Не погаси огонь...
Не погаси огонь... читать книгу онлайн
В. Понизовский – автор нескольких историко-революционных романов и повестей.
Ожесточенному поединку большевиков-подпольщиков с царской охранкой посвящено новое произведение писателя. События происходят в 1911 году и связаны с подготовкой В.И. Лениным и его сподвижниками Шестой всероссийской общепартийной конференции в Праге. Пользуясь уникальными документами, автор восстанавливает один из ярких периодов революционной истории России, рисует широчайшую панораму событий тех дней, выводит образы Серго Орджоникидзе, Феликса Дзержинского, Надежды Константиновны Крупской, Камо, Осипа Пятницкого и других соратников Владимира Ильича.
Одна из линий остросюжетного романа – организация царскими охранниками покушения на премьер-министра и министра внутренних дел Российской империи Петра Столыпина. На протяжении всего XX столетия обстоятельства этого убийства считались исторической загадкой. Писатель, обнаруживший ранее не известные архивные материалы, дает свой ответ на эту загадку.
* * *Трилогия В.М. Понизовского об Антоне Путко:
1. Час опасности (1-е изд.: Ночь не наступит).
2. Не погаси огонь…
3. Заговор генералов
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
– Конечно, Владимир Ильич, разве надо нам подтверждать? – даже обиделся Семен. – Мы и рвались сюда, в Лонжюмо, чтобы вооружить себя для такой борьбы.
Ленин добро и устало улыбнулся:
– Да, я был убежден, друзья, что мы – единомышленники. Но кроме ликвидаторов в партии есть и другие враги. Скрытые, тем более опасные – это прежде всего Троцкий и подобные ему. Их компания вреднее всяких ликвидаторов. Я думаю, что ликвидаторы ясны рабочим, тем более что они прямо излагают свои взгляды. А Троцкий обманывает рабочих фразами о «примирении всех враждующих» и прикрывает этим ликвидаторское зло. Троцкий явно повернул к ликвидаторам. И наш с вами долг предупредить всех большевиков об этой опасности и призвать их к сплочению сил, вы согласны со мной?
– Какие могут быть разговоры! – Серго было непонятно, зачем Ленин говорит сейчас все это: неужели еще не верит, что и сам Серго, и Семен, и Захар – неколебимые его сторонники?
– Так вот, друзья: вчера закончилось совещание членов ЦК. Принято наконец решение о всероссийской общепартийной конференции. Провести ее надо во что бы то ни стало и как можно быстрей. Нашу партию может вывести на дорогу только большевизм, чуждый шатаний и влево и вправо.
– Я уверен: на конференции победим мы! – взмахнул рукой Серго.
– Я тоже глубоко убежден в этом. Прежде всего потому, что на конференции будут делегаты от российских комитетов. А рабочий класс, рабочие-партийцы не дадут ликвидировать партию. Они работают под нашими лозунгами. – Владимир Ильич отпил чаю, похрустел сухарем. – Так вот, друзья мои, – он оглядел сидящих за столом. – для подготовки конференции ныне создан Организационный комитет. Теперь предстоит архиважная, дьявольской трудности работа уже непосредственно в России.
Серго переглянулся с товарищами. Почему Владимир Ильич рассказывает им, слушателям школы, о совещании цекистов и их решениях?.. Он не успел додумать эту мысль, как Ленин сам сказал:
– Намечено послать в Россию наиболее опытных и надежных товарищей – уполномоченных этой комиссии. Я думаю, что с таким заданием лучше всего справитесь вы трое.
Серго не сдержал восторженного восклицания. Заторопился:
– Когда ехать?
– Чем скорей, тем лучше. Работа будет гигантская. Надо не просто объехать все крупные промышленные центры. По существу, во многих городах партийные организации разгромлены или бездействуют. Надо их восстановить, вернуть к жизни. Надо, чтобы эти организации и комитеты выбрали своих представителей в будущую Российскую организационную комиссию, а затем чтобы эта комиссия уже провела на местах выборы делегатов на конференцию.
Ленин снова внимательно оглядел каждого, будто бы окончательно выверяя для себя: справятся ли?
– Не беспокойтесь, Владимир Ильич.
– Вы должны знать: задание черезвычайно опасное. Судя по письму, которое одному из арестованных товарищей-цекистов удалось переслать из тюрьмы, жандармы следили за каждым их шагом в течение нескольких месяцев. Видимо, у полиции имеются хорошо осведомленные агенты. Будьте крайне осторожны!
– Конечно! – Серго уже испытывал нетерпение. Как в детстве, за мгновение перед дракой. И страшновато и так жаждешь схватки!.. – Куда ехать?
Они начали обдумывать маршруты. Захар выбрал Питер, Москву и Центральную промышленную область – у него там были старые связи.
– Я хорошо знаю Урал, – сказал Семен.
– Ну а мне, если можно, поручите Закавказье и прочий юг.
Владимир Ильич согласился с таким распределением районов.
– В Париже, с товарищами из ЗОК – так будем отныне именовать Заграничную организационную комиссию – обсудите все: адреса явок, пароли, контрольные сроки. ЗОК снабдит вас документами и деньгами. Договоритесь о связи, получите шифры для переписки, – наставлял их Ленин. – Еще раз предупреждаю: осторожность и осторожность! Дело поручено вам архиважное, первостепенное для партии в данный момент. Выезжать будете по одному, в разное время, под благовидными предлогами. Ни один из учеников школы не должен знать об истинной причине вашего отъезда.
Следующим утром Серго, как обычно, сидел на занятиях в сарае, старался внимательно слушать, но не мог уловить мысли лектора. Наблюдая за товарищем Инессой, позволив себе открыто любоваться ею, думал: «А она знает?.. Нет, не знает… Да и что ей до меня?..» В этой мысли были и грусть и облегчение.
Арпажонский паровичок останавливался в Лонжюмо в полдень. Еще с вечера Серго стал жаловаться товарищам, что у него разболелись уши – сил нет. Надо съездить в Париж к врачу.
И вот уже пыхтит паровичок, поднимаясь на лесистый гребень Роше-де-со, возвышающийся над Иветтой. Сколько воспоминаний связано отныне и с этой долиной, и с этим песчаным берегом реки. Вон вдали башня замка, где побывали они несколько дней назад. А впереди синь неба над горизонтом подернута желтизной. То уже марево Парижа..
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Уже который день Антон жил в избе лесника.
Безделье начинало томить его. Попробовал наколоть дров, да не совладал с тяжелым топором, вогнал в полено – не вытащил. Сил еще не было.
Предложил Жене:
– Пойдем в лес?
Узкая тропинка вела от калитки в чащу. Через десяток шагов девушка уверенно свернула с нее. Когда-то не одна буря прошла над тайгой. Огромные стволы ветровала, полусгнившие, обросшие лишайниками, преграждали путь. Евгения находила лазы – арки под ветвями, Антон едва поспевал за ней. Вскоре они вышли к просеке, по которой тянулась другая тропинка с заметно вбитой в землю травой.
– Куда это? – насторожился он. – В станицу?
– До ближнего жилья отсюда верст сто! – беспечно махнула рукой девушка. – Вон в той стороне, – она показала вдоль просеки, – старатели моют золото. А по этой тропинке к ним спиртоносы ходят. Это торговцы, на своем горбу старателям водку таскают и всякую снедь, меняют на золото. Их еще «горбачами» зовут. Дорога эта, Прокопьич говорил, так и называется «тропой спиртоносов». Здесь, случается, подстерегают горбачей бандиты. Тут нравы такие! Да что мне вам-то рассказывать…
«Она и вправду думает, что я тоже „придорожник“…»
Наверное, старик был с Женей разговорчивей или она и раньше знала лес: называла каждую пичугу – это рыжая овсянка, а вон та – голубая сорока, там – славка-завирушка, над головой в кроне – неугомонная кедровка… Он же мог отличить лишь тружеников-дятлов, примостившихся на стволах сосен. Лес уже не так звенел разноголосьем, как в те дни, когда брели по нему Антон и Федор: птицы были заняты вскармливанием детенышей. Девушка показала на ягодник, где кормятся тетерева и глухари, отыскала среди зарослей стланика и вереска гнездо куропатки. Птенцы были еще маленькие, в пуху. Куропатка-мать закричала и, взъерошенная, отважно бросилась навстречу опасности…
Теперь Антон и Евгения отправлялись в лес почти каждое утро. Однажды они забрели в малинник. Кусты были усыпаны спелыми ягодами. В гуще зарослей что-то тяжело заворочалось.
– Медведь небось, – спокойно сказала девушка. – Прокопьич говорит: летом он не страшный, потому что сытый. Сюда даже тигры и барсы заходят. С Амура.
Антон чувствовал, что лес возбуждает, увлекает Женю своим щедрым и разнообразным великолепием, а она сама предстает как бы в роли хозяйки, принимающей гостя. В лесу она уже не казалась ему такой тщедушной. Ходьба горячила ее, румянила впалые щеки. Только ли ходьба?.. Поджидая ковыляющего на неверных ногах Антона, она поднимала глаза, и в них была радостная настороженность. Что-то заглушая в себе, она тараторила, тараторила без умолку. Но однажды осеклась, привалилась к мшистой поверженной осине, затряслась в кашле.
– Что с вами? Что с тобой? – Антон взял ее за худые плечи.
Девушка отстранилась, зажала рот платком. Потом отвернулась, вытерла лицо.
– Не обращайте внимания… – в глазах ее были слезы.
Глухой, глубокий, будто рвущий легкие кашель испугал Антона – так заходился Федор.
– Пошли из этой сырости!