Столетняя война (ЛП)

Стоящий на ногах воин пошатывался, а кровь выливалась через дыру в бацинете.

- Мне нужен пленник! - прокричал каптал. - По крайней мере один пленник!

- И их лошади! - крикнул другой воин.

Большинство французов обратились в бегство, и каптал с удовольствием им это позволил. Его отряд убил пятерых врагов, еще семерых ранил, и они получили пленных и дорогостоящих лошадей.

Он отвел всех обратно в лес, из которого они выскочили из засады, и допросил пленников, чьи лошади несли клеймо графа Э.

Это клеймо, стилизованный лев, выжженый на боках лошадей, подсказало капталу, что воины были нормандцами. К тому же еще и разговорчивыми.

Они поведали, что люди графа Пуату пришли с юга и присоединились к армии французского короля. Значит, французская армия получила подкрепление.

Они также рассказали, что до луга, где люди каптала врезались им во фланг, они проехали меньше пяти миль от лагеря, в котором располагались ночью.

Значит, французы находились рядом. Они получили подкрепление и двигались быстро, пытаясь сделать все возможное, чтобы отрезать принца от пути в безопасное место. Они хотели устроить битву.

Каптал отправился искать принца, чтобы рассказать, что охотники превратились в добычу.

И отступление продолжилось.

Глава одиннадцатая

Это была необычная поездка.

Томас ощущал нервозность буквально в самой земле. Города держали ворота закрытыми. Крестьяне прятались, когда видели приближающихся всадников, они либо удирали к ближайшему лесу, либо, если были застигнуты врасплох, укрывались в церквях.

Сборщики урожая бросали свои серпы и убегали. Дважды эллекены обнаруживали мычащих от боли коров, которых пора было доить, а хозяева удрали. Почти все лучники Томаса были выходцами из сельской местности и доили коров сами.

Погода постоянно менялась. Дождя не было, но казалось, что он вот-вот начнется. Нависали низкие тучи и дул необычно холодный для этого времени года непрекращающийся северный ветер.

Томас вел за собой тридцать четыре латника, то есть, за исключением тех, что остались охранять Кастийон д'Арбизон, всех людей, достаточно подходящих для этого похода, и у каждого было по две лошади, а у некоторых - три или четыре.

С ними также были оруженосцы, слуги и женщины, все они, как и шестьдесят четыре лучника, ехали верхом, а по дороге лошади неизбежно теряли подковы или могли охрометь, и каждое такое происшествие требовало времени, чтобы все исправить.

Новостей приходило мало, а тем, что появлялись, нельзя было доверять. На третий день путешествия они услышали колокольный звон в церкви.

Он был слишком громким и нестройным, так что вряд ли оповещал о похоронах, так что Томас оставил своих людей под укрытием леса и поскакал вместе с Робби узнать, что вызвало этот переполох.

Они обнаружили деревню, достаточно большую, чтобы позволить себе две церкви, и обе звонили в колокола, а на рыночной площади на ступенях у каменного креста стоял монах-францисканец в замызганной рясе, вещая о великой победе французов.

- Наш король, - прокричал он, - недаром зовется Иоанн Добрый! Он и правда добрый муж! Иоанн Триумфатор! Он рассеял врагов, захватил знатных пленников и наполнил могилы англичанами!

Он заметил Робби и Томаса и полагая, что это французы, указал на них.

- Вот эти герои! Люди, которые принесли нам победу!

Толпа, казавшаяся в большей степени любопытствующей, чем ликующей, обернулась, чтобы посмотреть на двух всадников.

- Я не участвовал в битве, - заявил Томас, - ты знаешь, где она была?

- К северу отсюда! - туманно объяснил монах. - И это была великая победа! Король Англии убит!

- Король Англии!

- Слава Господу! - сказал монах. - Я видел это собственными глазами! Я видел, как гордость Англии зарезали французы!

- Когда я в последний раз слышал новости, - обратился Томас к Робби, - король был еще в Англии.

- Или дрался с Шотландией, - горько произнес Робби.

- Там перемирие, Робби, перемирие.

- Лорд Дуглас не признает перемирия, - слабо возразил Робби. - Потому я и здесь, из-за того, что сказал ему, что не могу драться против англичан.

- Теперь можешь. Больше ты не связан никакими клятвами.

- А благодарностью? - спросил Робби. Томас коротко улыбнулся, но ничего не ответил. Он смотрел на маленького мальчика, возможно, не старше Хью, досаждающего такой же малышке-девочке, пытаясь поднять ее юбку крюком для сбора орехов.

Мальчик заметил взгляд Томаса и сделал вид, что интересуется словами монаха.

- Думаешь, он прав? - спросил Робби. - Была битва?

- Нет, это слухи.

Монах теперь обращался к толпе с призывом пожертвовать деньги двум молодым людям, оба были в монашеских рясах и обходили людей с маленькими бочонками.

- Наши бравые воины страдают от ран! - прокричал монах.

- Они пострадали за Францию! Во имя любви нашего Господа Иисуса Христа, помогите им в беде! Будьте щедрыми и получите благословение Господа! Каждая монета поможет нашим раненым героям!

- Он мошенник, - с пренебрежением произнес Томас. - Просто мерзавец, пытающийся заработать несколько монет.

Они двинулись на север. Эллекенам приходилось избегать городов, потому что в любом поселении со стенами неизбежно имелось некоторое количество людей, способных выпустить болт из арбалета, а Томас хотел закончить свое путешествие, не потеряв ни единого человека в какой-нибудь мелкой стычке.

Он намеревался ехать на восток, потому что в этом направлении вероятнее всего было наткнуться на англичан, и он нашел их в деревне, над которой возвышалась высокая башня церкви. Эта церковь была единственным каменным зданием, остальные были построены из дерева, штукатурки и соломы.

Там была кузница с горном, пристроенным в заднем дворе под опаленным дубом, и таверна, окруженная кучкой маленьких домишек, а когда Томас в первый раз взглянул на эту деревню, окруженную виноградниками, он заметил и группу лошадей, пивших из небольшого ручья, протекавшего рядом с впечатляющей церковью.

Лошадей было больше пятидесяти, что предполагало по меньшей мере двадцать воинов, и они решили, что лошади принадлежат французам, но потом заметили прислоненный к стене таверны флаг со Святым Георгием, его красный крест выделялся на белом поле.

Он повел своих людей вниз с холма, на небольшую площадь, где латники встревоженно повскакали с мест.

- Мы англичане! - прокричал Томас.

- Иисусе! - с облегчением произнес высокий мужчина, выходящий из двери таверны. Он носил жиппон со стоящим на задних лапах львом и лилиями на голубом поле. - Кто вы такие? - спросил он.

- Сэр Томас из Хуктона, - ответил Томас. Он редко использовал это почтительное "сэр", но его посвятил в рыцари граф Нортгемптон, так что иногда это оказывалось полезным.

- Бенджамин Раймер, - произнес высокий. - Мы служим графу Уорику.

- Вы с армией? - спросил Томас с надеждой.

- Мы ищем эту проклятую армию, - объяснил Раймер, а потом рассказал, что он с группой рыцарей сел на борт корабля, отплывшего из Саутгемптона, но потерял из вида флот, перевозивший остальные силы, шедшие на подмогу войску графа в Гаскони.

- Поднялся ветер и проклятый капитан запаниковал, и мы оказались в Испании, - сказал он, - а ублюдку понадобилось два месяца, чтобы починить корабль и доставить нас до Бордо.

Он посмотрел на людей Томаса.

- Какое облегчение, снова быть вместе с лучниками. Наши оказались на другом корабле. Ты знаешь, где армия принца?

- Понятия не имею, - ответил Томас.

- Слепой ведет слепого, - заметил Раймер. - И здесь нет эля, так что на этом плохие новости не заканчиваются.

- А вино есть?

- Говорят, что да. По мне, так на вкус оно, как кошачья моча. Ты приехал из Бордо?

Томас покачал головой.

- Мы из гарнизона на востоке Гаскони, - ответил он.