Ловец тени

Когда же он достиг пределов капища — а именно сюда направлялся молодой охотник, — то все его сомнения и колебания испарились, что остатки дождя на солнце. Потому как еще с малолетства и отец, и старый его на­ставник Сокол учили: выбрав цель и натянув тетиву, не раздумывай, отпускать ее или нет, а иначе упустишь дичь и останешься ни с чем.

Уверенно войдя в капище, Чеслав первым делом напра­вился к священным идолам. Он, конечно же, заметил и са­мого верховного жреца, что стоял у своей хижины, и его помощников Миролюба и Горазда, которые убирали по­следствия неистовства бури — сломанные ветки, сучья да поваленные местами жерди с оберегами, но вида, что уви­дел их, не подал. Подойдя к божествам, молодой муж низ­ко поклонился, а после, приложив руки к груди, стал ше­потом просить их о справедливости.

Именно истинной справедливости жаждал сейчас Че­слав от идолов, застывших в дереве и, казалось, безучастных ко всему происходящему в их таком небольшом по срав­нению с остальным огромным поднебесным миром крае. Но, несмотря на эту внешнюю безучастность, молодой следопыт верил в мудрость всевидящих и всепроникающих божеств, а потому и просил их горячо и искренне.

Удивленные его внезапным появлением, младшие жре­цы, оставив свои дела, подошли к главному ведуну, и от­туда уже все трое наблюдали за ним, недоуменно пере­шептываясь. Чеслав же, закончив свое истовое общение с богами, неспешно подошел к служителям и молча кив­нул им в знак приветствия.

— Приветствуем тебя, Чеслав! — первым отозвался Ко­лобор. И в его словах чувствовался скорее вопрос, чем приветствие. — Внезапен твой приход...

— Дело к вам привело неотложное.

— Что ж мимо нас проследовал и не привечал? — наконец-то высказал вслух свое удивление волхв.

Чеславу, похоже, таки удалось то, чего он загадал добить­ся своим появлением в капище. Все трое жрецов, привле­ченные его приходом и первоначальным к ним пренебре­жением, пребывали теперь в некой озадаченности. А значит, и выдержка их в разговоре будет не столь прочна.

— Сперва хотел Великим божествам поклониться. А вот теперь и вам почтение готов выказать, — опять слегка кивнул Чеслав.

На такой резонный ответ даже мудрый старец не на­шелся что возразить, только понимающе покивал голо­вой да все с тем же сомнением проронил:

— Конечно... — И тут же поинтересовался: — А что за дело неотложное?

Чеслав постарался собрать всю свою выдержку в кулак и как можно хладнокровнее поведал:

— Да вот пришел сказать... Я ведь Блага-то нашел. Не­легко мне это далось, но нашел.

Говоря это, молодой охотник старался держать в поле зрения всех трех мужей, не упуская и малейшего измене­ния на их лицах.

— Надо же... А мы ведь тоже искали, — сообщил с до­лей досады Горазд.

— Ну и где же неслух? — нахмурил брови Колобор.

— В городище. Я его мертвого туда снес. Стрелой его какой-то нелюдь пронзил прямо в горло.

От такой новости по лицу старого волхва пробежала едва уловимая судорога. Он побледнел и слегка покачнул­ся. Два же его помощника, казалось, были поражены не менее. У Миролюба от страшного известия расширились глаза, а Горазд шумно вздохнул и, похоже, непроизволь­но поднес руку к груди.

— Не может быть того... — немного придя в себя, сла­бо прошептал старик.

— Я сказал как есть.

— Это кому ж жизнь мальца-то понадобилась? — по­хоже, все еще отказывался верить Колобор.

Чеслав говорил тихо и взвешенно, хотя ему хотелось крикнуть и выплеснуть наружу всю свою злость и неис­товство. Но нет, он не позволит себе такую вольность. Знал: ярость застит глаза. А потому бесстрастно продолжил:

— Есть, видать, такой нелюдь. И отрок, скорее всего, прознал про него аль догадался. И боялся его, потому как таился от кого-то. Да не уберегся.

Говоря это, молодой охотник ни на миг не ослаблял свое­го внимания, следя за жрецами.

Старик с несвойственной ему беспомощностью огля­нулся на стоящих рядом помощников, но, казалось, и не увидел их, продолжая шептать:

— Ведь я мальцом его подобрал... Община выходила, взрастила... Да не уберег... — И снова покачнулся.

Жрецы, заметив слабость Колобора, поддержали его с двух сторон и помогли присесть на колоду.

— А ты про отрока у нас зачем выспрашивал? Искал его? — неожиданно подал голос нахмуренный Миролюб. — Уж не затем ли, чтоб про убийцу того у парня выведать?

—Хотел выведать... — подтвердил с некоторым даже намеренным вызовом Чеслав и продолжил жестко и с ед­ва сдерживаемой яростью: — Чтоб остановить нелюдя! Чтоб смертей не учинял он больше в племени да в окру­ге! Да стрела чья-то подлая опередила.

— Вот и выведал... — с печалью в голосе проронил Горазд.

Чеслав отреагировал на те слова быстрым и цепким взглядом, но и тени осуждения не увидел в глазах помощ­ника жреца, лишь задумчивую грусть. Миролюб, сжав гу­бы так, что они едва не побелели, тоже не проронил ни слова упрека. Казалось, оба мужа подавлены вестью о ги­бели отрока не менее старого Колобора.

Тогда Чеслав вновь обратился к верховному жрецу:

— Спросить тебя, волхв мудрый, хочу...

Он видел, как нелегко сейчас старому волхву, но решил не щадить никого, пока не докопается до истины. А ина­че она так и останется скрытой, и угроза убийств будет витать над их племенем и далее.

Колобор, тяжело вздохнув, оторвался от своих пережи­ваний и устало поднял на него глаза.

— Спроси. Коль смогу — отвечу.

— Скажи, какая кара следует вурдалаку в людском об­личье за жизни загубленные соплеменников и люда, при­шедшего с миром в край наш?

В потускневших и словно покрытых пеленой прожи­тых лет глазах старца проявился интерес.

— По правде нашей да справедливости, по укладу, пред­ками нам завещанному, кара одна — смерть.

— И чем бы он ни оправдывал погибель их? Какими бы благими намерениями? — настойчиво допытывался Чеслав.

Он, конечно же, и сам не хуже жреца знал, что грозит убийце, но для него важно было услышать это подтверж­дение от Колобора.

— Не знаю я такого оправдания, — покачал головой волхв. — Нож в сердце или костер ему расплата.

— Будет и расплата, — уверенно пообещал Чеслав. — Обязательно будет. — И сделал следующий заготовлен­ный ход: — У старой Мары видение было...

— С отринутой племенем изгнанницей знаешься, Че­слав?! — несмотря на постигшую его слабость, сверкнул гневными очами Колобор.

Он даже попытался подняться, но сил на то не хвати­ло. А оба помощника, слушая молодого мужа, казалось, и не заметили этого.

Чеслав же, оставив этот окрик без внимания, будто и не было его вовсе, спокойно и твердо продолжил:

— Видение у Мары было, что прознаю я, кто люд в окру­ге нашей изводит, мнимой пошестью прикрываясь. А убив Блага стрелой, и не прикрываясь уже совсем. И я уверен, что так оно и будет, Великие мне в помощь!

— Все, что вещает эта старуха... эта изгнанная племе­нем блажная — скверна! Скверна! — вскипел Колобор, и на его челе выступили капли пота, совсем не от испаря­ющейся на солнце влаги, а от гнева.

Чеслав в ответ на это вполне ожидаемое проявление возмущения, слегка подавшись вперед, хладнокровно, жестко и с вызовом спросил:

— Уж не против ли ты того, жрец верховный, чтоб я не­людя, погубившего люд наш, разгадал? И чтоб кара по­стигла его справедливая?

В первое мгновение Колобор даже не нашелся, что от­ветить парню. Капли пота одна за другой скатывались с его лба, некоторые попадали в глаза, но старик этого не замечал. Он в упор смотрел на бросившего ему вызов мо­лодца и, пораженный его дерзостью, борясь с рвущимся наружу гневом, казалось, не мог принять мудрое реше­ние, как поступить, что ответить.

Два его помощника, скорее всего, тоже не ожидали столь яростной словесной схватки между жрецом и парнем, а по­тому пока оставались лишь сторонними наблюдателями.

— Не следовало бы... — все же не выдержав, заговорил Миролюб, обращаясь к Чеславу.

Но резкий взмах руки Колобора заставил его замолчать. Он наконец совладал с собой и, положив руку на символ Даждьбога, висящий на груди, прежним уверенным голо­сом верховного жреца ответил бросившему ему вызов: