Святая Русь - Сын Александра Невского (СИ)

Купец, высовываясь из возка, неспокойно кричал:

- Экая завируха навалилась. Не замело бы дорогу, ямщик!

- Выберемся! - скалил крепкие, молочные зубы Лазутка...

«Выберемся... Но тогда была не такая слепящая, свирепая метель», - невольно подумалось Лазуте Егорычу.

Он уже с трудом двигался в нужном направлении. Как ни натягивай повод, но когда не видно ни зги, мало-помалу свернешь в сторону, и вся твоя затея рухнет. И ты не только приблизишься к лощине, но и очутишься в противоположном месте.

Беспокойство всё больше охватывало Лазуту Скитника.

«Зачем, зачем я напросился?! - завладела им отчаянная мысль. - Тут и сам дьявол заплутает. И если метель продлится хотя бы еще день, то с ратью буде покончено. И это случится тогда, когда Русь напрягла последние силы, дабы остановить вторжение иноземцев... Господи, да помоги же мне! Ну, помоги же, всемогущий Господи!»

Скитник никогда не был ревностным прихожанином, но на сей раз, он обращался к Богу со слезами на глазах.

Г л а в а 7

НЕ ПРЕДАМ СВЯТУЮ РУСЬ!

Васютка был на прогулке, когда к нему подошел надзиратель Карлус. Узкое, скуластое лицо его, с длинным хрящеватым носом, было улыбчивым и довольным.

- Можешь порадоваться, русич.

- Ты подашь мне на обед калач со сбитнем, - пошутил Васютка.

- О калаче я слышал, а вот о сбитне ничего не знаю. Ты мне расскажешь, и я скажу повару, чтобы он приготовил тебе такое блюдо.

- Едва ли твой повар захочет приготовить мне лакомство... Чего такой веселый?

- Я выполнил твою просьбу, купец. Командор Вернер Валенрод ждет тебя в своем тронном зале.

- Это правда?! - оживился Васютка.

- Клянусь святой Марией.

- Я никогда не забуду о твоей услуге, Карлус. Ты очень добрый человек.

- Поспешим, купец. Командор не любит ждать.

Вскоре Лазутка оказался перед высокой металлической дверью, расписанной причудливыми узорами вокруг длинного бронзового креста. У двери застыли двое стражников, вооруженные мечами и копьями.

- Приказано доставить к господину фогту, - доложил Карлус.

Стражники молча раздвинули копья: они были уведомлены о приказе командора.

- Ты войдешь один, а я подожду тебя за дверью, -сказал надзиратель.

Каждый ливонский замок имел тронную палату, которые, по своему зодчеству, мало чем отличались друг от друга, выделяясь лишь роскошью отделки и обстановкой.

Палата фогта Вернера была внушительных размеров - широкой и длинной, способная вместить более двухсот гостей. Стены ее были обиты толстым малиновым сукном, расписанным мелкими серебристыми крестами. На передней стене виднелось распятие Христа. Зарешеченные окна были узкими и напоминали бойницы, и если бы не горящие светильники, развешенные по стенам, то в тронной палате было бы довольно сумрачно.

Командор Вернер возвышался на высоком деревянном кресле. Он, облаченный в белый плащ с черными крестами, сидел за длинным столом, на котором стояли два трехсвечника и лежала раскрытая рукописная книга.

Позволив пленнику оглядеть палату, Валенрод несколько минут вглядывался в узника, а затем негромко сказал:

- Мне стало известно, купец Васютка, что ты добивался встречи со мной.

- Да, Вернер.

- У тебя появились какие-то вопросы?

- Да! Особенно один.

- Хорошо. Я непременно отвечу на него. Но вначале хочу узнать у тебя - доволен ли ты условиями своего заключения? Нет ли каких-нибудь жалоб?

- Ни каких. В последние недели ты, Вернер, предоставил мне пригожую жизнь. Я нахожусь в тепле, выхожу на прогулки, отменно питаюсь и даже пью хорошее вино. Так с пленниками не поступают. Меня сдерживают лишь толстые стены твоего замка.

- Отлично, купец. Хочу добавить, что тебе оказана большая честь. Ты принят в тронном зале. Ни одному узнику это было не позволено. Даже кнехт не имеет права войти в главную палату рыцаря. И если ты в дальнейшем проявишь благоразумие, то тебя ждет большая удача. Я вижу, как ты порываешься задать мне свой главный вопрос, но я отвечу на него чуть позднее.

- Но почему, Вернер? - порывисто двинулся к столу командора Васютка, но фогт остановил его движением руки.

- Так надо, купец. Но вначале Карлус отведет тебя в крестовую палату.

Командор позвенел колокольчиком и стражники приоткрыли дверь.

- Карлус! Проводи купца к прелату¹⁴⁵.

- Слушаюсь, господин командор.

Надзиратель, держа в руке светильник, повел Васютку по каменным переходам и лестницам. Из одного помещения донесся шум, грохот посуды, смех и визг женщин, и звуки бешеной музыки.

- Что это? - спросил Васютка.

- Господин Кетлер отмечает свой день рождения, - с нескрываемой насмешкой отозвался Карлус.

Навстречу попались три девушки в странных для Васютки облачениях. (На них были пышные, широкие платья из тафты с жабо ¹⁴⁶ и буфами¹⁴⁷). Девушек, гулко топая громадными сапогами со шпорами, сопровождали двое мужчин в черных бархатных камзолах, с вышитыми на груди белыми крестами. Мужчины тискали девушек и громко, пьяно хохотали.

Когда веселая толпа прошла мимо и скрылась в шумном помещении, Васютка вновь спросил:

- Откуда эти девушки?

- Пленные латышки и эстонки. Рыцари превратили их в наложниц... Ты видел, как одна из девушек хлопнула меня рукой по плечу?

- Твоя знакомая?

Карлус почему-то остановился. Лицо его нахмурилось.

- И не только. Моя соплеменница, эстонка. Год назад её схватили в одной из деревень и...

Карлус не договорил и с сумрачным лицом махнул рукой.

- Так ты разве не немец? - удивился Васютка. - Из эстов?

Но надзиратель опомнился: он слишком много наговорил пленнику. В этих мрачных стенах замка слишком «тонкие» стены.

- Идем к прелату, русич.

Васютка не понимал, зачем послал его к священнику командор Валенрод. Что на уме этого хитрого фогта?

Крестовую палату никто не охранял. Надзиратель открыл дверь и произнес:

- Мне приказано доставить русского купца, ваше священство.

- Пусть войдет.

Приват Иоган встречался с иноземцем по просьбе командора Вернера, которого он любил и считал своим верным другом. Они были знакомы много лет, и делились самым сокровенным. Вчера Иоган заехал к фогту в гости и тот, поделившись своими планами, подробно рассказал ему об узнике.

Приват был высоком, статным человеком, с крупной русокудрой головой и большими, выразительными глазами. Длинные волосы были рассыпаны по его широким плечам.

- Присаживайся, купец, - указал священник на широкое, обитое бархатом кресло. Он говорил на чистом русском языке.

«Горазд, однако», - хмыкнул Васютка.

Крестовая комната слегка напоминала ему русскую церковь. На правой стене находилось большое, золоченое распятие Христа. Потолок изображал небо - с ангелами и херувимами с золотыми крыльями. Подле распятия - серебряная купель. На полу были устланы черные ковры с лунами и звездами. Стол, покрытый парчовой тканью, был освещен бронзовым шанданом с тремя толстыми восковыми свечами. На нем лежали богослужебные книги и какие-то узкие желтые полотенца.

- Тебе повезло, сын мой, - полнозвучным задушевным голосом начал свою речь прелат. - Ты находишься в крестовой палате самого известного рыцаря братства святой Марии фогта Вернера Валенрода, истинного служителя христианской веры.

- Это крестоносец-то Вернер истинный служитель Бога? - не скрывая насмешки, прервал прелата Васютка. - Он вор и убийца. В его замке содержатся узники, и творится блуд. Какой же он христианин?

- Ты заблуждаешься, сын мой. Господин Вернер вынимал меч для защиты самой справедливой веры на земле - католической. Этой же цели послужило и твоё заключение. Вором же он никогда не был.

- Послушай, католический отче. Самая справедливая христианская вера та, кою имеет лишь одна святая православная Русь. Другой не было и не будет! - горячо молвил Васютка.