Рыцари света, рыцари тьмы

Де Пайен вопросительно поглядел на Андре де Монбара, но тот только поморщился:

— Исконный? Можно лишь предполагать… две тысячи лет назад? По крайней мере, уж точно не меньше. Тит разрушил храм Ирода через сорок лет после смерти Христа, а с той поры минуло тысяча двести лет. А на этой карте изображен храм Соломона, построенный за много веков до тех событий.

— Знаешь, Сент-Аньян, клянусь нашей высокой целью — ты не прав, — веско заметил де Пайен, сосредоточив на себе взгляды собеседников.

— Да почему же? Не говори так! Я несомненно прав — если верить этому изображению. А если прав… — Сент-Аньян поколебался, а затем с озабоченным видом ткнул пальцем в то же самое место. — Если все же прав, то мы сейчас стоим вот здесь.

— Допустим, — с неожиданной легкостью согласился де Пайен. — Но если ты не ошибся и мы действительно находимся здесь, то… позвольте-ка…

Он склонился над картой и поставил большой палец на точку, указанную Сент-Аньяном, затем расправил ладонь и дотянулся кончиком среднего пальца до места на рисунке, где предположительно находилась середина главного придела храма. Гуг некоторое время глядел на свою растопыренную руку, оценивая охваченное ею расстояние, и в размышлении надувал губы.

— Тогда мы, как мне кажется, — наконец продолжил он, — как минимум в шестидесяти пейсах… в общем, хорошей длины шагах… в шестидесяти шагах от внешней стены храма — собственно, от места, куда предстоит добраться. И то, что мы сейчас на поверхности, нам ничуть не помогает: храм-то подземный.

— Ну, так что с того? — искренне изумился Сен-Аньян. — Мы с самого начала знали, что придется копать… и в инструкциях нас предупреждали.

Он насупился, явно озадаченный растерянностью Гуга. Все остальные молчали, но, судя по выражению лиц некоторых собратьев, по их недоуменным взглядам, бросаемым то на Сент-Аньяна, то на де Пайена, они готовы были согласиться с Арчибальдом. Только Сент-Омер, Мондидье и де Монбар сохраняли невозмутимость, и в конце концов Годфрей объяснил Сент-Аньяну причину недовольства, возвысив голос и привлекая внимание всех остальных:

— Гуг хочет сказать, Арчибальд, что сзади нас подпирает королевский дворец, поэтому долбить коридор мы можем только в одном направлении — вниз. Затем нам придется свернуть, и тогда мы попадем к основанию храма. Между тем проделать это расстояние нужно внутри Храмовой горы. В голом камне. И если мы действительно хотим прорыть подземный ход отсюда до нашей конечной цели, то нам придется продолбить всю скалу насквозь. На это уйдут годы, а у нас нет ни инструментов, ни необходимых знаний.

До конца осознав правдивость слов Годфрея, Сент-Аньян примолк, и от смущения у него даже уши покраснели. Де Монбар меж тем продолжал изучать рисунок, задумчиво постукивая пальцем по точке, выбранной здоровяком.

— Сент-Аньян мог и ошибиться, — размышлял он вслух, — а мы могли неверно истолковать смысл изображения. В любом случае, то, что мы находимся на скальной породе, не подлежит сомнению. Нам бы еще разузнать немного об этом месте, например, откуда лучше рыть и в каком направлении… Где бы нам раздобыть такого рода сведения?

Воцарилось молчание, которое нарушил Сент-Омер.

— Возможно, вам и не понравятся мои слова, Андре, — едко заметил он, — но ответ на этот вопрос хранится в наших архивах, на родине. Кто-то же должен порыться в них более тщательно, чем те, кто поспешил послать вас сюда. Наш орден, как никакой другой источник, может дать самые подробные сведения об Иерусалиме и его храме. Все, что некогда произошло в этой местности, относится и к нашей истории; уходя, наши предки забрали с собой манускрипты, чтобы охранить их от пропажи, осквернения или порчи. Никто — ни один человек, объединение или иная общность — не располагает лучшими или более точными данными по этому вопросу, чем наш орден Воскрешения. — Годфрей вгляделся в лица соратников. — Надеюсь, мне не надо никому из вас напоминать, зачем мы все здесь находимся и какая цель перед нами поставлена.

— Мы-то здесь, а нужные нам сведения — там, — тихо заметил де Пайен. — Позже мы их добудем, но на это нужно время… и, вероятно, весьма немалое время. Чем мы сможем пока заняться? Де Монбар, как вы считаете?

— Вот что я считаю, — ответил тот, обернувшись и встретив испытующий взгляд де Пайена. — Есть два дела. Первое — изучить все привезенные мной документы. Я в них не заглядывал по той причине, что граф Гуг велел доставить их вам лично и передать из рук в руки, зато я знаю, что ценных сведений там предостаточно. А на карту мне довелось заранее взглянуть потому, что граф сам с гордостью показывал ее мне перед отплытием, отмечая мастерское исполнение копии. Вы, вероятно, заметили, что вместе с ней в особом ящичке хранятся и другие рисунки, но меньшего размера. Мне кажется, что их содержание должно пролить свет на наши затруднения, поскольку граф прекрасно отдавал себе отчет в своих указаниях и в том, что в результате от вас потребуется. — Де Монбар полуобернулся и кивнул на сундучок с откинутой крышкой, откуда недавно достал карту. Сверху в нем выделялся толстый кожаный футляр в форме продолговатого цилиндра, где и хранились вышеупомянутые изображения. — Подозреваю, что каждый пергамент, каждый манускрипт или рисунок в этом ящичке имеют прямое отношение к предмету нашей беседы.

Де Пайен, вместе с другими собратьями разглядывавший коробку, кивнул и снова посмотрел на де Монбара.

— Возможно, вы и правы. Как только хорошенько изучим эту карту, примемся за все остальные. Но вы говорили, что у нас два дела. Какое же второе?

— Доказать или опровергнуть предположение Сент-Аньяна относительно места на карте. Если он прав, то искомое сокровище, скорее всего, находится под основанием дворца, то есть под мечетью. — Де Пайен шумно набрал в грудь воздуха, но де Монбар едва ли заметил это и еле слышно забормотал, словно рассуждая сам с собой: — Если все так и есть, то решение нашей трудной задачи потребует гораздо меньшего времени. Она не станет от этого легче — нам все равно придется прорубаться сквозь скалу — но расстояние существенно сократится… На это так или иначе уйдут годы работы, но, возможно, все же не столько… — Тут де Монбар очнулся и продолжил уже обычным голосом: — Надо бы раздобыть другую, нынешнюю карту Иерусалима и прикинуть, где на ней может располагаться храм. Затем мы сравним два изображения и с точностью определим, что на этом рисунке. Где здесь можно достать такую карту?

— Думаю, нигде.

Все обернулись к Пейну Мондидье, который молчал с тех пор, как пытался отвергнуть новое название общины. Он неуверенно улыбнулся и приподнял руку:

— Если такая и найдется, то наверняка только в двух местах. В наших обстоятельствах ни одно из них — ни королевский дворец, ни резиденция патриарха-архиепископа — нам не подходит. Больше никому не пришло бы в голову иметь карту при себе, и стоит нам ею заинтересоваться, то, не успеем мы толком что-нибудь разузнать, как, скорее всего, тут же попадем под подозрение в замышлении заговора. Впрочем, если вы не против, в следующий раз, как я пойду к архиепископу, я могу кое о чем расспросить. Я там сдружился с одним из старших служителей, и, если вы дадите мне немного времени на обдумывание, я найду способ как бы случайно, мимоходом, задать подходящий вопрос — так, чтобы не возбудить его подозрений.

— Хорошо, Корка, так и поступим, — одобрил де Пайен и обратился к Сент-Омеру: — Как прошел дозор, Годфрей? Есть ли что-нибудь достойное упоминания?

Тот кивнул и встал, чтобы доложить о патрулировании по всей форме, и, обращаясь к Гугу, придал своему отчету нарочитую торжественность:

— Да, магистр де Пайен. Сегодня мы спасли жизнь супруге нашего монарха, королеве Морфии, и она от всего сердца нас поблагодарила.

Дождавшись, пока смысл его слов дойдет до всех без исключения, Сент-Омер описал день дозора в мельчайших подробностях, ничего не упустив.

У друзей с самого начала завелась традиция, чтобы старший отряда по возвращении в конюшни Храмовой горы лично докладывал собратьям о происшедших за день событиях и отвечал на все вопросы, которые у них возникали. В первые дни существования общины, пока бандитские шайки еще не привыкли к деятельности дозорных и не ожидали встретить их на дорогах, каждая вылазка монахов-воинов была по-своему новой и насыщенной приключениями. Таким образом, изучение боевых ситуаций служило рыцарям жизненно необходимым уроком, и они это прекрасно понимали.