Морская сила(Гангутское сражение)

Впереди тринадцатитысячного корпуса шла ро­та, протаптывая дорогу, нащупывая полыньи и торо­сы. Первым впереди, наклонив голову, ступал адми­рал и генерал Апраксин. Рядом с ним, то и дело огля­дываясь, бодро шагал бригадир Чернышев. Генера­лы шли следом, во главе полков. Как положено, де­лали привалы, солдаты жгли костры, грелись, вари­ли кашу, отдыхали в полудреме, привалившись друг к другу.

Через три дня добрались до суши на западном бе­регу залива. Хоть и скалы вокруг, а все веселей ша­гать солдату, когда под ногами земная твердь.

Средневековый выборгский замок — цитадель с каменной башней Лангерман — виднелся за десяток верст. На пятьдесят саженей вверх уходили непри­ступные стены, пятьдесят саженей в поперечнике. Во­круг каменной крепости располагался новый город, обнесенный еще одной стеной, построенной при преж­нем короле Густаве-Адольфе. Летом Выборг был не­приступен, со всех сторон его окружала вода — Вы­боргский залив и огромное озеро Суомен-веден-селка.

Комендант крепости полковник Магнус Стиенст-роле за долгие годы привык к размеренной жизни. Крепость надежно укрыта, ее защищают почти пять тысяч войск, полторы сотни орудий. Припасов хвата­ет, каждую весну приходит контр-адмирал Нумере, привозит пополнение для войск, провизию и все необ­ходимое.

В крепости много жителей, но мало жилья. Для двух полков выстроили дома и казармы в предме­стье Хиетала.

Рассвет дня весеннего равноденствия застал шве­дов врасплох. В Хиеталу с трех сторон внезапно во­рвались русские войска. Схватка была короткой, шве­ды бежали и укрылись в крепости.

В числе первых трофеев русские солдаты в замерз­шем заливе пленили три военных судна. Апраксин смеялся:

— Вот нам и первый морской трофей, токмо взят по суше морскими солдатами.

Русские войска брали крепость в блокаду, обжива­лись. В тот же день Апраксин с генералами обошел всю крепость, провел рекогносцировку, четко опреде­лил роли:

— Тебе, Берхгольц, отрезать крепость с востока, не допускать сюда Либекера. Ты, Брюс, оседлаешь крепость с залива. Чернышев, начнешь осаду с пуш­ками по фронту главной стены.

Апраксин развернул карту, показал Брюсу на са­мое узкое место залива — пролив Тронзунд.

Карту нашли на захваченных шведских судах. Один из пленных, словоохотливый подшкипер-финн, среди многочисленных шхер и островков, усеявших Выборгский залив, показал судоходный фарватер.

— Так ты в сем городе, — адмирал очертил на ли­сте кружок, — соорудишь батарейку из пушчонок. Покуда парочку трехфунтовых поставь. Подойдет подмога — поставим корабельные.

Брюс удивленно поднял брови:

—    Чего для в таком дальнем месте от крепости?

—    А того для, генерал, ледок-то сойдет, шведы с эскадрой, не миновать, посунутся. А здесь-то мы их и прихватим.

Ушло первое донесение царю: «…с караулом пехо­ты и кавалерии, через лед, морем с Котлина острова марш свой воспринял мимо Березовых островов». С этой же почтой Апраксин переслал царю захвачен­ную у шведов карту.

Солдаты долбили промерзшую землю, с трудом выковыривали валуны и камни, строили шанцы. Ук­репления сооружали не так, как хотелось. С высочай­ших бастионов шведы держали под обстрелом все бли­жайшие подступы. Ядра легких осадных орудий до крепостных стен не долетали.

То и дело ржали изголодавшиеся кони. Пехота ежилась от холода, солдаты жгли костры, грелись, хмуро посматривая на высокие мрачные стены крепо­сти, и с тоской переводили взгляд на почерневший ме­стами лед в заливе. «Когда-то кораблики приплывут!»

Сытые шведы в крепости посмеивались. Запасов у них хватит на целый год, пороху вдоволь. Полторы сотни пушек то и дело посылали смертельные гостинцы.

«Шанцы к неприятельским крепостям приближа­лись ближе фузейной стрельбы, — доносил Апраксин в Петербург, — и трудим бомбами, сколько можем, а пушки наши нам мало помогают, понеже зело малы и легки: когда мы начинаем стрелять, то неприятель противу одной из десяти стреляет».

Пехота доедала последние сухари, драгуны уныло отворачивались от выпученных голодных глаз лоша­дей, щурились на солнце, озирались на кромку талой воды у берега.

С крепостных стен временами доносился дружный хохот неприятеля. Комендант каждое утро подбадри­вал солдат, посматривая на залив:

— Скоро придет адмирал Ватранг с эскадрой. Рус­ским будет конец.

…Над городом и Невой простиралось прозрачное, нежно-бирюзовое весеннее, без единого облачка, небо.

Река полностью очистилась ото льда. Из каналов и проток корабельный и галерный флот потянулся к морю. Галеры тащили на буксирах десять фрегатов и пять шняв. Суда выглядели нарядно, свежепокра-шенные борта сверкали на солнце, трепетали флаги и вымпелы. Тускло отсвечивали медью жерла орудий в открытых портах.

Следом за боевыми кораблями выстроились две сотни транспортов с провиантом, осадными пушками, порохом. Флот двинулся на помощь армии, но приро­да уготовила ему тяжкие испытания, грозившие смертельной опасностью.

Все было заранее просчитано и оговорено, Петр сам проверил готовность каждого корабля, наставляя флагманов и капитанов на случай встречи с превосхо­дящим по силе неприятелем:

— Транспорты с припасами защитят галеры, ухо­дить им борзо, без мешкоты. Фрегаты прикроют ог­нем атаку бригантин. Неприятеля брать только на абордаж и подрывать брандерами.

Авангардом и всей эскадрой командовал Крюйс, замыкал колонну и командовал арьергардом Петр. Свой флаг он держал на «Лизетте».

Командиров для всех кораблей в этот поход не хва­тило, пришлось отозвать Скляева с постройки «Пол­тавы». Петр объявил ему сам:

— Капитанов нынче наперечет. Принимай «Мункер», пойдем к Выборгу. На борт возьмешь посланни­ков, адмирала Юста и графа Фитцума. Покажи им сноровку флотскую.

До Котлина колонна добралась за четверо суток разводьями. Впереди на несколько миль вода была чистой, дальше все тонуло в тумане. Крюйс послал для «проведывания неприятеля» шнявы «Дегас» и «Феникс».

— Дожидасть их не станем, — решил Петр, — по­ка море чистое, пойдем к Выборгу.

Утром вперед ушел отряд бригантин Наума Сеня-вина с транспортами на буксире, следом такой же ка­раван повел друг Наума, поручик Ипат Муханов.

Погода вроде бы установилась, но после полудня ветер сначала затих, потом потянул с запада. Медлен­но разворачивались громадные ледяные поля, надви­гаясь на корабли.

Возвратились из разведки шнявы, доложили: «Шведов в море нет».

Петр на «Лизетте» ушел к Березовым островам ис­кать проход.

Оказалось, путь к Выборгу пока начисто закрыт льдами. Флот стал на якоря, но льды днем и ночью до­кучали, затирали суда. Небольшие галеры, транспор­ты, карбасы плотно захватило в ледовый плен, якоря не держали, рвало якорные канаты. Ветер то и дело менял направление.

Петр дал знать Апраксину, чтобы он держался, а сам на «Лизетте» сходил в Петербург. Начал на вся­кий случай готовить помощь по сухопутью.

Через два дня ветер наконец-то переменился, но опять не к добру — задул с востока, ледяные поля погнало на запад, в открытое море. Вместе с ними по­тащило сотни затертых льдами галер, транспортов, карбасов. Всю ночь оттуда палили из ружей, пускали ракеты. Просили о помощи.

На рассвете Петр пришел на шлюпке к вице-адми­ралу. Крюйс степенно допивал утренний чай.

— Кончай гонять чаи! — прикрикнул он на флаг­мана, забыв о субординации. — Командуй «Думкрату» и галиоту бомбардирскому поднимать паруса. Вы­ручать суда и людишек надобно. Карбасы на живую нитку слажены, да и галеры, чаю, тоже не железные.

Пущай крушат льды с разбегу, якорями разбивают, пушки малые бросают на канатах.

Поначалу пришлось туго и фрегату, и галиоту. На­брав ход с попутным ветром, врезались в ледяные по­ля, трещали борта, крошился лед перед форштевня­ми. Бросали на канатах трехфунтовые пушки. Кое-как пробились к галерам, подали буксиры, зацепи­лись якорями; и галеры между собой перекинули ка­наты, подали их на транспорты, карбасы. Понемногу льды расходились, ветер отгонял их далеко на запад. Четыре транспорта-таки раздавило льдами и унесло в море. Стихия способствовала неприятелю.