Завоевание Англии нормандцами

Старший сын Гарольд заместил своего отца в управлении графством, расположенным, к югу от Темзы, а наместничество в восточных провинциях, которыми он управлял до того времени, предоставил наместнику Мерсии, Альвгару сыну Леофрика.

Гарольд в то время по могуществу и военным талантам был первым в своей стране. Он оттеснил к прежним границам жителей графства Валлийского, которые, ободренные неспособностью Эдуардова племянника, француза Рауля, совершили несколько набегов. Рауль правил областью, пограничной с Гёрфредом, и под его начальством собралась толпа оставшихся, благодаря терпимости, в Англии соотечественников. В охранении чужой, не принадлежавшей ему страны, он выказал мало умения; пользуясь правом эрла, он призывал саксонцев к оружию, чтобы заставить сражаться, против обыкновения их племени, верхами. Англичане, оттесненные лошадьми и покинутые своим вождем, который при первой опасности обратился в бегство, не сопротивлялись совершенно валлийцам; области, соседние с Гёрфредом, были захвачены, а самый город – разграблен. Тогда-то с юга Англии явился Гарольд. Он прогнал кембрийцев далеко за их границы и принудил дать клятву, что они их не будут больше переступать, и принять за закон следующее: всякому из их племени, кого только найдут с оружием в руках к востоку от укрепления Оффа, будет отрублена правая рука. Саксонцы со своей стороны воздвигли другое, параллельное укрепление и что находившаяся между ними область стала как бы свободной для торговли. Археологи полагают, что можно еще распознать следы этой двойной оборонительной линии, а по возвышенностям кое-какие следы древних укреплений, построенных с запада бретонцами, а с востока – англичанами.

В то время, как возрастала слава Гарольда на юге среди англосаксов, брат его Тости был далек от того, чтобы возбудить в англодатчанах севера любовь к себе. Хотя и датчанин по матери, Тости вследствие ложной национальной гордости с подчиненными ему по неволе обращался лучше, нежели с гражданами, подчинившимися добровольно. Без всякого повода нарушал он их наследственные обычаи, брал непомерную дань и велел казнить без суда людей, навлекавших на себя его подозрение. После нескольких лет терпение жителей Нортумбрии истощилось, и войска под предводительством двух лиц, пользовавшихся большой известностью в стране, внезапно появились у ворот Йорка, где был Тости. Граф бежал, но его таны, саксонцы и датчане по происхождению, в большом числе были преданы смерти. Восставшие, собрав великий Совет, объявили сына Годвина низверженным и вне закона. Моркар, один из сыновей того Альвгара, который после смерти своего отца Леофрика сделался эрлом всей Мерсии, был избран в преемники Тости. Он явился в Йорк, стал во главе войска и погнал Тости к югу. Брат Моркара Эдвин, эрл Галлии, чтобы поддержать брата, набрал воинов в своей стране и даже один отряд кембрийцев, нанятых им за деньги; последних вместе с тем побуждало желание удовлетворить чувство национальной вражды, сражаясь против саксонцев, хотя бы и под саксонским же знаменем. При известии об этом король Эдуард велел Гарольду отправиться навстречу восставшим войскам. Гордость и, естественное в могущественных лицах, отвращение ко всякому проявлению народом самостоятельности, должны были, казалось, сделать Гарольда непримиримым врагом, изгнавших Тости, кембрийцев и избранного ими эрла. Но сын Годвина показал себя выше подобных низменных страстей и, прежде чем обнажить меч против своих соотечественников, завязал с нортумбрийцами переговоры. Те изложили свои беды и мотивы восстания. Гарольд пытался оправдать брата и обещал от имени Тости лучшее поведение в будущем, если население Нортумбрии извинит его и примет снова; но жители изъявили единодушный протест против какого-либо примирения с тем, кто их тиранил. «Мы рождены свободными, – говорили они, – и воспитаны в свободе. Надменный граф для нас непереносим, так как наши предки приучили нас или жить, пользуясь свободой, или умереть». Они избрали самого Гарольда для сообщения их ответа королю. Гарольд, ставя справедливость и спокойствие страны выше интересов родного брата, возвратился к Эдуарду и сам дал клятву мира, дарованного королем, с подтверждением изгнания Тости и избрания сына Альвгара.

Тости, недовольный королем Эдуардом и покинувшими его соотечественниками и своим братом, которого он считал обязанным защищать его интересы, не глядя на то, справедливо ли это или нет, с ненавистью в сердце отправился к графу Фландрскому, на дочери которого был женат.

ГЛАВА 2

В течение двух лет в Англии царил мир. Неудовольствие короля Эдуарда сыновьями Годвина, за исключением Тости, исчезло. Новый глава этой семьи, Гарольд, воздавал королю почести, которыми тот так дорожил. Хроники сообщают, что Эдуард любил его и обращался с ним как с родным сыном. Но не испытывал ли он, по меньшей мере, нечто вроде отвращения, смешанного со страхом, который внушал ему Годвин и не служило ли это более предлогом, чтобы удерживать его около себя как гарантию против сыновей, которых он в качестве заложников получил от отца. Напомним, что эти заложники были доверены подозрительным Эдуардом на хранение герцогу Нормандскому. Они десять с лишним лет находились вдали от родины, в плену. Гарольд, брат одного из них и дядя другого, считая момент благоприятным для их освобождения, попросил у короля разрешения отправиться за ними в Нормандию. Не выказывая ни малейшего опасения выпустить из рук заложников, Эдуард казался, однако, сильно встревоженным намерением Гарольда отправиться в Нормандию лично. «Я не хочу тебя стеснять, – говорил он, – но если ты отправишься, то сделаешь это без моего согласия, так как, без сомнения, твое путешествие навлечет какую-нибудь беду на тебя и на нашу страну. Я знаю герцога Вильгельма и его коварство; он тебя ненавидит и не даст ни в чем согласия, разве только увидит в этом большую для себя выгоду. Единственное средство заставить его возвратить заложников, послать кого-нибудь другого вместо тебя». Храбрый и доверчивый саксонец не сдался на эти доводы. Он отправился к кораблю, как на охоту, окруженный веселыми слугами, с соколом на руке и бежавшими впереди борзыми собаками.

Он сел на корабль в одной из гаваней Суссекса. Шторм отнес его корабль к устью реки Соммы, в землю графа Гуго. В этой приморской стране, как и во многих других в средние века, существовал такой обычай: всякого иностранца, выброшенного на берег бурей, вместо того, чтобы оказать ему надлежащую помощь, забирали в плен и требовали с него выкуп. Гарольд и его спутники также подверглись этому суровому закону. После того, как у них отняли большую часть их имущества, они были заключены владетелем этой местности в небольшую крепость Бельрам недалеко от Монтрёля. Чтобы избегнуть продолжительного заключения, саксонец объявил себя посланником английского короля к нормандскому герцогу и послал просить Вильгельма освободить его из плена, чтобы он мог явиться к нему. Вильгельм не медлил ни минуты и потребовал от своего вассала освобождения пленника, сопровождая свое требование одними угрозами и не заикаясь о выкупе. Граф остался глух к угрозам и уступил лишь тогда, когда ему предложена была значительная сумма денег и прекрасные земли на реке Ом.

Гарольд явился в Руан, и нормандский герцог ощутил тогда радость, так как в его власти находился сын величайшего врага нормандцев, одного из вождей национальной лиги, которая настояла на изгнании из Англии его соумышленников в притязании на королевский престол Англии. Герцог Вильгельм встретил саксонца с великими почестями. Он ему сообщил, что оба заложника свободны по личной их просьбе, но что, как любезный гость, он не должен особенно торопиться и прожить по крайней мере несколько дней, чтобы посмотреть города и полюбоваться празднествами страны.

Гарольд ездил из города в город, из замка в замок и вместе со своими юными спутниками принимал участие в рыцарских турнирах.

Герцог посвятил их в рыцари. Саксонские воины получили в подарок прекрасное оружие и лошадей. Затем Вильгельм предложил им сопровождать его в походе против жителей Бретани. Каждый новый нормандский герцог пытался сделать действительным мнимое право на верховную власть, уступленную Карлом Простоватым Ролло. Отсюда происходили постоянные войны между двумя государствами, отделенными друг от друга речкой Коэнон. Гарольд и его друзья, жаждавшие приобрести славу храбрецов среди нормандцев, совершили геройские подвиги, которые впоследствии дорого обошлись как им самим, так и их родине. Сын Годвина возбуждал удивление воинов своим высоким ростом, красивой фигурой и изяществом манер. Сильный и ловкий, он, при переправе через Коэнон, собственноручно спас нескольких воинов. Во все продолжение войны он и Вильгельм пользовались общей палаткой и общим столом. Возвращаясь, они ехали верхом бок о бок, развлекаясь дружеской беседой. В один прекрасный день герцог предался воспоминаниям о своей молодости и о своих отношениях с королем Эдуардом, сосланным тогда в Нормандию.