Смута (СИ)

Святополк поднял чарку.

—За скорую победу, над хромой сатаной.

—За победу…. За победу.

В лагере Святополка привычная обстановка. Горят костры, воины готовят еду, слышны приглушённые разговоры. К костру подходит, не весть, откуда взявшийся, человек, он худ, голова и лицо его покрыты свалявшимися густыми волосами. Он что-то бормочет, иногда вскрикивает. Схватив еще не сжарившийся кусок мяса убегает. Воин хотел его догнать, но его остановил товарищ.

—Не обижай юродивого, он божий человек.

Юродивый, набив живот, стал кричать:

—Ярослав золотую гривну даёт, а за вами смерть придёт, за вами смерть идёт, никто отсюда не уйдёт.

От костров послышались крики:

—Убить его, чтобы не каркал.

—Ярослав золотую гривну даёт, а за вами смерть придёт, за вами смерть идёт, никто отсюда не уйдёт…, — не унимался блаженный.

—Вдруг он замолчал, и стал выть по волчьи, с его глаз катились слёзы.

—Моя смерть идёт, меня с собой возьмёт….

Кто-то не выдержал и метнул копьё, юродивый замолчал на полувопле.

***

К вечеру, Ярослав приказал не гасить костров, а поддерживать их, чтобы было видно, что войско новгородское продолжает находиться на прежнем месте.

Переправу начали с наступлением ночи. Дружинники подходили к берегу и ползли во тьму. На противоположном берегу их встречали, строили в боевые порядки. К утру костры войска Ярослава стали гаснуть, но никто из киевлян не придал этому значения. Едва стало светать, последний воин Ярославов, перебрался через лёд.

Чтобы не всполошить войско Святополка, новгородцы подошли к лагерю противника, и с криками: «Рази окаянных» бросилисьна ничего не подозревавших и сонных киевлян. Крики, стук мечей, предсмертный храп, всё смешалось. Смерть пировала.

Святополк вскочил, но спросонья не мог понять, что за неясные звуки доносились из-за шатра. Вбежал окольничий.

Князь, надо бежать. Ярослав рубит наше войско, теснит на лёд, лёд не выдерживает, многие утонули.

—Звать печенегов!

—Печенеги не смогли помочь. Они толпой бросились на лед, но он не выдержал большого количества воинов, провалился. Надо бежать, новгородцы уже близко.

Святополк примчал своего коня к дворищу, где с узлами ждала Эмгильда.

—Ты как узнала, что нас побили?

—Плохая новость всегда бежит впереди.

Святополк с небольшой дружиной бежал в Польшу. Его скверное настроение подтачивала жена Эмгильда.

—Говорила, позови на помощь отца моего, не послушал….

***

Ярослав вошёл на родное дворище, его переполняло чувство, будто дворец отца и его родной дом, где прошло его детство, стал ниже, меньше….Князь остановился, теперь он хозяин этого замка, он Великий Киевский князьцелой державы — Руси. Войско Новгорода уйдёт восвояси, нужна новая дружина, новое войско, но после выплаты жалования дружине новгородской и варягам, казна пуста. Вместе со Святополком бежали печенеги, они обижены, и надо их ждать опять или искать к ним другие пути. Святополк придёт вместе с тестем своим Болеславом Храбрым. Его не задобришь обещаниями, надо спешить, надо готовиться к войне. Большое количество забот не заслонили чувства долга перед братом Глебом. По приказу Ярослава тело князя Глеба Владимировича было найдено и похоронено в церкви святого Василия, рядом с могилой князя Бориса Владимировича.

***

Ерофей вернулся к своей новгородской избе. Навстречу бросилась Веснянка с ребёнком на руках, но прошёл мимо Ерофей, будто не заметил. Сел у стены на лавку, опустил глаза.

—Ерофей! Ерофеюшка, что случилось? — Веснянка осталась на месте, она понимала причину перемены мужа.

Ерофей встал и пошёл со двора, не проронив ни слова.

Веснянка нашла его на берегу Волхова, он смотрел на набегающие волны. Весеннее солнце решило тоже нахмуриться, по воде застучали крупные капли. Услышав шаги,Ерофей даже не взглянул на неё лишь тихо и задумчиво сказал:

—Иди домой, ребёнка застудишь.

—Тимоша дома, он спит, соседка присматривает.

—А ты зачем пришла?

—Идем домой, промокнем.

—Иди домой, мне не привыкать, иди, я приду.

Сдерживая рыдания, глотая слёзы, Веснянка побежала к избе…. Тимофей проснулся, потянул к ней ручонки, заплакал.

Хлопнула входная дверь, вошёл Ерофей.

—Уйду я от тебя, не могу заставить себя смотреть на ребёнка….

—Это твой сын! — всхлипнула Веснянка.

Ерофей быстро взглянул на жену, в его глазах не было веры, наоборот, в них виделось отчуждение.

—Этого не может быть, мы прожили много лет и Бог не дал нам счастья, не дал ребёнка. Придумала, чтобы я не ушёл.

—Ничего я не придумала, посмотри на Тимошу, он вылитый ты, и нос картошкой и волосы прямые….

Ерофей рассмеялся в лицо жене.

—Сейчас вылитый я, а подрастет, станет вылитый Георгий.

Ерофей быстрым шагом направился к выходу.

—Стой! Я докажу. Посчитай….

—Я считать не умею, я конюх,— прервал он жену.

—Ты даже выслушать не хочешь. Как же ты теперь не конюх, а княжий гонец, боярин. Зачем мы тебе?

Веснянка стала успокаивать ребёнка, а когда он примолк, зло бросила.

—Что остановился, иди, почитай обзавелся уже молодухой? Нам теперьсума, да голодная смерть. Иди….

Веснянка ушла за занавеску, не подавала признаков жизни.

Ерофей сразу потерял боярскую выправку, вышел из избы, присел у входа. Спустилась ночь, во дворе дождь продолжал барабанить по лужам.

Чувство жалости к жене и ребёнку задерживало его, не давало уйти. После долгих колебаний он вернулся в избу. Было слышно, как за занавеской, захныкал ребёнок, жена ласково уговаривала его взять грудь.

—Соси, сынок, мамину грудь, соси, пока есть молоко. Пойдем мы скитаться просить Христа ради кусочек хлеба. Два месяца народилось, как Бог подарил мне тебя, да видно забыл дать нам хоть щепотку счастья….

В сознание Ерофея врезались слова: «Два месяца народилось…», он стал загибать пальцы, считал время и пересчитывал, получалось, что после гибели Георгия прошло много месяцев, больше, чем обычно бывает. На лбу выступила испарина, он не верил сам себе. Откуда со стороны, будто Ерофею подсказывал бес, пришла мысль.

—Георгий не может быть отцом, но Новгород велик, есть, кому пожалеть, приголубить…, — обрывок мысли куда-то улетел, а в голову ворвалась свежая, радостная и волнующая мысль: «Бог милостив! Веснянка не такая, моя Веснянка! Прости меня!»

Он разделся, его нательная рубашка смутно белела в сумраке горницы. Оставалось сделать один решающий шаг, трудный шаг. Его сделала Веснянка, она вышла из-за занавески и, увидев его, радостно и удивлённо пробормотала:

—Ты вернулся?

—Прости меня, я пришёл навсегда.

Время шло. Осенние дожди, сменились обильными снегопадами.Иногда приходилось выползать из избы, будто из норы. Бросаться в дальнюю дорогу до Киева с малым ребёнком Ерофей и Веснянка не решились. Иногда февральские морозы разбавлялись ярким солнцем, весёлая капель торопила весну. В конце мая решились возвращаться в родной Киев, но Тимофей заболел, его тельце покрыла сыпь. Бабки знахарки давали навары, но ребенок тяжело выходил из болезни.

Ерофей успокаивал жену, которая не отходила от иконы Божьей матери.

—Выздоровеет наш карапуз, он весь в меня. Я как он, один раз переболел и больше не болею, и мы не будем больше болеть. Правда, Тимоша?

—Ерофей, давай останемся в Новгороде, боязно мне ехать в зиму.

—Никуда мы не поедем, обойдется без меня князь Ярослав.

—Не быть тебе боярином, останешься конюхом, — Веснянка через слёзы смотрела на мужа, помешали мы тебе….

—Не знаю ни одного конюха или холопа, который стал бы боярином. Не быть мне боярином, но Бог дал мне сына, я теперь отец.

Поздней осеньюпрошёл слух, будто Ярослав прибежал в Новгород .В городе обсуждали избиение Ярослава князем Польши Болеславом и зятем его Святополком. Будто встретились их рати на реке Буг. Разделённые рекой, долго стояли друг против друга, не решаясь, напасть. Болеслав, не выдержав оскорблений со стороны киевлян, бросился вброд через реку, а за ним его рать. Войско Ярослава не успело изготовиться, побежало.