Призвание варяга (von Benckendorff) (СИ)

Относись к кирасирам, как к детям своим, и когда-нибудь ты проснешься Отцов всех русских заводов и фабрик, а главное — Покровителем всех "фабричных и заводских.

Не смотри на все прочее. Власть в Империи у того, кто контролирует ее Производство. Ежели что — Заводы и Фабрики дадут тебе твою армию и до зубов вооружат собственных же детей.

Отец же твой — более полагается на село. Так пусть его ополчение и воюет топорами, да вилами… Запомни, малыш, заводы это — главное, что ты должен привлечь на свою сторону!

Очень важный момент… У тебя не хватит денег на все научные разработки. Это была большая проблема даже для моей матушки, а у нее денег было раз сто больше, чем у тебя! Поэтому…

Я завтра же передам тебе списки всех моих тайных сотрудников Третьего Управления, занимающихся наукой. Нет нужды заниматься всем сразу. Пусть люди твои больше "нюхают" за границей, и стоит там появиться чему-то особенному — сразу же выделяй денег…

Лишь теперь юноша смог вставить слово в мой монолог:

— Но откуда я заранее буду знать, — каких специалистов готовить для этого? Обучение специалистов займет годы и годы, как я заранее угадаю — что откроют противники?

— Всякое обучение требует денег. Я уже сейчас вкладываю все средства лишь в одну дисциплину, — Царицу Наук — Математику.

Опыт мой показал, что именно математиков дешевле всего воспитать, зато они легче других занимаются иными науками. У тебя не должно быть много химиков, или — физиков. Математику нужен от силы месяц, чтоб "переброситься в сии дисциплины", а на его воспитание не нужны — ни оборудование, ни реактивы. Довольно ознакомления с основами сих наук на первых курсах… После этого, — все в руках твоей будущей разведслужбы.

— Погоди, а медицина и биология?

— У тебя нет денег на все… По одежке протягивай ножки… Самая дешевая и дающая наибольший доход из наук — Математика. Но… Ежели хватит средств — поступай, конечно, как знаешь!

Крестник мой надолго задумался. Он ходил кругами по моему кабинету, а за окном шел дождь и по поверхности серой Фонтанки шли огромные пузыри…

— Я понял. Спасибо тебе, крестный!

— Рано благодарить. Это вроде как — арифметика. Теперь займемся-ка алгеброй. Я не случайно назвал тебе именно Гельсингфорс с Дерптом. Это мои лютеранские заведения.

Именно мои лютеранские земли горой стоят за меня и твою мать принцессу ненавистной для русских Пруссии. В народе думают, что ты — мой сын и за тебя лютеране пойдут и в огонь, и в воду. Никогда не настраивай их против себя. Отец же твой постарается "столкнуть лбами" твоих кирасир с твоими же егерями. Самое простое, что ему придет в голову — он разместит Кирасир где-нибудь в Ливонии, иль Финляндии, чтоб вызвать тем самым народное мщение.

Не отказывайся от сего. Ибо…

Сразу же после смерти моей отец твой попытается развестись с твоей матерью. У нее плохое здоровье и ему проще всего будет объявить ее "неспособной к исполненью брачного долга". Увы, в России это достаточное основание на развод!

Ты ничего не сможешь с этим поделать, но — помни: ежели мать твоя попадет в монастырь, или лапы врачей твоего отца — дни ее сочтены. Так вот, — Саша Боткин уже подготовил диагноз, согласно коему у матери твоей "нервическое истощение". А стало быть ей срочно надо попасть в "тихое место". А что может быть тише в Империи, чем наши печальные финские шхеры?

Но Государыня, (даже и — разведенная!) не может быть без Охраны. Объяви Охраной ее именно — Кирасир! Тогда вдруг получится, что лютеран твоих задирают не "русские оккупанты", но "телохранители Государыни немки, кою обидели русские изверги". Поверь мне, — этого будет достаточно для того, чтоб отношение лютеран именно к кирасирам изменилось разительно!

Далее… Пройдет время и отец твой осознает, что все потуги его привели только лишь к усилению твоему и спасению твоей матери. Тогда он… Постарается заманить тебя на придуманную им войну и там, — либо же погубить, либо же — опозорить.

Ты станешь Правителем Русского Севера. Ты — фон Шеллинг. Ты родич всем немцам, голландцам и англичанам. Никто из них не станет задираться с тобой. Единственное, что ты должен помнить — ни за что не ссорься со шведами. Лишь они одни — угроза твоя и с ними ты должен быть Сама Кротость!

Дела ж на юге — тебя не касаются. Ты унаследуешь мои лютеранские земли. Я вовремя отдал Москву графу Ермолову и отцу твоему не удастся теперь найти повод — почему тебе нужно покинуть Прибалтику.

Именно там — на юге отцу твоему и удастся когда-нибудь развязать что-нибудь этакое. Впрочем, это будет не Война, а какое-нибудь Восстание. (Наша родня имеет достаточное влияние на турок, да персов, чтоб ты не угодил на огромную заварушку!)

Отец твой, зная что ты — ни разу не воевал, назначит тебя командующим. Не отказывайся, не выказывай себя трусом. Прими команду и отправься во главе своих кирасир, да егерских полков. Никакую прочую армию не бери за вычетом новых конных пушек на рессорном ходу. Твое превосходство именно в скорости, да технологическом перевесе — командование ж доверь моим командирам, они обещали что такую войну они "быстренько провернут.

Но разбив военные силы восставших, скажи отцу, что не хочешь исполнять роль карателя и отец твой тебя сразу же снимет. Быстрой победой ты и так завоюешь огромнейший авторитет в русской армии и он просто обязан станет тебя — удалить.

Карательные ж операции твой отец поручит казакам. Сие — давние недруги моих лютеран и "легкой победою на простым населением" отец твой попытается поднять свой престиж. Он вообще не понимает, — как нужно действовать в таких случаях и войска его быстро станут "карательными", а сам он — "европейским душителем", да "вурдалаком". Ты понял — почему тебе важно, как можно быстрее вернуть твои силы в Прибалтику?

Крестный мой сидел с таким видом, будто его что-то ударило. Затем он хрипло сказал:

— Я теперь понял… Ты давно уже все решил и все рассчитал. Ты двадцать лет уже пестуешь в своих лагерях венгерских, да хорватских мятежников! Ты…

Это ведь… Это будет ведь — в Венгрии?! По-иному не сходится. В Хорватии много гор, там не пройти моим кирасирам! Стало быть — ты лет двадцать назад уже готовил это "маленькое восстание" для меня?! Для моего армейского Авторитета?! Да как ты мог?

Мне было тяжело на душе. Я отошел от окна, потрепал голову принца и еле слышно сказал:

— Мог… Мог… Отец твой однажды чуть не убил твою мать — лишь за то, что не он был у ней Первым… Он по сей день этого ей не простил и, наверное, не простит. Сегодня речь не о твоем Авторитете или — черт знает чем… Сегодня — речь о жизни той самой девочки, кою я однажды спас из французского плена… И все мы в ответе за тех, кому когда-нибудь Спасли Жизнь…

Дни мои сочтены… Ежели ты сегодня не согласишься, ты убьешь и себя, и свою милую матушку. Ибо спасти ее сможет лишь человек с огромным влиянием в русской армии.

Да, это — Венгрия. Это случится через год, или два после Смерти моей. Тебе понадобится время сие, чтоб "влюбить в себя" кирасир с егерями. Но ты можешь отказываться…

Принц осел в мое кресло и долго сидел спиною к окну, а я стоял рядом с ним. Юноша сидел, зажмурив глаза и закусив губы до крови… Затем он поднес мою руку к лицу, долго смотрел на нее, а потом с чувством поцеловал ее и сказал:

— Спасибо, отец. Ты Прав — мы Обязаны Спасать Честь наших Женщин. Я сделаю все для моей милой матушки!

Но вернусь к Великой Войне. Возможно, вы помните фразу моего сына: "Я сделал так же, как ты — в твоей молодости!" — о кастрации Пушкина точным выстрелом. Что ж, — о сих выстрелах по сей день ходит столько легенд, что лучше уж я расскажу о них сам.

Пока я занимался в Пруссии с пополнением, да муштровал новобранцев, выглянуло солнышко и наступила весна. Весна 1813 года… Все вокруг зацвело и я… чуть не умер. Сильные средства и препараты, которыми Боткины лечили меня, а также последствия гангрены и сепсиса привели к тому, что от цветения трав меня раздуло, как ребенка при свинке.