Альфа Центавра (СИ)

— В общем, как водолаз, — как сказал сам Вара уже, правда, отбежав шагов на двадцать.

Далее, столкновение группировок. — Написано уже второй раз.

— Правее, правее, сукин сын, — мягко позвала Ника Вару, потому что Тягомотина шла прямо на котлован, где до этого куковал танк, уже ушедший, как говорится:

— Дранк нах Остен! — Ибо на Востоке, как многие думают на Западе, главное нефть, из которой и делают спирт, посредством нагревания его пресловутым:

— Природным газом. Если сравнить с другими высокоразвитыми странами, не вошедшими, однако, даже в список Амазона, как:

— Недоступные всеобщему пониманию, — то это значит:

— Из двух сортов бананов делается третий, и закатывается в банки, как бычки в томате. Одно вызывает уважение, удивление, и даже ужас:

— Как можно сто лет торговать только в убыток и хоть бы хны? Объясняют это просто, но не все верят в это экуменическое чудо:

— Высокая духовная пища посредством неубиенной веры в неизбежный прилет инопланетян постоянно компенсирует, а скоро будет и опережать экономические недостатки. И не всегда надо путать Экуменизм и Экономизм, ибо именно они и занимаются между собой:

— Борьбой противоположностей, — и в тоже время, дополняя друг друга периодически. Пушкин, правда, здесь бы возразил, ибо, как он провозглашал:

— Не надо всю хрень класть в одну корзину. — И знаете почему?

— Не уместится. — Потому что не могут две разные идеи занимать одно и тоже место в пространстве. Потому и не зря Моисей спустился с горы Синай с рогами — не из-за измены жены естественно — именно для того, чтобы наконец развести эти бананы по разные стороны барьера.

Глава 33

Аги и Махно выпрыгнули из ямы, и побежали. Куда? Просто побежали, потому что не поняли, кто залез к ним в берлогу. Танки, броневики были в диковинку. Почему? Они были:

— Иностранные. — А что там, За Границей? — И отвечали:

— Тоже самое, что и на Альфе. — Ну, не совсем, конечно, на Альфе лучше, но все равно:

— Деньги платят. — А здесь? А здесь только:

— Дают-т. Ника наконец поняла, что это не те люди. Она хотела сначала разобраться с предателем Варой, и лучше всего насильно посадить его за рычаги управления, и только потом двинуть куда-нибудь:

— Прямо на Царицын, или направо к цистерне со спиртом. Но в виду плохой видимости через бинокуляры перископа прогнана голубков Махно и Аги за самых наступающих цепей Дэна.

Тут она поняла, что предателя-водолаза Вары среди них нет, и хотела повернуть назад. Но поняла, что могут подумать:

— Испугалась. — И она дала очередь. Передние цепи от неожиданности шарахнулись назад. Они думали, что у Зеленых нет броневиков. И сама Ника поняла, что:

— Я ошиблась! — вышла она из броневика с поднятыми руками.

— Что она говорит? — спросил у напарника старшина второй статьи Дыбенко по кличке:

— Комиссар Балтфлота.

— Говорит, что готова не только всем дать, но и выйти за тебя замуж, — ответил рабочий завода Металлист Яша Сверло. И выстрелил, кстати. Да и Дыбенко одновременно с ним. Один хотел попасть в голову, другой в хвост, чтобы, как говорили:

— Отрубить сразу все концы. — Но оба к счастью промазали. Один взял выше — другой ниже.

— Нарочно, наверное, — подумал Амер-Нази. Он был недалеко и видел, что не попасть было трудно. Но с другой стороны, трахать тоже кого-то надо, иначе голова будет работать, но:

— Хуже, — как сказал недавно сам Дэн, вспоминая свою легендарную Кали. — И да, — добавил он тогда: — Приведите мне маркитантку. — Не то, чтобы сразу трахнуть, а просто:

— Пусть предложить на выбор, что у нее есть хорошего.

И капитан Амер-Нази, вспомнив это, крикнул негромко, так это:

— Я ее возьму.

— Что значит, возьму? — не понял Яков Сверло.

— Надо было сразу говорить, — поддержал напарника Паша Дыб.

— Хорошо, кинем жребий, — сказал Нази. — Поставь ей на голову яблоко, кто попадет — того и будет.

— Яблока нет, только коробок спичек, — сказал Дыбенко.

— Да и спичек нет, — сказал Яша Сверло, — только зажигалка. А она маленькая-я.

— Не важно, все равно потом расстрелять придется.

— Нет, нет, нет, — запричитала Ника.

— А пачему нэт? — спросил Нази.

— Да патаму, что я сознательно шла сюда сдаваться.

— Это надо как-то доказать.

— Харашо, будэм драться.

— Хором? — ахнули ребята.

— Никаких хоров, — констатировала Ника, — становитесь в очередь.

Естественно, они построились. Первым подошел Амер-Нази.

— Ну, чё, давай?

— Не здесь же? — было краткое резюме.

— Хорошо, пойдем за куст.

— Здесь нет кустов.

— Пойдем за танк.

— Он не взорвется?

— Не надейся.

— ОК. И через три минуты она опять вышла на просторы атаки зеленых.

— Где он? — строго спросил строгий Яша. Дабенка тоже удивился:

— Неужели так затрахала, что лежит-не встает.

— Так-то ничего удивительного, — обратился он к Яше, — но больно быстро. Или у меня часы неправильно идут?

— У тебя есть часы?

— Подарил, знаешь ли, сам Фрай.

— Фрай? Кто такой, почему не знаю?

— Это секретная информация.

— Почему?

— Он там, — матрос кивнул на синеющий на горе Царицын.

— В контрразведке?

— Нет.

— А где?

— Просто: в разведке.

— Значит, я его знаю.

— Знаешь — так молчи.

— Ты первый его сдал, ибо: а вдруг я шпион.

— Не, я тебя знаю. Если что Зеленые тебя расстреляют без суда и следствия.

— Так мы Зеленые!

— Ты, чё, из шлюпки выпал?

— Не, я просто тебя проверял.

— Ну, что вы там гадаете, кто следующий? Я сама выберу, — сказала Ника. — Ты, иди сюда.

— Я?

— Нет, не ты, он.

— Хорошо, пойду я.

— Хорошо, если хочешь ты будешь первым.

— Второй — это уже не первый, — возразил Дыбенко.

— Пойдем вместе, — сказал Яша Сверло, — я пока посмотрю.

— Ничего не будет страшного, если не посмотришь, а послушаешь отсюда, — сказала Ника.

И пошел Дыбенка. Паша так и не понял, почему расслабился, и не подумал:

— А где сейчас наш капитан Амер? И как только они зашли за танк Ника бросила его Через Спину. При этом нечаянно задела ногой Паши о гусеницу.

— Кошмар, — только и сказал Паша Дыбенко, — как я теперь воевать буду.

— Зачем тебе воевать, — сказала Ника, — будешь за мной хвост носить.

— Что-с?!

— Я грю, при мне будешь.

— Кем?

— Адъютантом.

— Ты еще не превосходительство, которое любило птиц, и тем более, не сама птица.

— Когда буду — в очереди не настоишься, занимай сейчас первое место, пока я свободна.

— У тебя кто-нибудь был?

— Да был один, но бросил.

— Бросил?

— Я сама, между прочим, не хочу быть третьей спицей в его колесе Дыбенка хромой, с сучковатой палкой вышел из-за танка, и помахал рукой следующему. Сверло посмотрел назад — больше никого нет, и побежал, как заяц, которому не дали первому, но всё ж таки позвали в конце концов на вечеринку.

Он уже повалил Нику на клочок травы, который здесь был, но кто-то не кстати вякнул под руку. Так это:

— Кря! — но только тихо, как будто хотел прикинуться человеком деликатным. Это был капитан Нази. У него все болело, как будто всю ночь занимался сексом, а скорее наоборот:

— Так ничего и дали, — как ни просил. Поцелуи и прочее, а до Этого Дела только:

— Когда женишься.

— Нет, а почему? — думал он, — а если я женат? И в этом время на него упали. Как не заметили? Он был в английском маскировочном костюме песочно-зеленого цвета, и напоминал окружающий пейзаж. В итоге он вспомнил всё, и начались разборки:

— Кто на ней женится? — Да, но это было бы в мирное время, а сейчас, как сказал один литературный работник из Америки на букву П — невозможно. Поэтому спорили просто:

— Кто возьмет ее в свой обоз.