Святая Русь - Сын Александра Невского (СИ)

- Вот и я в полной растерянности, Васютка. Ведь командор мог бы тебя оставить в своем замке. Цепных псов у него хватает... А тут везти на войну своего пленника. Странно всё это.

- На войну?

- На войну, Васютка. Как мне удалось узнать, в Мариенбурге собираются все рыцари Ливонского Ордена. Такие сборы всегда назначаются на случай войны. Видимо, крестоносцы собираются напасть на русское войско.

- Напасть?.. Но ты мне как-то говорил, что крестоносцы подписали мир с Русью.

- Говорил, но, кажется, что-то изменилось, иначе господин фогт не стал бы собираться в Мариенбург.

В полдень затрубили трубы и «братья святой Марии» в полном рыцарском облачении выехали на конях из стен крепости. Позади конницы потянулся отряд пеших кнехтов. Среди них оказались и Карлус с Васюткой. Только они были без оружия.

Невольник шел в окружении врагов и вдыхал полной грудью живительный воздух. День оказался погожим: легкий, бодрящий морозец и невысокое солнце, ласкали людей и мягкие серебристые сугробы. Изредка набегал тихий, легкокрылый ветер.

«Благодать-то какая!» - непроизвольно подумалось Васютке, но тотчас его обожгла черная безутешная мысль:

«Господи, с кем я иду и куда? В стан злейших супротивников Руси. Я слышу вражеский говор, вижу на себе злобные взгляды, но ничего не могу поделать. Я полностью зависим от этих чужеземцев. Я беспомощен, Господи!»

И померк погожий день для Васютки, и чем дальше он шагал по заснеженному полю, тем всё больше им обуревала отчаянная мысль:

«Надо выхватить у немца копье и проткнуть им, пока меня не уничтожат, нескольких кнехтов. Тогда жизнь моя окажется не напрасной. Я умру, но уведу с собой в могилу трех или четверых недругов. Сейчас я так и сделаю!»

Васютка кинул взгляд влево, на ближнего немца. Крупный, толсторожий, в утепленной коричневой куртке, опоясанной широким кожаным ремнем, на котором болтался длинный меч в ножнах. Копье кнехта покоилось на правом плече.

Сейчас, сейчас! Надо собраться с силами, улучить момент и вырвать у этого мордатого немца копье. Ну же!

И в тот же миг руку Васютки крепко стиснул, шедший обок, Карлус. По ожесточенному лицу невольника он догадался, что тот задумал что-то недоброе.

- Остынь, - тихо проговорил он.

А Васютка аж зубами скрипнул. Ну, зачем этот Карлус помешал ему?! Неужели он не понимает, что его терпению пришел конец? Господина Вернера не покидает на его счет какая-то хитрая задумка, но и он Васютка в темечко не колоченый. В любом случае фогт не отпустит его на волю. Тогда какой смысл пленнику жить? Уж лучше храбро погибнуть, чем долгие годы обитаться в немецких узилищах. И как этого не может понять его добрый надзиратель?

Сумрачно шагал к Мариенбургу Васютка Скитник. На привалах его кормили как обычного кнехта, а ночью он спал в какой-то захудалой, крестьянской избенке, вместе с Карлусом и десятком немцев.

Хозяина, его жену и пятерых ребятишек кнехты выгнали на двор.

- Перемерзнут, - недовольно покачал головой Васютка. - Хоть бы малых ребят пожалели.

- Эстов они не жалеют. Деревня небольшая, из всех домов хозяев выгнали. Одна надежда на сеновал, - прошептал Карлус.

Через два дня пути отряд командора Вернера оказался в Мариенбурге. Это был довольно большой город, укрепленный мощной каменной крепостью. Город кишел рыцарями и кнехтами.

«Здесь, как в муравейнике. Огромное же войско собрал великий магистр», - шагая к замку Отто Руденштейна, подумал Васютка.

Фогту Вернеру Валенроду, как первому рыцарю Ордена, отвели одну из самых лучших комнат, в верхней, светлой части замка. Другие рыцари заняли дома купцов и торговых людей, а кнехты забили все жилища городской бедноты.

Васютка же и Карлус очутились в полуподвальной комнатенке замка.

- Любопытно, что сказал о нас магистру командор, - произнес надзиратель.

- Догадываюсь. Не зря же нас облачили в одежду кнехтов.

Вернер, зная о том, что ни один человек без дозволения магистра не может размещен в замке, преднамеренно обратился с просьбой к Отто Руденштейну:

- Я хотел бы, чтоб великий магистр, оказали мне небольшую услугу.

- С большим удовольствием, мой верный командор, - радушно улыбнулся Отто.

- Не найдется ли местечка моим пятерым кнехтам. Я уважаю их за отличную службу.

- Кнехтам? - с некоторым удивлением произнес Отто Руденштейн. - Я-то подумал, что ты будешь хлопотать за какого-нибудь рыцаря... С кнехтами дело проще. У меня свободно полуподвальное помещение. Удобств там, правда, мало, но зато твои кнехты будут укрыты от ветра, дождя и снега. На улице мерзкая погода. Пусть располагаются.

После этого разговора, в темную комнатенку Васютки и Карлуса явился Кетлер и строго наказал:

- Ведите себя, как кнехты. Ни один человек великого магистра не должен догадаться, кто вы на самом деле. Если проговоритесь, тотчас умрете. Рядом, в соседней комнате, будут жить еще три человека. Подлинные кнехты. Я стану навещать вас каждый день.

- И долго мы здесь будем торчать? - спросил Васютка.

- Не задавай глупых вопросов, - резко отозвался Кетлер.

- А мне где быть? - в свою очередь спросил надзиратель. Обычно он посещал невольника во время его кормления.

- Тебе? - ехидно скривил рот Кетлер. - Ты будешь сидеть с узником. Ведь вы теперь одной веревочкой связаны.

- А кто же будет приносить обеды?

- Опять же ты, наш верный страж, - с тем же ехидным выражением лица произнес Кетлер и удалился из комнатушки.

Узкое помещение тускло освещало лишь одно крохотное оконце. Иногда было видно, как мимо него топали сапоги обитателей замка.

- Это тебе не замок Вернера, - оглядевшись, сказал Карлус.

В комнатушке не было ни очага, ни постели, ни стульев. Даже стол отсутствовал. К тому же было сыро и прохладно.

- Это же настоящий каземат, Васютка. Там хоть соломы бросили. Нам же придется ночевать прямо на каменном полу.

- Всё повторяется, Карлус... Тебя не насторожили слова Кетлера о веревочке?

- Насторожили.

- Неужели это прямой намек на наш неудавшийся побег?

- Быть того не может. Откуда мог узнать Кетлер о побеге? Мы разговаривали только в твоем помещении. О трех же кусках веревки, которые я пронес под курткой, никто не видел, иначе об этом сразу бы доложили Вернеру.

- И всё же Кетлер бросил загадочные слова. А с какой колкостью он их произнес!

- Да он всегда говорит с издевкой, Васютка. Не принимай близко к сердцу.

- Не знаю, не знаю.

К вечеру пришел кнехт из соседней комнатки и сказал Карлусу:

- Забери два ватных матраса. Господин Вернер у нас добрый.

Ночью оба долго не могли уснуть. Тесно прислонившись друг к другу спинами, чтобы не так донимал холод, каждый думал о своем. Васютку преследовала одна и та же мысль: почему командор потащил его за собой в Мариенбург и не оставил в своем замке? Почему он вновь оказался в мерзлом каземате? Если здесь он пробудет несколько дней, то вновь подхватит простудный недуг, кой может привести его к смерти. То же ожидает и бедного Карлуса. Но ему-то за что такое наказание? Он ни в чем не провинился. Вот уж действительно: необычно ведет себя этот Вернер. И все-таки почему, Господи?! Но он так не находил ответа.

Утром вновь заявился Кетлер.

- Еще не сдохли, добрые приятели? Вам крупно повезло. Сегодня выступаем из Мариенбурга.

- Куда?

- Ты слишком любопытен, пленник. Советую тебе как можно реже высовывать язык.

- Язык на замок не запрешь, Кетлер.

- Господин Кетлер... Будь моя воля, я бы твой поганый язык не только на замок запер, но и вырвал из глотки.

- Да уж ведаю тебя, кровавого палача, - зло произнес Васютка.

Кетлер с большим трудом сдержал свою необузданную ярость.

- Скоро я не только вырву твой язык, но и по частям рассеку твоё тело, собака!

С этими словами Кетлер вышел из комнатушки, а Васютка обернулся к надзирателю.

- Куда ж немцы выступают?

- Ума не приложу, Васютка, - развел руками Карлус. - Должно быть, к новому месту сбора.