Святослав

Когда же луна зашла, Феофано тихо выскользнула из ки-тона и вышла в сад. Там она и встретила постельничего Василия.

— Что случилось? Почему молодая василисса не спит? -спросил он, узнав ее стройную фигуру.

Она посмотрела на его безбородое лицо с блестящими глазами, с хитрой усмешкой в уголках губ. Это лицо было хорошо видно в полутьме.

— Почему-то не спится сегодня, — ответила она. — В китоне душно, сердце болит, вот я и вышла сюда, в сад.

— Но император Роман может быть недоволен.

— Император Роман спит после ужина и крепкого вина так, что его и гром не разбудит.

Она посмотрела на постельничего.

— Тут все много пьют и еще больше пьянеют. Скажи, постельничий, ты тоже много пьешь?

— Я пью ровно столько, чтобы не опьянеть, — ответил он, -ибо, чем больше пьют вокруг меня, тем яснее должна быть моя голова.

— Это правда, — сказала Феофано, — я замечаю, что ты Пьещь меньше других и, должно быть, меньше, чем хотел бы сам.

— Да, — искренне согласился он, — я всегда делаю меньше, Чем хочу.

— А постельничему много хочется?

— Нет, — глухо отозвался он, — многого я не хочу, но все же кое-чего хотел бы…

— Чего же ты хотел бы, постельничий?

— Я хотел бы, — ответил Василий, — спать, когда спят все, работать так, чтобы люди ценили мою работу, да еще…

— Что же еще?

— Я хотел бы иметь то, что мне принадлежит.

— А разве постельничий не имеет того, что ему принадлежит? — удивилась Феофано. — Он — самая приближенная к императору особа, он — первый среди всех, он, наверное, самый богатый человек в империи. Чего же еще может желать постельничий?

— К чему мне слава паракимомена, к чему богатство и почести, если я не тот, кем меня считают, и не таков, каким быть хочу?

— Послушай, паракимомен, но кто же тогда ты?

— Неужели ты до сих пор не знаешь, Феофано, кто я?

— Не знаю…

— Я такой же, как и ты.

— Не понимаю…

— Ты — дочь кабатчика Кротира, а теперь жена императора Романа. Моя мать — рабыня-славянка, но отец — император Роман…

— Погоди. Значит, ты брат императора Константина и дядя моего мужа Романа?

— Да, Феофано.

— И ты не любишь брата-императора?

— Как и ты, Феофано…

— Так вот почему тебе не спится! Тогда поговорим, дорогой мой дядя! Я думаю, что мы — ты и я — сумеем понять друг друга…

— Они сделали меня безбородым, и в моем сердце осталась только ненависть.

— Если ненависть добавить к мести, будет страшный напиток.