Аристономия

озвольте, дальше я сам. – Скажите, дорогой Антон Маркович, а узнали бы вы вашего ангела-спасителя, если б встретили его на улице?

– Безусловно.

Полковнику Антон ответил с предельной лаконичностью, очень сухо. Зато Аркадий Константинович улыбался ему прямо-таки с обожанием.

– Прочтите-ка вот эту депешку. – Ловко, как фокусник, Патрикеев вытянул из-за отворота листок. – Перехвачена нашей радиостанцией, настроенной на волну штаба красных в Новороссийске. Вероятно, адресована партизанам, скрывающимся в горах близ Судака. Не хватает сил уничтожить эту заразу, все войска заняты на фронте. Читайте, читайте.

«Новым, руководителем Крымского комитета назначен товарищ Долотов. В полночь 30-го в известное вам место из Тамани катером прибудет его помощник товарищ Бляхин. Как только от товарища Бляхина придет подтверждение, что севастопольская база готова, переправим и товарища Долотова. У него будут все полномочия, а также необходимые денежные средства и сведения о всей сети. Первый».

– «Первый» – это председатель Реввоенсовета, то есть сам товарищ Троцкий, – пояснил полковник Антону. – Что за Долотов, неизвестно. Наверняка какая-то коммунистическая шишка, но у них заведено для подпольной работы брать псевдоним.

– Но может быть, «Бляхин» – тоже псевдоним? С чего вы взяли, что это тот самый, питерский чекист?

– Во-первых, мелкие сошки у них обычно фигурируют под собственной фамилией. А во-вторых, взгляните на радиограмму, отправленную из партизанского отряда двое суток спустя.

Откуда ни возьмись появилась вторая бумажка. «Все готово, ждем завтра в тот же час, на том же месте. Филипп», – говорилось в ней.

– Три дня промучились с расшифровкой. Из чего следует, что Долотов скорее всего уже в Севастополе. С полномочиями, деньгами, а главное – с информацией обо всей подпольной сети. Голубев подобными сведениями не располагал, он знал только ближайших помощников, дальше связь шла по цепочке. Поэтому все ячейки залегли на дно. Без единого руководства они неопасны. Но с переброской сюда чертова товарища Долотова у дракона отросла новая башка, и всё его змеиное тело сейчас оживет. Будут стачки, саботаж, диверсии на железной дороге и прочие удовольствия. Мы с господином Бердышевым голову себе сломали, что нам делать с этой напастью. И вдруг Петр Кириллович говорит: «Постойте-ка. Филипп Бляхин? Где-то я слышал это имя…»

Хозяин кабинета поднял палец, и Патрикеев замолчал.

– Ты можешь нам помочь, Антон. Взять Долотова – дело первостепенной важности. Я не преувеличу, если скажу, что от этого сейчас зависит успех всего нашего дела. Твой Бляхин – единственная ниточка, которая может вывести нас к московскому эмиссару.

У Антона засосало под ложечкой. Воображение живо нарисовало картину. Вот он идет по Екатерининской, вглядывается в лица прохожих, а сзади вышагивают люди в штатском, и вдруг навстречу – тот круглолицый парень, и приступ паники: что делать? Кого предавать – Петра Кирилловича или человека, который вытащил тебя из тюрьмы?

– Я, конечно,