Святая Русь - Сын Александра Невского (СИ)

Настал черед удивляться Малыге. Он опустил заступ и захлопал глазами на Марийку.

- Кто это?

- Васютка, - тихо отозвалась девушка, и еще больше смутилась.

- Да какой еще Васютка? - продолжал недоумевать Малыга.

- Прости, дядя Гриша. Я тебе о нем ничего не поведала. Это он меня до Переяславля подвез. Сам он из ростовских купцов.

Малыга пытливо поглядел на Васютку, затем на Марийку и хмыкнул. Оба почему-то стушевались, значит, не зря этот молодой купец к избе пришел. Никак, Марийка ему поглянулась. Но это еще ни о чем не говорит. На красивых девок многие глаза пялят - и простолюдины, и купцы, и бояре. Но не у каждого из них чистые помыслы. Вот и этот купчик, видимо, на Марийку позарился. А что у него на уме? Может, одна похоть, как у того же боярина Мелентия.

Гришка хоть и опустил заступ, но глаза его оставались настороженными. Он не ведал, что ему предпринять.

Видя нерешительность Малыги, Марийка, преодолевая всеобщее замешательство, молвила:

- Да ты не тревожься, дядя Гриша. Васютка - человек добрый. Давай пригласим его в избу.

- Будь, по-твоему, Марийка, впускай своего гостя, а я покуда за Авдотьей сбегаю.

- Проходи, Васютка.

- Благодарствую, Марьюшка.

Васютка вошел в избу, снял шапку, перекрестился на правый угол, в коем висела икона пресвятой Богородицы, и опустился на лавку, опустив на колени узелок с подарками.

Изба ему понравилась: опрятная, чистая, сказывалась рука хозяйки.

- Поди, проголодался. Давай я тебя покормлю, - метнулась к печи девушка.

- Спасибо, Марьюшка. Сыт я.

- Да ты не стесняйся, Васютка. Мы с тетей Авдотьей и кашу сготовили, и репу пареную, и лепешки поджаристые. С молоком - вкуснятина! Да вот и тетя Авдотья скажет.

Васютка поднялся, поздоровался с женщиной и вновь опустился на лавку. Авдотья, зорко глянув на парня, облегченно вздохнула. Кажись, и впрямь человек добрый, по глазам видно.

Авдотья слышала последние слова Марийки и, улыбнувшись, поддакнула:

- Лепешки у нас и впрямь удались. С молочком-то топленным сами в рот просятся. Откушай, мил человек.

Васютка ведал обычай: коль в гости зашел, отказываться от угощения грех.

- С удовольствием откушаю.

А тут и Гришка появился. Моргнул супруге и та, без обычного ворчания, поняла. Вскоре на столе оказалась («надежно припрятанная») скляница с вином.

- Молодец, мать! - оживился Гришка. - Человека хлеб живит, а вино крепит. Где винцо, там и праздничек. Ну, так за добрую встречу, православные!

За едой и чарочкой Малыга узнал, что купец (Васютка после выпитой чарки разговорился) случайно встретился с Талалаем.

- Вот те на! - и вовсе оживился Гришка. - Да то мой наипервейший содруг. Уж куды башковитый мужик!

- Башковитый?

- Страсть, Васютка. Уж на что я в любом деле умелец, но Аниська меня за пояс заткнет. Его сам князь Дмитрий Лексаныч ведает.

- Да за какие заслуги?

- За ратные диковины. Аниська такой искусник, что всякие стенобитные орудия может сотворить. Его наш князь с собой в Ливонскую землю брал. Талалай, когда осаждали Юрьев, какую-то стенобитную махину смастерил. Дмитрий Лексаныч его серебряным кубком и боярским кафтаном наградил. Кубок-то он сохранил, а кафтан ему - как пятое колесо к телеге. Всей Никольской слободой в питейной избе пропивал. Затейливый мужичонка.

- Затейливый, - кивнул Васютка.

После трапезы Гришка (у коего давно уже вертелся вопрос), молвил:

- А теперь, мил человек, пора и о себе кое-что поведать. Чьих будешь и кто батюшка твой? Марийка ныне нам вместо дочери, потому и справляюсь.

Васютка ответил, ничего не скрывая:

- Отец мой, Лазута Егорыч, был когда-то крестьянским сыном. В ратниках ходил. Лихо сражался. Заприметили его князь Василько Константиныч и боярин-воевода Неждан Корзун. После гибели Василька Константиныча, сын его, Борис, взял моего отца в старшие дружинники.

- Выходит, в княжьи мужы? Высоко взлетел твой батюшка, - уважительно произнес Малыга. - Уж, не в боярском ли чине ходит?

- Мой отец за чинами не гонится. И вовсе не нужно ему боярство, так он и князю сказал.

- Диковинный твой батюшка…Сам-то один в семье?

- Почему ж? Два брата в княжьей дружине служат. Дома - мать, Олеся Васильевна, и ее отец, Василий Демьяныч. Ему уже ныне за восемьдесят. Он всю жизнь в купцах был, вот и меня на сие дело прельстил. Имя же мое в честь деда нарекли.

- Однако ты важная птица, Васюта Лазутыч, - крякнул в рыжую бороду Гришка Малыга. - Почитай, не токмо купец, но и боярский сын. Отчего ж себя так неуважительно зовешь? Какой же ты Васютка? Словно ты смерд или трудяга из городской черни. Ты - Васюта Лазутыч.

- А мне так проще, дядя Гриша. И мать, и отец, и братья, и дед - всю жизнь меня Васюткой кличут. Я уж к этому привык. И вас всех прошу так меня называть. Хорошо?

Марийка кивнула в знак согласия, Гришка же, переглянувшись с Авдотьей, неопределенно молвил:

- Поживем - увидим. Пойдем-ка, мать, на огород. Пусть молодые потолкуют.

Наконец-то Васютка и Марийка остались одни. С минуту молчали, а затем Васютка, побеждая робость, произнес:

- Я все дни думал о тебе, Марьюшка.

- Правда?

- Богом клянусь. Только и чаял о тебе. Впервой это со мной. Всем сердцем к тебе тянулся… А ты хоть раз вспомнила меня?

Марийка подняла на Васютку свои счастливые глаза и тихо молвила:

- Вспоминала… еще как вспоминала. Думала, больше не увижу тебя.

- Ну и напрасно, Марьюшка.

Васютка ласково провел ладонью по тугой светло-русой косе девушки, затем ступил к лавке, на коей лежал узелок.

- Я тут тебе, Марьюшка, небольшой подарок принес.

Перед глазами девушки предстали кокошник с жемчужными подвесками, серебряный венец и серебряные сережки.

- Это всё мне? - ахнула Марийка.

- Тебе, Марьюшка, прими от чистого сердца.

Девушка, рассматривая подарки, так разволновалась, что слезы выступили у нее на глазах. Никогда еще ей не дарили подарков. А тут сразу такие богатые! Будто какой-нибудь боярышне.

- Что с тобой, Марьюшка?

- Но ведь… но ведь такие подарки только невестам дарят.

- А ты и есть моя невеста, - осмелел Васютка. - Согласна ли, Марьюшка?

У девушки учащенно забилось сердце. Она потупила очи. Васютка назвал ее невестой. Пресвятая Богородица, да не во сне ли всё это происходит?

А Васютка положил свои руки на ее плечи и вновь переспросил:

- Согласна ли, Марьюшка?

Девушка вновь глянула в глаза доброго молодца, и увидела в них столько нежности, что она не удержалась от сладостного чувства и выдохнула:

- Согласна, Васенька.

Г л а ва 7

ХИТРОСТЬ НА ХИТРОСТЬ

Посланец хана Золотой Орды Менгу-Тимура был невысокого роста, но крепкого телосложения. После обильного угощения мурза Джанибек, развалившись в непривычном для него кресле, с довольной, покровительственной улыбкой на жирном, лоснящемся лице произнес:

- Ты, князь Дмитрий, пока недоумеваешь, зачем к тебе явился гонец великого хана. В голове твоей бродят всякие мысли. Менгу-Тимур вызовет тебя в Орду, а может, прикажет выслать твою дружину на войну с врагами ислама или же заставить собрать внеурочную дань. Не так ли, князь?

Дмитрий пожал плечами.

- Я и в самом деле в полном неведении, мурза. Но хочу заметить, ты отменно владеешь русским языком.

Джанибек тоненько рассмеялся:

- Великий хан знает, кого послать по важному делу к урусам. Я пятнадцать лет был баскаком в городе Смоленске и преднамеренно научился вашему языку, зная, как ценят наши ханы своих подчиненных, владеющих языком врага…Сейчас ты в большой тревоге, князь. Из Орды с хорошими вестями не приезжают. Но на этот раз тебе очень повезло, князь Дмитрий. Не стану тебя томить ожиданием. Сейчас ты будешь ликовать. Хан Менгу-Тимур намерен сосватать тебе в жены одну из знатных дочерей рода чингисидов.