Крушение надежд

— В нашем сенате вас обвинили бы во флибустьерстве. Вы говорите один и никому не даете вставить слова.

Хрущев усмехнулся:

— Я вам с полной ответственностью говорю, что мы сильнее вас, и мы можем вас разбить, да. Зарубите себе на носу: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме.

Никсон улыбнулся открытой белозубой американской улыбкой:

— Нет, нынешнее поколение советских людей будет жить при капитализме [73].

Как только Хрущев и Никсон покинули выставку, толпа корреспондентов и заинтересованных слушателей постепенно рассосалась. Тогда Моня подошел к смотрителю стенда, высокому молодому парню, и задал провокационный вопрос:

— Ну что, убедил вас наш товарищ Хрущев?

Тот пожал плечами:

— В чем он мог нас убедить? Он говорит, что у вас нет диктатуры, потому что не знает, что такое демократия. У вас демократии нет, а у нас она есть.

— Приведите мне пример вашей демократии.

— Пожалуйста: в Америке я могу подойти вплотную к Белому дому и крикнуть: «Президент Америки — дурак!» И никто мне ничего не сделает.

Моня хитро улыбнулся:

— Подумаешь! Такая демократия у нас тоже есть.

Удивленный американец спросил:

— У вас тоже такая демократия? Вы приведите ваш пример.

Моня пожал плечами:

— Пожалуйста: я тоже могу подойти вплотную к Кремлю и громко закричать: «Президент Америки — дурак!» И мне тоже ничего за это не будет.

С минуту собеседник стоял с открытым ртом, потом расхохотался:

— Ну вы и юморист! У нас в Америке вы были бы знаменитым и богатым.

Моня оглянулся вокруг, убедился, что их не подслушивают:

— Я и есть юморист.

— Знаменитый?

— Нет, наоборот, предпочитаю, чтобы обо мне не знали.

— Ага, значит, вы небогаты.

Моня предупредительно поднял палец и сказал шепотом:

— Зато я на свободе.

Мужчина опять расхохотался:

— О да, конечно, я понимаю эту вашу шутку тоже. Скажите, вы еврей?

— Почему вы спрашиваете?

— Я знаю, что большинство советских анекдотов сочиняют евреи.

— Ну да, я еврей. А вы кто по национальности?

— Я? Я американец.

— Разве есть такая национальность — американская?

— Я принадлежу к американской нации, но по происхождению я тоже еврей.

— Ну вот, теперь и мне ясно, почему вы любите и понимаете шутки. Но что это за нация — американец?

— У нас нация отождествляется с государством. Раз страна Америка — значит все живущие в ней американцы.

— Но тогда ваши негры тоже американцы?

— Да, конечно, мы все американцы.

— Значит, все, кто живет в России, тоже могут считать себя русскими?

— Правильно, мы всех вас так и называем: русские.

Моня прикинулся простачком:

— Любопытно. А меня здесь называют евреем.

— Это по происхождению вы еврей, но раз живете в России, вы русский.

— Любопытно.

Но тут Моня заметил, что к ним идут люди, и предпочел попрощаться с евреем, который называл себя американцем, или с американцем, которой говорил, что он еврей, но только по происхождению.

На другой день по Москве пошли слухи, что Хрущеву выставка не понравилась. Но люди давно привыкли: если руководство что-то критикует, значит это хорошо. И на выставку устремилось еще больше людей.

Моня рассказал Алеше о «кухонных дебатах»:

— Это ж усраться можно! Хрущев кричал Никсону: «Мы вам покажем кузькину мать!» А тот понять ничего не мог.

Алеша написал:

45. Победа социализма?

Приближение коммунизма?

В 1959 году Хрущев созвал внеочередной XXI съезд партии с целью формально утвердить правильность своей политики после проведенных в кремлевской верхушке изменений. В докладе Хрущев выкрикивал лозунг за лозунгом: «В Советском Союзе наступила полная и окончательная победа социализма! Мы начинаем развернутое строительство коммунизма! Советская страна выйдет на первое место в мире по абсолютному объему производства уже к 1965 году! Америка дает шестьдесят процентов мирового производства, а мы обгоним Америку!»

Мечта обогнать Америку фигурировала во многих выступлениях Хрущева. Выступавшие за ним повторяли весь план слово в слово, к тому же ввели в тексты выступлений обязательные слова «и лично товарищ Хрущев»: «И лично товарищ Хрущев указывает нам… И лично товарищ Хрущев утвердил проект…»

Чтобы выполнить план Хрущева, на съезде вынесли «практические» решения:

1. Усилить социалистическое соревнование.

2. Организовать всеобщую учебу и воспитание коммунистической сознательности.

3. Создавать на производствах бригады коммунистического труда.

4. Создавать целые производства коммунистического труда.

Что это даст на практике, никто не знал, но в угоду Хрущеву по всей стране началась кампания по выдвижению передовиков в борьбе за звание «ударник коммунистического труда», для них выпустили специальные нагрудные значки. Чтобы не отставать от «передовых», все учреждения устраивали собрания и старались наперегонки награждать значками — кого попало.

В 1961 году закончилось строительство Дворца съездов в Кремле. Хрущев сам задумал этот проект и настоял на стройке, вопреки многим возражениям. С архитектурной точки зрения внедрение нового здания в комплекс храмов и старинных построек Кремля казалось нелепым. Новая постройка вызвала удивление и раздражение москвичей. Громадная белая коробка здания диссонировала со старыми постройками и навязчиво сверкала облицовкой из белого мрамора. Фасад здания поддерживали беломраморные пилоны, между ними располагались стеклянные витражи. Над главным входом — золоченое изображение герба Советского Союза. Архитектором и строителем был назначен Михаил Посохин, главный архитектор Москвы. Дворец строили со многими дорогими техническими новинками, строителей даже посылали учиться в Бельгию.

Зал Дворца рассчитан на шесть тысяч мест, оборудован с учетом достижений акустической техники, снабжен 7000 репродукторов, 4500 светильниками и лампами. Стены и потолки покрыты звукопоглощающими материалами. Перевод представлений может осуществляться одновременно на тридцать языков мира. Сцена оснащена подъемно-спускными устройствами. На занавесе зала заседаний выткан латвийскими мастерами портрет Ленина. Над Большим залом помещался банкетный зал на 4500 человек.

Открытие Дворца Хрущев приурочил к XXII съезду партии коммунистов — на 17 октября 1961 года. Присутствовало 4394 делегата с решающим голосом и 405 делегатов — с совещательным, а также делегации восьмидесяти зарубежных партий. Это было двойное торжество Хрущева, он хотел поразить воображение делегатов и Дворцом, и своим предстоящим выступлением.

Толпа делегатов проходила Троицкие ворота, поднималась по мосту и втекала в просторный вестибюль с высоченным потолком. Делегаты задирали головы, любовались отделкой, с восторгом осматривали дорогостоящее убранство. Всюду слышались восклицания:

— Ну и молодец наш Никита Сергеевич, какой дворец для съездов отгрохал!

— Да, сразу чувствуется его размах!

— А в туалеты вы заходили? Обязательно пойдите, полюбуйтесь. Понравится.

— Заходил. Там красота, простор, чистота, ничего подобного я до сих пор не видел.