Рюрик

Утром следующего дня разодетые в праздничные пурпурные одежды мужчины племени рарогов собрались возле невысокой каменной кумирни, воздвигнутой на священной поляне в честь Святовита. Сюда с незапамятных времён, когда смелые соколы высоко и свободно парили над Рарожской бухтой, жрецы выводили на испытание священного коня.

Едва солнце коснулось стен кумирни, распахнулись её врата, и на пороге святилища появился верховный жрец венетов-рарогов в сопровождении трёх параситов. На них были алые одежды с изображением четырёхглавого всевидящего бога на груди у каждого. Толпа рарогов восторженно ахнула и трепетно отступила.

Бэрин, величественно шагая, выступил вперёд и, обращаясь к небу, лесу, воде, земле и соплеменникам, торжественно произнёс:

- Не яритесь, боги, на своего слугу за то, что он не принёс вам жертвы при сегодняшнем солнце!

Толпа загудела, замахала в ужасе руками на верховного жреца и закричала:

- Жертвы есть! Есть! Пусть их примет бог Святовит!

- Бэрин! Это жертвы - должные богам! Рюрик! Рюрик! - выкрикивала толпа, расступаясь перед князем.

Рюрик, державший на привязи крепкого молодого быка с завязанными глазами, взволнованно обратился к главному жрецу:

- Прежде чем солнце встанет над вершинами леса, прими, служитель Святовита, жертву князя рарогов за победу позади, за победу впереди. Да передай Святовиту низкий поклон и сердечную просьбу испытать своего священного коня, чтобы узнать исход битвы с германцами.

Бэрин поднял правую руку вверх и взмахнул ею. Из-за его спины вышел парасит и принял из рук князя верёвку. Бык сделал несколько шагов и развернулся мордой к толпе, блеснув на солнце лоснящейся шерстью.

Народ одобрительно загудел.

- Что отдал ты за этого красавца? - задал князю ритуальный вопрос Бэрин.

- Бурого коня с дорогой уздою! - громко ответил Рюрик, и толпа опять одобрительно загудела, а князю передали белого петуха. Верховный жрец задал следующий вопрос:

- Какую просьбу ещё передать Святовиту?

Рюрик выждал тишину и торжественно сказал:

- Пусть Святовит примет эту жертву в честь волохов, пришедших на помощь племени рарогов! Они храбры и умелы. - С этими словами князь вручил белого петуха другому параситу верховного жреца.

Аскольд и Дир перехватили взгляд Бэрина и немного погодя вывели в центр священной поляны бурую телку.

Толпа вновь ахнула и разноголосо загудела.

Бэрин взмахнул правой рукой, и телка была отведена к порогу святилища.

- Прими низкий поклон от волохов, что пришли на землю твоего племени для правого дела, - громко произнёс Аскольд и, спрятав колючий взгляд от ласкового взора главного жреца, склонил перед ним голову.

- Я передам ваши жертвы великому Святовиту, - заверил всех Бэрин и торжественно пожелал: - Да снизойдёт доброта Святовита до ваших просьб!

Он поднял обе руки вверх, и три его парасита встали с приготовленными жертвами в маленький кружок. Мужчины племени, взявшись за руки, трижды обошли их с низкими поклонами, а воины, вскинув руки с мечами вверх, всё это время дружно выкрикивали:

- Слава богу Святовиту! Слава воле Святовита! Когда ритуальное шествие завершилось, Бэрин дал команду, и к распахнутым воротам храма устремились сначала друиды и параситы, а за ними и все присутствующие на поляне, не исключая волохов.

Аскольд и Дир, дождавшись своей очереди, с любопытством переступили порог святилища рарогов и задержали свой шаг, как и все, кто впервые входил сюда. Первое, что поражало взоры посетителей, - это огромное изваяние Святовита. На четырёх шеях изваяния покоились четыре головы, обращённые во все стороны земли рарогов. Тело же бога - огромная каменная глыба - имело всего две руки.

- А-а… он и впрямь всевидящий, - прошептал Дир. Аскольд ничего не ответил. Внимательно вглядываясь в лица Святовита, он отметил их суровость и одновременно выражение покоя, но ни словом не перемолвился об этом с Диром.

В правой руке Святовит держал рог, отделанный золотом. В нём всегда находился хмельной напиток, утоляющий жажду и веселящий сердце бога. Подле изваяния Святовита Аскольд и Дир увидели седло, узду и огромный меч. Рукоять и ножны меча были украшены серебром и поражали своей затейливой, искусной чеканкой.

- Как и у нашего Перуна, - прошептал Дир, - седло, узда и меч необходимы Святовиту как богу-воину и лихому наезднику! - догадался он, облегчённо вздохнув, и улыбнулся чужому богу.

Аскольд молча кивнул головой Диру, и взгляд его, брошенный на Святовита, казалось, чуточку подобрел.

Толпа обошла вокруг изваяния Святовита, возложила к его доспехам нехитрые жертвы и, славя бога, снова вышла на обрядовую поляну, где должна была состояться самая сокровенная часть церемонии.

Аскольд и Дир оставили храм в тот момент, когда параситы главного жреца втыкали в землю последнюю, третью, пару копий и приступали к завершающему этапу: поперёк каждой пары копий помещали третье копье в виде перекладины. Бэрин торжественно вышел из помещения, примыкающего к кумирне, выводя под уздцы прекрасного белого как снег коня с длинной ухоженной волнистой гривой и хвостом, которые никто и никогда не осмеливался стричь. Сотни глаз устремились на Бэрина. В эту минуту всё живое, казалось, не дышало и не двигалось. Все напряжённо ждали начала испытания. Рюрик как заворожённый смотрел на верховного жреца.

- Открой волю Святовита! - торжественно обратился Бэрин к коню. - Укажи исход предстоящей битвы с проклятыми германцами.

Конь тряхнул шёлковой гривой и зашагал вслед за верховным жрецом к испытательным копьям.

- Ступай! - повелел ласково, одобрительно жрец, и конь, обнюхав перекладину, приподнял… правую ногу.

Наступила мёртвая тишина. Конь подзадержал правую ногу в воздухе, а затем решительно перенёс её через перекладину.

Облегчённый вздох прокатился по толпе, но никто но шелохнулся до тех пор, пока конь не переступил через все три перекладины. И каждый раз он шагал с правой ноги.

- Ура! - завопил взбудораженно Олег и бросился к Рюрику, как только конь отошёл от перекладин. - Победа за нами! - Рюрик подхватил Олега и закружил его по поляне.

И все вокруг закричали "ура", закружились в радостном возбуждении от благого предзнаменования.

А на другом конце поляны появились две всадницы. Они пристально вглядывались в ликующую толпу.

- Ты всё поняла? - спросила первая всадница, досадливо тряхнув рыжеволосой головой, отчего височные резные кольца, прикреплённые к головной повязке, издали серебряный звон.

- Да! - ответила вторая. - Он опять уйдёт в поход.

Мало ему наших наложниц - ещё приведут новых женщин. - Её молоденькое смуглое лицо покрылось румянцем.

Первая всадница натянула поводья и хмуро молвила:

- Они уже поют свои разгульные песни, чуя запах крови. Поехали, вторая жена! - решительно повелела она, не обернувшись к сопернице.

- Поехали, первая жена князя рарогов! - угрюмо отозвалась Хетта, и обе всадницы, мелькнув яркими одеждами, стремглав покинули священную поляну.

БОЙ С ГЕРМАНЦАМИ

В первую же ночь третьего полнолуния после летнего солнцеворота Рюрик провёл последний военный совет перед решающим боем.

В большой шатровой палатке, сидя на медвежьих шкурах, тысячники и знатные дружинники внимали своему князю.

- Самые выгодные позиции займут лучники и меченосцы. - Рюрик кивнул головой в сторону Дагара и Юббе. - Самые уязвимые позиции займут подвижные и стойкие секироносцы. Командовать ими будет Аскольд, - объявил Рюрик, мельком взглянув на предводителя секироносцев. Все посмотрели в сторону чёрного волоха. По лицу того скользнула довольная улыбка. - Геторикс, - властно продолжил Рюрик, - просит учесть его возраст и присоединить к Аскольду. Это тот предводитель, под началом которого Геторикс проявит свои лучшие качества, - решительно заявил Рюрик, перехватив недоумённые взгляды присутствующих, но слова никому не предоставил.