Ступени Нострадамуса

В этом разговоре было больше недосказанного, чем произнесенного. Не мог же Муромцев сказать, что побывал, притом не раз, в параллельном мире. Сойти за помешанного и уронить себя в ее глазах?

— Я просто поражен всем, что увидел в вас, — сказал он.

— Чем поразила вас, мой генерал, наша звезда, всеобщая любимица? — спросил подошедший адмирал Ильин.

— Сочетанием всего прекрасного в одном лице, — ответил генерал.

— В этом вы не одиноки! Мы все, кто занят на плотине, чтим ее, как нашу вдохновительницу. А мы почти у цели, — и адмирал показал на море впереди, где на пути бегущих волн с барашками гребней виднелась темная полоса от горизонта к горизонту.

— Это и есть ваша плотина или дамба? — спросил Муромцев.

— Нет, это ее сердцевина — огромная, пока что плавающая на воде цистерна. В ней под высоким давлением будет находиться рабочая вода для гидротурбин, словно поднятая несуществующей плотиной на полкилометра к облакам, откуда, как бы водопадом поднебесья, будет низвергаться на лопатки гидротурбин. И солнечная энергия волн, переданная им ветром, превратится в электроток.

— И такая гигантская труба будет плавать на поверхности моря?

— Нет, она уйдет на дно моря между двумя трубчатыми заборами, уже опущенными вниз, протянувшись через весь Финский залив. Холодильный раствор заморозит морскую воду, защитив трубу со всех сторон, и оградит в шторм Питер от вздымающегося моря. В Голландии дамбы сооружают из привозной земли, мы же вместо нее берем окружающую нас воду, превращая ее в лед. Не терпится работягам, и в выходной работают.

Там и тут на темной линии трубы сверкали огоньки электросварки.

— А где же холодильные машины? — поинтересовался генерал.

— Они пока на берегу. На дамбе будут расположены и насосы, накачивающие воду, взамен выработанной в турбинах, в заложенную в дамбу цистерну, которую вы видите перед собой.

— Но эти насосы потребуют немалой мощности?

— Она ничтожна по сравнению с тем, что нам подарит Солнце, ничего не загрязняя. И весь избыток бесплатной энергии сделает ненужными старые тепловые энергоцентрали. Когда так станет повсюду, не будет усиливаться «парниковый эффект». Электрической энергии хватит, чтоб заряжать электромобили взамен дымящих на улицах машин.

— Как это красиво! — воскликнула Весна Закатова.

— Простите, простите! Но волны не всегда на море. Бывает штиль.

— Гидротурбины все равно будут работать за счет запаса воды под давлением в цистернах. Дамба наша и Питер защитит, и энергией снабдит.

— Волне преградой станет лед! — торжествующе произнесла Закатова.

— Все это так, — мрачно сказал Муромцев, исподлобья взглянув на античную красавицу. — Но должен вас огорчить.

— Чем, Платон Никандрович? Мы что–то не учли?

— Да, не учли, мой адмирал. Вы не учли, что, строя подобные плотины на всех низинных берегах, питая волновыми станциями нужды промышленности и городов, вы боретесь с последствиями возможного бедствия, а не с его причиной.

— Не понял вас, Платон Никандрович. Разве от нашей дамбы Питеру будет худо?

— Но Питер в мире не один. В Голландии, привыкшей к дамбам за столетья, наращивают плотины только для себя. А думать надо обо всей планете.

— Ледяные дамбы по нашему образцу можно строить всюду, как и волновые станции. Их можно помещать не только на ледяных дамбах, но и на высоких берегах, используя подземные водохранилища. Так замышлял наш Владь Ильин.

— Я чту его и порой встречаюсь с ним. Но главное, что не учел ни он, ни вы, его последователи, что для того, чтобы дуб свалить, надо спилить его у корня.

— Если вы под дубом имеете в виду «парниковый эффект», то он не будет возрастать при бестопливной энергетике.

— Его надо устранить совсем, уничтожив слой углекислоты, искажающей климатические условия Земли.

— Слой кислоты в недоступных верхних слоях атмосферы? И чем его уничтожить?

Весна Закатова с нескрываемым интересом слушала разговор генерала с адмиралом.

— Мы умеем применять аннигиляцию пока в античеловеческих целях. Надо найти способ облучать слой углекислоты потоком античастиц, чтоб превратить его в пустоту.

— Аннигилировать слой углекислоты? — поразился адмирал.

— Мой сын Илья — тот самый физик, нобелевский лауреат, который получил в лаборатории антивещество, но оно захвачено военными. Надо перестать тратить усилия на грандиозные проекты ледяных дамб на всех океанских побережьях с множеством волновых станций, а заняться антивеществом и способом его доставки в ближний Космос.

— Вы поразили нас в самое сердце, генерал! Не свертывать же нам свое строительство из–за возможности, о которой вы так увлекательно сказали!

— Простите, если я вам этим помешал. Но думать надо обо всем мире. Ледяная же ваша дамба защитит от наводнений лишь Питер, а я знаю, что это для него значит!

— Я сообщу сейчас же брату Мите, профессору, он возглавляет весь проект. Уверен, он тотчас же свяжется с вашим сыном.

— Но предотвратить былые наводнения, что Пушкин так ярко описал, ведь все равно же надо! — заступилась за адмирала Весна Закатова. — Наши делают не так, как голландцы. Не возят землю с берегов, а замораживают воду. Ее здесь в изобилии!

— Я не против защиты Питера. Но это не решение вопросов для всех побережий океана, для портов, прибрежных городов и даже населенных низин, долин, ущелий. Тают не только морские льды, но и ледники в горах! Я не стремлюсь все отрицать, но считаю неверным путь частичных улучшений.

— Вот здесь, быть может, вы не правы, Платон Никандрович. Одно не должно исключить другое! Средств уничтожения слоя углекислоты на грани Космоса пока мы не имеем, а действовать надо уже сейчас и теми средствами, которыми располагаем, — подвел итог адмирал.

Весна Закатова понимающе улыбнулась:

— А воевать с верхними слоями атмосферы не менее героично, чем отвести комету от столкновения с Землей, как сделал это Владь Ильин, в которого я еще девчонкой была влюблена.

— Я это знаю, — загадочно сказал генерал.

Закатова удивленно взглянула на него:

— Колдун среди генералов иль генерал средь колдунов?

— Я просто догадался, напрасной ревностью томим, — попробовал отшутиться Муромцев.

— Я подарю вам значок «огнеопасно»! — улыбнулась Закатова.

— Но то, что мы видим, грандиозно. И так по всему миру должно быть, — уверенно сказал адмирал.

Муромцев покачал головой:

— Я думаю, нам следует собраться у президента Ильина и с ним обсудить возможный спор.

Катер развернулся и направился обратно к городу строгих дворцов и башен и с Медным всадником, скачущим на Неву, которой отныне не придется пятиться назад.

Новелла третья. Фантомы

— Прости, отец, — сказал Илья, грузно поднимаясь с дивана напротив сидевшего за письменным столом генерала Платона Никандровича Муромцева. — Я не могу поддержать тебя и открыть способ получения античастиц для аннигиляции. Это остается научной тайной. Военные получили только часть сведений и готовые античастицы из лаборатории, и впредь так делаться не будет. Если бы я попытался кое–что объяснить тебе, ты все равно не понял бы языка физиков–теоретиков. Я знаю, что все газеты трубят о твоем предложении аннигилировать слой углекислоты в верхних слоях атмосферы и тем ликвидировать «парниковый эффект». Нефтяные магнаты готовы носить тебя на руках. Они снова могут беспрепятственно торговать горючим, которое будет сжигаться, вновь задымляя воздух заводскими трубами и мириадами автомобилей. Углекислота, попав в верхние слои атмосферы, якобы будет аннигилироваться, и на планете сохранится рай земной. Преимущественно для нефтевладельцев.