Ростов Великий (СИ)

Великое княжение перешло к Константину, Юрий же сел в Городце, потом в Суздале. Новгород же вышел из зависимости суздальских князей. С той поры в Суздальской земле не стало единодержавной власти, она разделилась на несколько княжений.

Часть первая

Глава 1

ПОСТРИГ

Ростов Великий праздновал Николу Зимнего по древнему обычаю: хмельными медами, пивом, пирогами и шумной веселой гульбой, без ссор и брани, широким гостеваньем.

А как же? Истари повелось — на Николу и друга и недруга в гости зови, позабудь все обиды, будь ты смерд или ремесленник, или сам князь. Обычай!

На Николу князь Константин Всеволодович вызволил из порубов [1] даже тюремных сидельцев. Правда, не всех: бунтовщикам и душегубам мерзнуть и гнить в холодной земляной яме. К душегубам князь жесток, жалости к ним нет. Разве можно пощадить смерда, кой убил его вирника Илюту?

Вирник усердно служил князю добрый десяток лет. После Покрова Богородицы новый вирник Ушак, взяв с собой мечника и отрока из младшей княжьей дружины, выехал в сельцо Белогостицы, дабы собрать с мужиков виру. [2] Время самое доходное: мужики после страды впроголодь не живут, есть, чем поживиться!

Прибыл Ушак на пяти подводах и тотчас повелел собрать сельскую общину — виру. Веско и жестко молвил:

— Поганое ваше сельцо. В день Агафона Гуменника один из смердов поднял руку на княжьего человека и лишил ее живота. Белым днем, при видоках! За оное злодейство князь Константин Всеволодович наложил на вас виру. Сполна заплатите!

Мужики хмурые, поникшие, молчали.

— Чего насупились? Надо пасть на колени и повиниться за своего паршивца. Аль неведома вам «Русская правда» великого князя Ярослава Мудрого, по коей вы должны принести по две ногаты [3], барана или пол говяжьей туши, семь бадей солоду… На корм нам с мечником и отроком — ежедень по две куры, по сыру и хлеба вдосталь. Лошадям же на всяк день овса по полной торбе.

«Русская Правда» князя Ярослава давала на распутывание убийства и на сбор виры всего одну неделю, но Ушак, просидев положенный урочный срок, выезжать из Белогостиц не спешил: чем больше вира, тем больше прибыток. Пятая доля с каждой гривны [4] шла, минуя князя, вирнику. Худо ли? Собрал десять гривен, а две в свою мошну. Как тут не постараться? В Белогостицах и вовсе случай особый: убит княжий тиун, собиравший по людную дань. За него смерды должны внести сорок гривен. Деньги огромные! Но деньги для мужика — редкость. Несли вирнику хлеб, меды, говяжьи туши, меха…

Люто бранились:

— Совести у тебя нет, Ушак. Сколь же можно село грабить?!

— Сами виноваты, сердито щерил редкие зубы вирник. — Не вы ли, худые людишки, тиуна порешили? Какое зло содеяли! Вот ныне и расплачивайтесь. Все по «Правде».

— Да какая уж тут к дьяволу, правда, коль ты виру втрое поднял! — наскочил на Ушака дюжий, чернобородый мужик в сермяге.

— Кто таков? — повернулся к старосте вирник.

— Кличут его Скитником. Ямщичьим делом промышляет. Почитай, по всей Руси шастает, а ныне в родное село заскочил. Дерзкий мужик! — словоохотливо пояснил староста.

— Вот такие горазды на княжьих людей и руку поднять. Собака!

Ушак ожег Скитника плетью. Мужик вскипел, не удержался и двинул по круглому мясистому лицу вирника кулаком.

Ушак грянулся оземь. На ямщика тотчас навалились мечник, отрок из княжьей дружины и староста.

— Связать смерда! Плетьми сечь! — заорал Ушак.

На помощь отцу кинулся, было рослый не по годам мальчонка Лазутка, но его облапили мужики.

— Не лезь, а то и тебя увезут.

В тот же день Ушак вернулся в Ростов. Скитника привели на княжий суд. Выслушав вирника и бунтовщика. Константин Всеволодович сурово приказал:

— Ямщика — в поруб!

Ростовцы праздновали Николу, но князю было не до веселья. Вот уже, который час его лицо оставалось встревоженным. На женской половине хором вот-вот должна разрешиться чадом супруга Анна Мстиславна. Князь ждал наследника, ждал долго. Вот так же долго ждал наследника и знаменитый его отец, князь Всеволод Юрьевич. Широко известный в Западной Европе князь Всеволод женился на чешской принцессе, крестившейся по приезде на Русь под именем Марии. Но брак оказался неудачным: прошло много лет, но великокняжеский престол так и оставался без княжича. Всеволод помышлял отправить Марию в монастырь, но так и не отправил, пожалел. И Бог, казалось, услышал его добродетель. Через десять лет замужества, 18 мая 1186 года княгиня принесла Всеволоду долгожданного сына, коего окрестили Константином, в честь одноименного святого, чье празднование отмечали 21 мая. Счастливый Всеволод закатил «пир на весь мир».

А за Марию будто и впрямь всемилостивый Бог усердно молился: теперь чуть ли не каждый год все на сносях да на сносях. Родила она князю еще пятерых сыновей — Юрия, Святослава, Ярослава, Владимира и Ивана да дочерей — Всеславу и Верхуславу. А всего чадородная Мария принесла великому князю восьмерых сыновей, но Андрея и Мстислава, еще в младенчестве Бог прибрал.

Всеволод с великой пользой для княжества распоряжался будущим своих детей. Искусный политик, он собрал из отдельных княжеств могучую Ростово-Суздальскую Русь, расширив ее земли победными походами против Булгарии и Мордовии. Однако, имея сильное войско, Всеволод не искал больших сражений, а часто добивался успеха упорным выжиданием или мудрым бракосочетанием. Так, женив свою дочь Всеславу на Черниговском князе, Всеволод расколол союз Чернигова и Рязани против Владимиро-Суздальского княжества. Женитьбой другой дочери на сыне киевского княжича Ростиславе, Всеволод разрушил союз южнорусских князей, в результате чего рязанские и киевские князья встали под могучую руку Всеволода.

Своего сына Константина великий князь женил в десять(!) лет 25 октября 1196 года на дочери Смоленского князя Мстислава Романовича — Анне Мстиславне. Этот брак был крайне нужен: влияние Всеволода Большого Гнезда распространилось в «срединных» русских землях, спор за которые в конце ХII века шел между стольным Владимиром и Галичем. Галич перехватил у Киева роль южнорусского центра. При помощи смоленских князей Всеволод заставил Чернигов пойти на мир — на выгодных для князя Владимирского условиях.

Начало ХIII века ознаменовалось тем, что Владимиро-Ростово-Суздальская земля стала главенствующей среди других русских княжеств.

Великая княгиня Мария, славная благочестием и мудростью, в последние семь лет жизни страдала тяжким недугом, но была удивительно терпелива, а за восемнадцать дней до кончины постриглась в монастырь. Перед смертью Мария призвала к своему одру шестерых сыновей, и умоляла их жить в любви и согласии, напомнив им слова Ярослава Мудрого, что междоусобицы губят князей и отечество, возвеличенное трудами предков; советовала детям быть набожными, не увлекаться зеленым змием, всячески почитать и уважать старцев, следуя Библии: «во мнозем времени премудрость, во мнозе житии ведение». Летописцы, восхваляя Марию за премудрость, называли ее второй Ольгою.

Ростовский князь Константин не раз вспоминал пророческие слова матери. А сейчас, когда ростовцы праздновали Николу Зимнего, князю было не до веселья. На женской половине терема вот-вот должна разрешиться чадом супруга Анна Мстиславна. Целых тринадцать лет ждал Константин наследника! Он беспокойно ходил по покоям. Только бы родилась не девка. Господи, только бы не девка! Дочь — чужая добыча. Любой простолюдин жаждет сына, а тут — сам князь!

В муках рожала Анна Мстиславна. Князь то и дело посылал к двери супруги своего ближнего боярина Еремея Глебовича Ватуту, но тот возвращался и разводил руками:

— Повитуха сенным девкам сказывала: тяжко Анне Мстиславне. Богу надо молиться.