Поле мечей

Как только гости расселись и успокоились, Цезарь жестом подозвал Адана, встал и обратился к вождям с приветственной речью. Для столь важной встречи престарелый и не слишком знающий переводчик Мхорбэйна вовсе не годился.

— Добро пожаловать на мою землю, — приветствовал Цезарь и сделал паузу, ожидая, пока Адан произнесет эти же слова на галльском наречии. — Наверное, вам уже известно, что мне удалось помешать гельветам пройти по территории моей провинции и по землям племени эдуев. Я совершил это по просьбе Мхорбэйна и надеюсь, что вы воспримете успех, как свидетельство искреннего и дружественного расположения.

Адан начал переводить длинное обращение, а Цезарь внимательно наблюдал за выражением лиц гостей. Языковой барьер неожиданно оказался преимуществом. Паузы давали возможность обдумать следующую фразу и в то же время проверить, как слушатели воспринимают уже сказанное, сосредоточенно внимая словам Адана.

— Гражданам Рима не приходится жить в постоянном страхе вражеского нападения, — продолжил Юлий. — Зато у них есть дороги, торговля, театры, бани, дешевая и вкусная еда. Они имеют в своем распоряжении и чистую воду, и законы, способные защитить их права и интересы.

По лицам гостей Цезарь понял, что ошибся: напрасно он начал так подробно описывать достоинства римской жизни. Этих людей вовсе не заботили блага и удобства, которые могли бы получить их соплеменники.

— Но еще более важно, — быстро изменил тему Юлий, — еще более важно то, что римские вожди могут похвастаться обширными землями и домами, во много раз превосходящими вот этот небольшой форт. У них есть рабы, готовые моментально исполнить любое приказание, а кроме того, лучшие в мире вина и лошади. — Такой поворот темы вызвал более живую реакцию. — Каждый из вас, кто захочет стать моим союзником, узнает все это и сам. Я собираюсь протянуть римские дороги сюда, в Галлию, и наладить торговлю с самыми далекими землями. Вы увидите дотоле неизвестные прекрасные вещи, а ваши товары узнает весь мир.

Некоторые из гостей заулыбались и закивали, но в этот момент поднялся молодой воин, и все взгляды устремились на него. Над столом повисла полная тишина. Юлий почувствовал, как рассердился сидящий слева от него Брут. В фигуре человека не было ничего необычного. Короткая борода, светлые волосы, собранные на затылке. Как и многие за столом, он был невысок, коренаст, явно очень силен и одет в шерсть и потертую, видавшую виды кожу. Однако, несмотря на крайнюю молодость, галл окинул уважаемое собрание дерзким взглядом холодных голубых глаз; изборожденное глубокими шрамами лицо казалось насмешливым и злым.

— А если мы отвергнем твои пустые обещания? — громко спросил воин.

Адан начал переводить, а Мхорбэйн поднялся во весь рост рядом с Цезарем.

— Сядь, Цингето, и замолчи. Тебе хочется получить еще одного врага? Давно ли народ твоего отца живет в мире?

Мхорбэйн говорил на собственном наречии, а молодой галл отвечал так быстро и горячо, что Адану с трудом удавалось следить за его мыслями. Двое устроили за столом настоящую перепалку, и Цезарь дал себе слово как можно скорее выучить их язык. Он знал, что Брут уже занимается с учителем, и решил присоединиться к его ежедневным урокам.

Вдруг светловолосый воин в ярости выскочил из-за стола и, громко хлопнув дверью, покинул зал. Мхорбэйн, зло прищурившись, посмотрел ему вслед.

— Цингето считает, что люди должны воевать, а не есть, — заметил опытный вождь. — Арверны всегда были очень несговорчивы и воинственны, так что пусть это тебя не тревожит. К счастью, его старший брат, Мадок, куда спокойнее, а отцовскую корону унаследует именно он. — Подобный поворот дела явно взволновал Мхорбэйна, однако он постарался улыбнуться. — Не обращай внимания на грубость мальчишки. Далеко не все здесь думают так же, как он.

Юлий велел, чтобы внесли угощение, и на столах появились аппетитно дымящиеся большие блюда с говядиной и бараниной. Повара постарались: политое оливковым маслом мясо красиво блестело, а душистые травы разжигали и без того немалый аппетит. Вслед за мясом внесли корзины с ароматным хлебом, тарелки тонко нарезанных фруктов и блюда жареной дичи. Цезарь с трудом скрыл удивление — Марк Антоний оказался расторопнее, чем он предполагал.

Неловкость, неизбежная после бурной выходки Цингето, быстро потонула в звоне тарелок. Вожди с энтузиазмом приступили к щедрому угощению. Каждый достал собственный нож и начал срезать горячее мясо. Вино разбавляли водой из чаш для полоскания рук, так что удивленным слугам приходилось постоянно их наполнять. Юлий понимал, что вожди вовсе не хотят напиться допьяна и потерять контроль над ситуацией, а потому, недолго думая, налил воды и в свой кубок. Брут и Октавиан переглянулись и с усмешкой последовали примеру полководца.

Неожиданно за дверью раздался такой громкий стук, что некоторые из гостей подскочили. Цезарь тоже встал, однако Мхорбэйн остался сидеть и лишь нахмурился.

— Не иначе как балуется Арторат, мой телохранитель. Наверняка уже нашел, с кем побороться.

Гром повторился, и Мхорбэйн вздохнул.

— Это тот самый великан, который приехал вместе с тобой? — с интересом уточнил Юлий.

Мхорбэйн кивнул.

— Ему слишком быстро становится скучно, но разве с родственником сладишь? Наш отец ради его матери затеял настоящую войну с арвернами, хотя был уже далеко не молод. Люди Цингето так и не простили нам этого похищения, хотя сами нередко добывают себе жен точно таким же способом.

— Наверное, женщинам такой обычай не слишком нравится, — задумчиво произнес Цезарь, пытаясь вникнуть в суть рассказа.

— Им не нравится, когда в темноте по ошибке забирают другую, — расхохотался Мхорбэйн. — Вот тогда уж действительно неприятностей не оберешься. Нет, Юлий, во время праздника в Белтане, куда племена собираются, чтобы торговать и обмениваться, сходится много пар. Тебе стоит когда-нибудь там побывать и посмотреть, как все это происходит. Интересно! Женщины вовсе не скрывают своих пристрастий и желаний и совсем не стесняются сказать молодому воину, что он мил сердцу. А уж украсть красотку из племени — это просто удивительное приключение! Помню, моя жена дралась со мной, словно волчица, но даже ни разу не пискнула и не позвала на помощь.

— Почему же? — удивился Юлии.

— А вдруг ее действительно спасли бы? Мне кажется, ей очень понравилась моя борода. Представляешь, пока я пытался взвалить ее на плечо, чтобы утащить к себе, она вырвала из нее целый клок, и потом у меня на подбородке долго светилась проплешина.

Цезарь со смехом наполнил кубок гостя, а тот сразу разбавил вино водой.

— Никогда не видел, чтобы вот так использовали воду для полоскания рук, — заметил галл, — хотя идея вовсе не плоха, особенно когда вино такое крепкое.

Арторат неожиданно согнулся и хватил Домиция за пояс. Домиций потерял равновесие и почувствовал, что взлетает. Ощущение полета было пьянящим, но слишком кратким, и уже через пару секунд пришлось приземлиться. Удар вышел довольно ощутимым, и Домиций едва не задохнулся. Он лежал, стараясь стонать как можно жалобнее. Арторат стоял над поверженным соперником и посмеивался.

— А для такого щупленького парнишки ты очень силен, — одобрительно пророкотал он, хотя уже выяснил, что ни один из римлян не понимает его слов. Большому галлу эти люди вовсе не казались очень понятливыми. Сначала, когда он продемонстрировал им монетку и попытался объяснить, что это ставка, они приняли его за сумасшедшего. Потом один из них подошел слишком близко, и Арторат, заворчав, шлепнул парня по заднице. Здесь до них наконец дошло, что к чему, и каждый вытащил собственную монетку и положил к остальным.

Домиций был уже пятым соперником силача за вечер. Арторат неизменно пробовал каждую выигранную монетку на зуб, чтобы проверить, действительно ли она серебряная. Пока Мхорбэйн сидит за столом, пытаясь очаровать римского предводителя, он вполне успеет заработать на новую лошадь.