Фиалковый венец

Но раз люди, по мнению Сократа, не могут познать природу и ее законы, то единственное, что им остается, — это познать самих себя, свое поведение, свои поступки. Сократ и ограничивался тем, что рассуждал о поступках справедливых и несправедливых, угодных и неугодных богам.

Как сильно отличалось учение Сократа от учения Анаксагора или Демокрита! Демокрит звал людей проникнуть в тайны природы, Сократ — ограничиться человеческими делами. Демокрит прозревал вперед, ниспровергал богов и религию, Сократ защищал и обосновывал религиозные взгляды.

Демокрит разбивал оковы суеверий, Сократ разделял их, как и любой невежественный афинянин. И если Сократ высказывался против некоторых мифов о богах, рисующих небожителей жадными, завистливыми, хвастливыми, то лишь потому, что хотел укрепить веру в богов, представив их мудрыми, всеведущими и добрыми к людям.

Алексид оказался во власти мыслей и обаяния афинского мудреца. Важнее то, что автор повести, английский писатель, не сумел верно рассказать об этом.

Сократ любил испытывать людей. Он задавал им внешне невинные вопросы, один за другим, и в конце концов приводил собеседника к противоречию с самим собой или к утверждению чего-либо немыслимого или абсурдного, доказывая этим, что собеседник не умеет рассуждать или не знает того, в чем долгое время был уверен.

Ученик Сократа, писатель Ксенофонт, запомнил беседы Сократа с молодым Евфидемом. Этот юноша составил богатую библиотеку из сочинений знаменитых поэтов и ученых и ввиду этого считал себя умнее своих сверстников; он лелеял мечту затмить всех своим ораторским искусством и стать руководителем государства.

— Так как ты готовишься быть во главе демократического государства, то, без сомнения, знаешь, что такое демократия? — словно невзначай, спросил его однажды Сократ.

— Еще бы не знать! — отвечал Евфидем.

— Что же, по-твоему, демос?

— По-моему, это бедные граждане.

— Стало быть, ты знаешь бедных? Знаешь и богатых?

— Ничуть не хуже, чем бедных.

— Каких же людей ты называешь бедными и каких богатыми?

— У кого не хватает средств на насущные потребности, те, я думаю, бедные, а у кого из больше, чем достаточно, те богатые.

— А замечал ли ты, что некоторым не только хватает самых незначительных средств, но они еще делают сбережения, а некоторым богачам недостает даже очень больших средств?

— Да, клянусь Зевсом! — отвечал Евфидем. — Хорошо, что ты мне напомнил, — я знаю таких.

И Евфидем вспомнил, что даже некоторым богачам-правителям, поработившим народ, не хватает средств и они прибегают к незаконным поборам.

— Но если это так, — закончил Сократ спокойно, — то таких богачей мы причислим к демосу, а владеющих небольшими средствами, но экономных, к богатым!

Евфидем был совсем сбит с толку. В отчаянии он махнул рукой: лучше уж я буду молчать!

Сократ, по-видимому, хотел показать Евфидему, что тот не умеет правильно определить, кто такие богатые и кто бедные, Евфидем подумал лишь о том, хватает или не хватает человеку средств на жизнь, а не велики или малы эти средства сами по себе (ведь и бедные, терпя нужду, могут как-то прожить на свои средства). Но можно предположить и другое, а именно: что Сократ выбрал тему о демократии неспроста, решив поколебать уверенность Евфидема в справедливости демократических порядков в Афинах. «Сократ — и против демократии?!» — с удивление воскликнут те, кто внимательно читал повесть и запомнил, как ловко Сократ разделал наглого аристократа Гиппия и как был предан Сократу Алексид, враг заговорщиков-аристократов, рисковавший жизнью, чтобы помочь своим согражданам сохранить демократию. Да, все, что мы знаем о Сократе, каким он был в действительности, говорит о том, что он не был сторонником афинской демократии, а высказывал явную благосклонность к аристократии. В повести Джефри Триза взгляды афинского мыслителя обрисованы неточно.

Сократ, например, говорил: «Как глупо выбирать должностных лиц в государстве посредством бобов, тогда как никто не хочет иметь выбранного бобами рулевого, плотника, флейтиста или исполняющего другую подобную работу, ошибки которой приносят гораздо меньше вреда, чем ошибки в государственной деятельности». Но мы знаем, что выборы посредством бобов были одним из главных законов афинской демократии, позволявшим простым и бедным людям участвовать в управлении государством. Сравните эти слова Сократа со спором Сократа и Гиппия, как он изложен в повести: подлинные речи Сократа напоминают не слова Сократа — героя повести, а рассуждения аристократа Гиппия. Даже во время войны Афин с аристократической Спартой Сократ советовал афинянам взять спартанцев за образец и завести такие же порядки, как и у них. Демократический облик Сократа (его бедность, простота, бескорыстие) не соответствовал смыслу его учения.

Вспомним еще разговор Алексида с отцом о Сократе. Леонт внушал сыну, чтобы он прекратил знакомство с Сократом, ссылаясь на то, что Сократ окружен молодыми людьми из аристократических семей и сторонниками спартанцев. Алексид возражал. Читатели могли решить, что прав юный герой повести. Но это не так. Хотя отец Алексида, может быть, и преувеличил опасное влияние Сократа на молодежь, он верно отозвался о людях, окружавших афинского мудреца. Учение Сократа подхватили сторонники аристократов, как, например, бегло очерченный в повести Платон, который действительно (как и в повести) называл народ «чернью».

Платон, развивая мысли Сократа, всю жизнь боролся с идеями мыслителя-безбожника Демокрита. Древние писатели рассказывают, что он скупал сочинения Демокрита и сжигал их. Так уже в Древней Греции началась борьба защитников религиозных учений с учеными-безбожниками. И зачинателем этой борьбы выступили Сократ и его ученики.

Вряд ли Алексид был полностью прав и в своей комедии, написанной в защиту Сократа.

Глава 5

Древнегреческая комедия

Очевидно, вы не раз бывали в театре и, читая повесть Триза, сравнили то, что узнали о театре в древних Афинах, с тем, что видели в наших театрах. Различия бросаются в глаза: и внешний вид театра был иной, и пьесы по своему построению отличались от современных: в них в то время неизменно участвовал хор, актеры и хоревты (участники хора) выступали в масках. Но чем это было вызвано?

Театр в древних Афинах был любимым зрелищем народа. И млад и стар стремились попасть на театральные представления. Поэтому они разыгрывались под открытым небом, а театр представлял собой огромное полукружие с поднимающимися вверх по склону холма скамьями для зрителей: он вмещал тридцать тысяч человек. Внизу находилась круглая площадка — орхестра, на которой выступали актеры и хор. С той стороны, где не было скамей, ее замыкало здание — сцене. На фасаде его укреплялись декорации. Отсюда произошли наши слова «сцена» и оркестр", имеющие, однако, иной смысл: в Греции сценой служила обычно орхестра, но действующие лица могли появляться и на площадке сцены и даже не ее крыше. Если надо было изобразить полет героя или появление бога с небес, использовалась театральная машина. Это был наклонный деревянный столб, что-то вроде нашего журавля у колодца; к нижнему концу его прикрепляли груз для противовеса, а к верхнему — сиденье для актера, изображающего бога.

Маски для актеров делались из дерева или полотна, пропитанного гипсом. Маска изображала характерную черту действующего лица, — скажем, убитого горем старика или плутоватого раба. Благодаря маскам даже зрители верхних рядов легко различали, какую роль играет актер. А чтобы актеров было лучше видно, они выходили на орхестру в обуви на высоких деревянных колодках — котурнах.

Теперь вы можете пойти в театр или кинотеатр в любой день. В Афинах же представления устраивались один или два раза в год. Ежегодно в конце марта — начале апреля отмечались Великие Дионисии — праздник в честь бога Диониса, считавшегося покровителем театра (действие нашей повести и начинается и завершается в дни этого праздника — оно охватывает ровно год). Представления на празднике Великих Дионисий продолжались три дня.