Был город, которого не было

или к нему и целовали стремя его коня:

- Мы с тобой, атаман. возврата нет!

Но их было мало, а большая часть отряда покинула его.

- Прости, атаман, но мы останемся на родине.

- Хорошо, - сказал атаман, щурясь из-под челки на ослепительный блеск подталых снегов в горах. - Повоевали, попили, погуляли. расстанемся по-доброму, как друзья. Я не сержусь. Я знал, что такие сыщутся. И заранее все приготовил. Сейчас вы пойдете в город Карагач, где вас ждут подводы и запасы провианта.

Армия Анненкова разошлась в разные стороны, как два враждующих корабля. Атаман ушел в Китай, другие потянулись обратно в Семиречье, где киргизы из Алаш-орды сопровождали их в загадочный Карагач. Шли семейные офицеры, шли казаки с женами и детьми. Следы людей быстро заносило песчаными вихрями.

Сам же Анненков, скатившись с гор, клином врезался в территорию Поднебесной империи, а когда перед ним встала, бравируя количеством, китайская армия, атаман разбил ее в клочья, так что от китайцев ничего не осталось. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Китайским властям все же удалось арестовать атамана; три года Анненков провел в заточении, откуда его выпустили по настоянию англичан. Выйдя из тюрьмы, он стал в китайском обществе желанной особой - за ним ухаживал сам Чжан Цзо-Лин, вокруг атамана на цыпочках ходили консулы - французский и китайский. Анненкова стали прочить в главнокомандующие всеми боевыми силами на Дальнем Востоке: "Вот фигура! Крепкая, как монолит, без всяких компромиссов с совестью. И, заметьте, сэр, совсем не сентиментальная".

Но "монолит" неожиданно дал трещину. Анненков не принимал никаких предложений - ни от Китая, ни от Европы, ни от своих собратьев по движению. Все эти годы он внимательно, с завидным упорством следил за укреплением в мире авторитета СССР.

В 1926 году наш пограничник, стоя на часах, увидел, как две фигуры пытаются пересечь рубеж. Щелкнул затвор винтовки:

- Стой, кто идет? Стрелять буду.

- Да не пугай, мы уже пуганые, - ответили ему. - Идет домой "черный атаман" Анненков. Слышал о таком?

- А с тобою кто крадется?

- Мой начштаба, генерал Колька Денисов.

Дерзким возвращением на родину потомок декабриста Анненкова доказал, что он человек мужественных решений. Конечно, при первом же допросе был задан деликатный вопрос:

- Борис Владимирович, как вы могли решиться? Вы же весь в крови замученных людей. На что вы надеялись, переходя границу? Ведь мы вас миловать не собираемся.

- Я это знаю, - отвечал Анненков, и в показаниях ОГПУ написал следующее: "Белое движение немыслимо и ненужно. Советская власть признана всеми народами Советского Союза, и при их полной поддержке создается сильное государство". Потому я и пришел, сказал атаман, что не хочу больше бороться с вами. Нет, я не устал, я понял! Учтите, что я вернулся добровольно, и сейчас твердо стою на платформе советской власти.

А когда в Семипалатинске его вели в здание суда, он с ухмылкой читал лозунги на красном коленкоре, которые