Аристономия

и поздно Бляхин все равно попадется. Но, во-первых, из-за проволочки оживет часть большевистской диверсионной сети, что будет губительно для Крыма. А во-вторых, если Бляхин угодит в лапы полковника Патрикеева безо всяких условий, то живым не выйдет. То есть участие Антона в операции не только поможет делу белой республики, но и спасет человека от гибели.

Подобные резоны на время успокаивали. Но потом стрельнет мысль: «Знала бы мать. Что бы она сказала? А отец?» – и все логические оправдания обесценивались.

Однако представить Марка Константиновича и Татьяну Ипатьевну живущими в России 1920 года было совершенно невозможно. Всё равно что вообразить, будто Чехов по-прежнему гуляет по Ялте, а Толстой в Ясной Поляне ведет переговоры с местным комбедом. Та Россия отправилась на музейное хранение; эпоха, в которой жили родители, окончилась. В сущности, они превосходно сделали, что умерли.

Ужасное умозаключение – верней, легкость, с которой оно сформулировалось, – испугало Антона. Он сказал себе, что устал, зарапортовался. Еще бы, целый день взаперти, наедине с тяжелыми раздумьями. Уже без десяти десять, скоро эта мука закончится. Бляхин, слава богу, не пришел.

Чтобы встряхнуться, он стал мять виски, массировать глазные яблоки. Из-за этого и пропустил момент.

Когда снова открыл глаза, увидел Бляхина.

Бывший адъютант Панкрата Рогачова уже сидел за столиком, в дальнем углу. Он был не в черной коже, как в тот раз, а в легкомысленном полосатом костюме, но Антон сразу узнал человека, который приехал за ним на Шпалерную.

Прервалось дыхание, на лбу выступила испарина, в горле заклекотал нервический кашель. Наверняка и кровь от щек отлила. Выходить к Бляхину в таком виде было невозможно. Требовалось успокоиться.

Раз, два, три, четыре… Антон стал регулировать дыхание, а пальцами сжал запястье. Ну и пульс!

Молодой чекист вел себя крайне неосторожно. Зачем он положил на тулью шляпы такой приметный желтый платок? Профессиональный филер сразу догадается, что это условный знак.

И что ж это он так настороженно озирается?

Здесь полно людей из контрразведки. Они наверняка уже впились глазами в подозрительного субъекта.

Нужно поскорей идти к Бляхину, пока шпики на него не накинулись, сообразив, что это и есть большевистский агент.

Антон вскочил. Снова сел.

Спокойно, спокойно. Не суетись!

В кафе полно сомнительных личностей, которые дергано озираются. «Норд» – излюбленное место встречи для дельцов черного рынка, валютчиков, торговцев кокаином и прочих проходимцев. Бляхин ведет себя ничуть не подозрительней остальных. А вот если приблизиться к нему с бегающими глазками и дрожащими губами, точно всё дело загубишь.

Полковник во время инструктажа вообще велел подойти к «объекту», только когда тот засобирается уходить. Контрразведке нужно установить того или тех, кто встретится с помощником Долотова.

Спорить Антон не стал, но про себя решил, что лишних жертв на совесть не возьмет. Если подпольные ячейки «лежат на дне» и без контакта