Граф полусахалинский

овываете их исключительно на силе военного права! Но при этом, - сказал Витте, напрасно хотели бы опираться на "народные чувства" японцев, якобы мечтающих о райской жизни на. Сахалине.

Ваше "народное чувство" - было записано в протоколе - основано не на том, что Россия забрала что-то принадлежащее Японии. Напротив, - логично рассуждал Витте, - вы просто сожалеете, что Россия РАНЬШЕ ВАС освоила Сахалин и его богатства. Если же говорить о "народных чувствах", то какие же чувства возникнут в душе русского человека, если он на законных основаниях много лет уже владел всем Сахалином?!

Два часа прений не дали результатов. Переговоры зашли в тупик. Сахалин нависал над столом Портсмута, как дамоклов меч, и Комура, нервничая, слишком энергично стряхивал пепел с папиросы, а Витте закидывал ногу на ногу и крутил ступней, посверкивая ботинком. Оба они напоминали гроссмейстеров за шахматной доской, действующих на психику один другому. Витте часто просил чаю - Комура тоже. Если бы Витте попросил водки, наверное, и все японцы пожелали бы напиться.

Американские газеты писали, что сахалинский вопрос неразрешим; от русских мы чаще всего слышим слова "завтра будет видно", а на устах японцев - "шиката ганас" (ничего не поделаешь). Портсмутский отель "Вентворт" вдруг содрогнулся от мощного грохота: это японцы демонстративно возвращали несгораемый шкаф, взятый ими напрокат, чтобы напугать русских срывом переговоров, а русские дипломаты, как заметили вездесущие репортеры, затребовали свое белье из стирки...

Рузвельт срочно повидался с Розеном, дав понять барону, что в случае срыва переговоров он не засидится на месте посла в Вашингтоне, именно теперь пришло, кажется, время для его личного вмешательства в дела мира:

- Я вынужден писать вашему императору...

Николай II, отвечая на телеграммы Витте, делал на них пометки: "Сказано же было - ни пяди земли, ни рубля уплаты.

На этом я буду стоять до конца". Но американский посол Мейер стал убеждать царя, что японцы согласятся уйти с северной части Сахалина, а любая затяжка войны вызовет вторжение самураев в Сибирь. Николай II сначала упорствовал, отвечая Мейеру, что он дал "публичное слово" не уступать, но после двух часов бесплодной болтовни он сдался.

- Хорошо, - сказал царь, - к югу от пятидесятой параллели японцы могут считать себя на Сахалине хозяевами...

***

Чтобы поиграть на нервах японцев, Витте велел расплатиться за гостиницу, придавая своему лицу выражение мрачной решимости. Комура, явно испуганный, уже колебался, соглашаясь на возвращение России северного Сахалина, но...

- Но северную часть Сахалина мы согласны продать!

Без вознаграждения мы не можем закончить войну.

На этом он и попался. Витте использовал промах Комуры и разгласил журналистам, что для Японии важнее всего деньги, из-за которых она и начала эту войну. Американские газеты сразу же поместили карикатуры: японский микадо дубасил палкою русского царя, при этом спрашивая его: "Сколько ты мне заплатишь, чтобы