тот натянул поводья и молодецки соскочил с коня. Глаза его горели и неотрывно смотрели на застывшего перед ним Златана. Сделав несколько шагов к юноше, князь остановился и громко промолвил:

- Как же ты вырос сынок, каким красавцем стал, настоящий витязь! Зорян подошел к сыну и прижал его к своей груди. Тот же едва поднял руки и легко положил их на спину князя. Чувствуя неловкость сына от встречи с доселе не знакомым отцом, Зорян тихо проговорил ему на ухо, - я всё понимаю сынку, схлынут с тебя смущение и неловкость, когда познакомимся ближе, никто тебя не будет насиловать и доставать своим родством. На всё нужно время и у тебя оно на это будет!

Затем Зорян отпустил сына и повернулся к Сагою. Оба шагнули друг к другу, крепко обнялись и трижды расцеловались.

- Спасибо тебе за сына, друже, уж не чаял его увидеть, думал, не доживёт княгиня до этого счастливого момента, но вот, слава богу, вы все дома живехонькие и сын мой красавец прибыл с вами. Дождалась! Столько людей сгинуло за все годы поисков, сколько времени упущено, возможностей! - Князь замолчал в горестных мыслях, а затем снова обратился к воеводе. - Ты знаешь, что тебе делать, Сагой, а мы с сыном поскачем к Власте. Вечером свидимся за столом! - И вскочив на коня, протянул руку Златану. Тот несмело подал свою и, ощутив силу отцовской руки, рывком вскочил на круп лошади. Почувствовав лишний груз, конь заржал, мотнул головою из стороны в сторону, но почувствовал натянутую узду, успокоился. Тронув пяткой сапога бок коня, и отпустив уздечку, Зорян потрепал его по гриве и что-то прошептал, нагнувшись к лошадиному уху. Тот снова мотнул головой и шагом пошел к замку.

- Ездил ли ты на коне в своей жизни, Златан? - спросил князь, слегка повернув к сыну голову.

- Нет, не доводилось, у нас в хозяйстве только волы, коровы и овцы.

- А вскочил на коня так, как заправский всадник! - ответил князь.

- Так есть выучка, в детстве я частенько так взбирался на волов, когда мы с отцом вывозили с поля собранный урожай, - и поняв, что назвал Вотана отцом, Златан резко замолчал. Почувствовав смущение сына, Зорян похлопал рукой по колену Златана и тихо сказал:

- Всё верно, не смущайся, Вотан и есть отец твой, ведь с младых лет он растил и воспитывал тебя. Как же тебе его после этого и называть. Так уж судьба распорядилась, что не мы с Властой тебя растили, но зато наградила она тебя сынку двумя отцами и двумя матушками. Ты богаче других людей, намного богаче и не, потому что я князь, а потому что всех нас пятеро!

Повинуясь душевному порыву, вызванному последними словами Зоряна, Златан обнял его обеими руками вокруг пояса и тихо, почти прошептал:

- Спасибо тебе княже за такие слова, как бы хотелось, чтобы их услышали и отец с матушкой.

- Не сегодня жизнь наша заканчивается, услышат. Непременно услышат, не зазорно будет мне князю поклониться в ноги твоим отцу и матушке, наслышан от Захара я об их доброте и сердечности.

Незаметно за беседой Зорян и Златан по перекинутому мосту через глубокий ров, опоясывающий всё княжье подворье, въехали в ворота. Большой деревянный дом о двух этажах и верхней, крытой террасой, с ведущей на неё ступенчатой лестницей, выглядел внушительно. Большое парадное крытое крыльцо дома было резным и очень красивым и с домом связывалось короткой, в несколько саженей верандой. Вокруг дома, на расстоянии ста саженей, шёл внушительный частокол с массивными воротами, запирающимися большим и гладким бревном. Бревно имело четыре ручки для упора и скользило в четырёх больших петлях, толщиной в человеческое предплечье. Само бревно и петли были обильно смазаны жиром. По обе стороны от ворот, на расстоянии нескольких саженей, высились две сторожевые башни, соединяющиеся между собой. Чуть в стороне от княжьего терема, было расположено множество добротных бревенчатых строений, явно хозяйственного назначения: амбары, клети, загоны для скота и конюшни. Одно из них было широким и длиною более чем сорок саженей, с покатой крышей из высушенного очерета и соломы.