Повесть о партизане Громове

Партизаны зашумели. Громов не мог понять, одобряют они его слова или нет, и продолжал:

— Нам надо сейчас свою власть отстоять. Каждый человек нам дорог, а вы что делаете… По сведениям нашей разведки, выбитый отсюда противник в Знаменке получил подкрепление, вновь перешёл в наступление и занял Нижне-Пайвино, где измывается над жителями. Надо к бою готовиться, а вы бузу заводите. Меня расстреляете, другой должен немедля туда отряд вести и уничтожить беляков. — Громов сделал паузу и закончил. — У меня всё. Перед смертью хочу сказать: да здравствует Советская власть… Да здравствует Ленин!

Игнат Владимирович отстегнул маузер и бросил его на землю.

— Я готов. Можете свой приговор приводить в исполнение.

Тишина. Партизаны не шелохнутся.

Громов, глядя в глаза передним, твёрдо спросил:

— Молчите?.. Значит, понимаете, что не правы, и приговор отменяете?

Тишину всколыхнуло многоголосое "ура!".

А через несколько часов партизаны в полном порядке выступили на Нижне-Пайвино и в пятичасовом бою разбили белогвардейский отряд в девятьсот человек, вооружённый трёхдюймовым орудием и 12 пулемётами. Остатки противника бежали в Камень.

Против белогвардейцев, наступавших на другом направлении — на Тюменцево, двинулся отряд начальника Барнаульского боевого участка Фёдора Колядо.

Партизаны подошли к селу ночью, когда колчаковцы, изрядно похозяйничав в нём, крепко спали. Позиции заняли за огородами. Колядо собрал командиров батальонов и отдал приказ:

— Ну, хлопцы, белые нам попали, как кур во щи. До рассвета приказываю обложить село, а как третьи кочеты заиграют, ударим со всех сторон. Ось ты, Кузьма, — Фёдор толкнул в бок Линника, того самого Линника, который вместе со стариком Самусевым сразу же после чехословацкого переворота создал подпольную группу в Прослаухе и Вылково, — первым атаку начнёшь. А с той стороны Бараков ударит. Затем уж остальные на подмогу пойдут. Да патроны поберегайте, бо их у нас не густо. Больше на трещотки нажимайте. Понятно?

— Понятно! — дружно ответили командиры батальонов.

— Ну, и гарно. Утром в селе встретимся.

Комбаты попрощались, исчезли в темноте.

Кузьма Линник переходил от одной группы партизан к другой и говорил:

— Нам доверили первым атаковать. Фёдор Ефимович, наш товарищ Колядо так и сказал: надеюсь на твоих красных орлов. Не подкачаем, ребята, а?.. Всыпем колчаковцам по первое число.

— Не подведём, уж будьте спокойны! — заверяли партизаны.

Рассвет наступал по-осеннему медленно, и партизаны, поёживаясь от холодного ветра, переговаривались:

К. А. ЛИННИК — командир батальона полка "Красных орлов".

— Кажись, третьи петухи пропели?

— Нет, ещё только вторые.

— Скорее бы, истомились все. Им, белым-то, что: дрыхнут в тепле на мягких перинах, а мы карауль их.

— Не завидую я им.

— А, сказывают, ребятушки, нам первым доверили атаковать.

— А то как же! Когда развиднелось, хорошо стали различаться дома, партизаны приободрились: сейчас!..

Кузьма Линник выскочил вперёд и, размахивая наганом, выкрикнул:

— А ну, орлы, вперёд!

Громыхнул залп, следом ещё один, заработали трещотки. С другой окраины села ответили густой стрельбой. И сразу же на Тюменцево обрушилась целая лавина партизан. Белогвардейцы полураздетыми выскакивали из домов и метались по улицам, не зная, куда бежать — отовсюду неслись крики "ура", партизаны сыпали из огородов, дворов, из всех переулков. По улицам носился Колядо и, лихо работая шашкой, кричал:

— Бей их, хлопцы!.. Зажимай в кольцо, чтоб ни один гад не сховался!..

Белые поднимали руки, сдавались в плен. Только офицеры укрылись на мельнице купца Винокурова, засели в церкви. Партизаны взяли мельницу приступом. Церковь взять не могли — атака захлебнулась.

Колядо подскочил к Лиинику, проговорил:

— Не лезь, Кузьма, на рожон. Всё равно не возьмёшь. Нехай там сидят и кукарекают.

— Это как же не лезь? — удивился Линник: — Там же самая контра засела.

— Людей, людей береги! За зря многие сгинут. Ты тильки займи все ходы и выходы и жди ночи, а ночью мы с ними в жмурки поиграем.

Линник быстро отвёл партизан и занял все подступы к церкви.

С наступлением темноты начались партизанские "атаки" на церковь. До осаждённых белогвардейцев доносился топот бегущих людей, пулемётная трескотня. Колчаковцы дружно открывали огонь, и партизаны "откатывались" назад.

Так продолжалось всю ночь. Перед рассветом белые стреляли изредка — кончались патроны. А когда стало совсем светло, партизаны безбоязненно подошли к церкви и предложили:

— Эй вы, сдавайтесь, не то гранатами закидаем!

Офицеры сдались. Когда штабс-капитана Зырянова привели к Фёдору Колядо, он спросил:

— Как почивали, господин штабс-капитан?.. Плохо? А мои партизаны на славу отоспались.

Зырянов удивлённо вскинул на Колядо глаза:

— А чьи же атаки мы отбивали?

Колядо улыбнулся:

— Никаких атак не было. Два десятка человек стояли за хатами, топотали ногами да трещотки накручивали. А вы сдуру и палили в божий свет.

Штабс-капитан выругался и злобно проговорил:

— Это нечестно, не по военным правилам.

— Где же мне знать ваши правила, — заметил Колядо. — Я ведь в армии всего лишь ефрейтором был.

Партизаны дружно захохотали.

Пришла сводка с Южного фронта. В ней сообщалось о исходе боя в селе Мельниково: "Благодаря талантливой распорядительности главнокомандующего армией т. Мамонтова, наши войска обходом отряда т. Жарикова с запада на северо-восток в направлении к Горькому озеру и другими отрядами с юго-запада окружили неприятеля с трёх сторон. Был оставлен лишь небольшой проход для неприятеля с северо-востока за озером, где стояла пулемётная команда под руководством т. Тибекина.

По окончании такой быстрой и разумной расстановки войск наши силы повели наступление с юго-западной стороны. Вначале противник сражался с крайним упорством за занимаемую позицию, но под напором наших доблестных войск был вынужден оставить окопы и, продолжая отстреливаться, начал отступать в село. Приблизившись к селу, наши храбрецы, с пиками в руках, молниеносным движением настигли неприятеля и с криками "ура" бросились в рукопашную схватку. Растерявшись окончательно, противник бросился в паническое бегство. Некоторые прятались по огородам села Мельникова, а другие бежали по оставленному заранее перешейку. Распрятавшихся наши пикари разыскивали и брали в плен, голыми руками брали у них винтовки и продолжали погоню за убегающими. Бежавших же по перешейку встречал т. Тибекин со своей командой и, при неторопливом тарахтении пулемёта, любезно отправлял их в вечность.

В настоящее время карательного отряда белых уже не существует. От всех четырёх рот, имевших с нами сражение, осталась лишь малая часть офицеров и добровольцев. Мобилизованные солдаты, оставшиеся в живых, все взяты в плен, раненые их также подобраны и размещены по нашим лазаретам для излечения.

По уничтожении отряда нам достались следующие трофеи: 6 пулемётов с большим запасом лент, 10000 штук винтовочных патронов, 300 штук винтовок, много бомб и пищевого довольствия.

Комиссар Главы, штаба партизанской армии Алтайск. окр.

Архипов".

Так провалился первый поход, организованный колчаковским командованием против алтайских партизан.

Съезд в Леньках благополучно закончился. Были приняты решения по многим важнейшим вопросам: реквизиции продовольствия у кулаков, образования мастерских, организации занятий в школах, финансам, лесному хозяйству, исповедованию религии, помощи сиротам и т. д.