Воробьиная туча

Конечно же, нет, мой господин. Просто разумнее было бы рисковать как можно меньше.

Несомненно. Итак, мы встретимся в Акаоке.

Гэндзи объяснил свой план Старку и Эмилии.

Могу я поговорить с Эмилией наедине? — спросил Старк.

Пожалуйста.

Старк и Эмилия отъехали немного в сторону. Старк достал из-под куртки свой небольшой револьвер тридцать второго калибра и протянул девушке.

Вот, это может вам пригодиться.

Но в ваших руках он будет куда полезнее. Или отдайте его князю Гэндзи.

Может случиться так, что князь окажется не в состоянии вас защитить.

Но если он окажется не в состоянии, что же смогу сделать я? Я никогда в жизни не стреляла из револьвера.

Нужно взять его вот так, — показал Старк, — вот так взвести курок и вот так нажать. Это несложно.

Но ведь нужно еще прицелиться!

Прижмите его прямо к цели. — Старк поднес револьвер к собственному виску. — Вам не придется целиться.

Эмилия поняла, что он хотел сказать. Мэттью пытался подготовить ее к самому худшему. Он хотел предоставить ей возможность избежать судьбы, которая хуже смерти. Он не знал, что Эмилии уже пришлось это пережить. И ведь она — христианка. Не такая хорошая, как ее покойный жених, но все-таки христианка. Она не может собственными руками лишить себя жизни.

Спасибо, что беспокоитесь обо мне, Мэттью. Но как же госпожа Хэйко? Разве мы не должны думать сперва о других людях, особенно о тех, кому мы обязались нести слово Господне, а потом уже о себе? Как же вы сможете защитить ее, если отдадите мне свой револьвер?

Старк спешился и развязал седельную сумку. Он извлек из сумки свернутый свитер и, развернув его, достал револьвер сорок четвертого калибра — тот самый, который выкопал тогда из-под руин дворца. Затем на свет Божий появилась кобура. Старк надел ее, затянул кожаные ремешки на бедре и вложил больший револьвер в кобуру. Потом он несколько раз медленно достал его и положил обратно, проверяя, как металл скользит по коже кобуры.

Меньший же револьвер Старк снова предложил Эмилии, и на этот раз девушка его приняла — не потому, что решилась им воспользоваться, а просто затем, чтоб Старку было спокойнее. Им обоим предстоял долгий путь. Если Мэттью в своем опасном путешествии будет беспокоиться еще и о ней, это не пойдет ему на пользу.

Увидев револьвер, Хидё сказал:

Если у него два револьвера, нам следовало бы попросить его отдать второй князю Гэндзи.

Никого — даже чужеземца — нельзя просить отдать свое оружие другому, — сказал Сигеру. — Если он захочет, то отдаст сам. Если же нет, не нам о том говорить.

Он поклонился Гэндзи, не сходя с седла.

Да хранят тебя наши предки! Пусть сберегут они тебя и благополучно приведут домой!

Сигеру повернулся и пришпорил коня. Всего лишь несколько секунд — и он уже скрылся из глаз.

Я обещал показать вам мой замок, госпожа Хэйко, и вскоре исполню свое обещание.

Я буду с нетерпением ожидать этого, мой господин. Счастливого вам пути.

И Хэйко со Старком двинулись по тропе, уходящей на север.

Никто не пройдет мимо меня, пока я жив, — сказал Хидё.

Довольно будет, если ты просто задержишь их, не жертвуя своей жизнью. У меня не так уж много людей, которым я могу доверять безоговорочно. И ты — один из них. Постарайся присоединиться ко мне в «Воробьиной туче».

Господин… — только и смог сказать тронутый до глубины души Хидё.

Гэндзи повез Эмилию прочь, чтоб не видеть слез, выступивших на глазах его сентиментального старшего телохранителя.

Буря затянулась на куда более долгий срок, чем рассчитывал Сэйки. Прошло уже пять дней, а их все еще носило по морю.

Мы увидим землю часа через два, — сказал Сэйки.

Вы это уже говорили два часа назад, — сказал Таро. Они с Симодой окончательно вымотались и стерли руки в кровь — ведь им приходилось непрестанно грести, дабы удержать лодку носом к волне.

Сэйки присмотрелся. Впереди виднелось какое-то непонятное бурление. Так далеко от берега водовороты встречались редко. Может, здесь риф, не нанесенный на карту.

Возможно, впереди опасность, — сказал он. — Приготовьтесь. Быть может, нам придется резко свернуть в сторону.

Вода под лодкой начала двигаться вперед. И в тот самый миг, когда Сэйки уразумел, что происходит, в двадцати шагах от них показалась огромная туша.

Морские чудовища! — вскрикнул Таро.

Киты, — сказал Сэйки.

Еще двое китов всплыли неподалеку от лодки. Это были мать с детенышем. Сэйки никогда прежде не видел китов у Акаоки посреди зимы. Быть может, эта стая задержалась на севере из-за необычно теплой погоды. Сэйки приветственно поклонился китам. Когда-то он охотился на них. Теперь же ему остается лишь смотреть, как они проплывают мимо.

Внезапно вода под ними вскипела; лодка развалилась, и трое мужчин полетели в море. Мощный водоворот, поднятый проплывающим китом, затянул Сэйки глубоко под воду. Ему все-таки удалось прорваться к поверхности — в тот самый миг, когда горящие легкие уже вынудили его раскрыть рот. У воды был какой-то странный привкус. Сэйки осмотрел себя, проверяя, нет ли раны. Раны не было, но была кровь — множество крови. Столько не нашлось бы во всем его теле. И она продолжала бить ключом откуда-то снизу. Темно-алый поток омыл Сэйки теплом, и в этот миг не более чем в десяти шагах от него вынырнул кит с гарпуном в спине. Его огромный мрачный глаз уставился на Сэйки.

Что это было: обычный кит или призрачное воплощение одного из китов, убитых им в давние годы? Быть может, его дух явился требовать возмездия? От кармы не уйдешь. Теперь ему предстоит расплатиться за преступления против равных ему разумных существ. Ведь Будда говорил, что вся жизнь суть одно. Он умрет, захлебнувшись призрачной кровью, и с ним умрут надежды его князя на спасение. Ему осталось жить каких-нибудь несколько минут. Больше он в этой ледяной воде не протянет.

Потом Сэйки увидел рассекающий волны спинной плавник. Акулы. Призраки убитых им китов могут быть довольны. Как он убивал и съедал их, так теперь он сам будет убит и съеден хищниками, которых привлекла разлившаяся в воде кровь.

Вон! — раздался чей-то крик. — Вон еще один!

Сэйки повернулся в ту сторону, откуда донесся этот возглас, и увидел, что к нему быстро приближается баркас.

Баркас был из Кагэсимы, той самой деревни, в которой Сэйки так часто бывал в молодости. Раненый кит, разнесший лодку Сэйки, пытался скрыться от охотников. Так что карма тут была ни при чем.

Симода сильно пострадал, — сказал Таро. Его вытащили из воды первым. — У него сломаны несколько ребер и левая нога.

Он выздоровеет, — сказал один из рыбаков. — Моему двоюродному брату раздробило обе ноги, и ничего, выжил. Правда, ходит он теперь не очень хорошо, но что ж поделать.

Что вы делали так далеко от берега в такой крохотной лодчонке? — спросил другой рыбак.

Мы служим Гэндзи, князю Акаоки, — сказал Сэйки. — Нам необходимо как можно быстрее добраться до «Воробьиной тучи». Это вопрос жизни и смерти. Вы сможете доставить нас туда?

По такой буре — нет, — сказал человек, сидевший за рулем. — Если вы самураи, где же ваши мечи?

Не дерзи, — одернул его Сэйки. — Как нетрудно догадаться, мы потеряли мечи, когда кит швырнул нас в море.

Самураям не полагается терять свои мечи.

Тихо! Веди себя, как подобает человеку твоего ранга!

Рыбак поклонился, но не слишком низко. Сэйки решил, что разберется с ним, как только они доберутся до берега.

Один из рыбаков некоторое время присматривался к Таро, потом поинтересовался:

Вы, случайно, не из людей настоятеля Сохаку?

Откуда ты меня знаешь?

Я три месяца назад привозил в монастырь сушеную рыбу. Вы работали на кухне.

А, теперь припоминаю. Какое удивительное совпадение — на этот раз мы встретились посреди моря.

Вы по прежнему остаетесь вассалом настоятеля? — спросил капитан.

Конечно! Как и мой отец до меня.