Два брата

у слона и иных вещей немало. Из града Шемахи отпущен он в Астрахань сухим путем…»

— Слон? — удивленно переспросила Аграфена. — Что же это за зверь такой?

— Слон? — отозвался старый Ракитин. — Это дивный зверь, кума! Слыхивал я и от захожих людей, что зверь этот водится в Индейском царстве, зело велик и с виду устрашителен, имеет сзади хвост и спереди хвост…

— Батюшки! — ахнули пораженные слушатели. — Сколько же на божьем свете чудес!

— Это еще что! — похвалился сапожник, польщенный тем, что общее внимание перешло к нему. — Это что! Сказывают, за Индейским царством живут песьеглавцы…

— Песьеглавцы? Это кто же такие?

— Люди с песьими головами. Разговор у тех людей лаятельный, а обычаем они зверонравны и чужеземцев, что к ним попадают, съедают живьем.

— Святители московские, помилуйте от зла!

— А в иных странах, — разошелся Семен Ефимыч, — существуют люди об одной ноге, и нога та столь велика, что они под нею от солнца укрываются.

— Ох! Да как же это так?

— Очень просто. Лежат на спине, кверху ногу задравши.

— Чудеса чудные, дивеса дивные, — вздыхали слушатели.

Семен Ефимыч наконец угомонился.

— Чти, Егорушка, дальше!

— «Из Олонца пишут. Города Олонца поп Иван Окулов, собрав охотников пеших с тысячу человек, ходил за рубеж в свейскую{[61]} границу и разбил свейские Ругозенскую, и Гиппонскую, и Сумерскую, и Керисурскую заставы, а на тех заставах шведов побил многое число и взял рейтарское{[62]} знамя, барабаны и шпаг, фузей и лошадей довольно, а что взял запасов и пожитков он, поп, и тем удовольствовал солдат своих. А достальные пожитки и хлебные запасы, коих не мог забрать, все пожег. И Соловскую мызу{[63]} сжег, и около Соловской многие мызы и деревни дворов с тысячу пожег же. А на вышеписанных заставах по сказке языков, которых взял, конницы шведской убито пятьдесят человек, пехоты четыреста человек; ушло их конницы пятьдесят, пехоты сто человек, а из попова войска только ранено солдат два человека».

Чтец перевел дух. Раздался громкий хохот. Восхищенные слушатели хлопали ладонями по коленкам:

— Это вояка настоящий!

— Вот так поп!

— Как он с ними, братцы, управился!

— Государь его без награды не оставит!

Сапожник встал:

— Хорошенького помаленьку. Спасибо, брат Егор, уважил! У тебя много этих листочков?

— Ой, много! — отвечала сияющая Аграфена. — Прошу, соседушки дорогие, заглядывать.

— Заглянем, кума, заглянем. В гости ходить — не дрова рубить, — пошутил Ракитин. — Идем, Ванюшка!

Ванюшка взял у товарища несколько листков, чтобы почитать матери.

Гости разошлись.

У Марковых собирались слушать газету часто. Некоторые известия стали любимыми, вроде сказок. Про Ивана Окулова слушали без конца. Все уж выучили повесть о храбром попе наизусть, а все-таки слушали, как дети, с неослабевающим интересом. С любопытством следили слобожане за путешествием слона.

— Ну-ка поищи, что там про слона-то пишут, — просил Семен Ракитин.

Егорка, отыскав нужное место, читал:

— «От царя индейского