Адютант Бонапарта

Таковы были эти четыре представителя княжеской линии рода Сулковских. Но помимо княжеской линии, была еще тьма Сулковских небогатых и незнатных, которые шли от младших сыновей бургграфа Станислава, произведенных на свет уже без помощи короля.

Сулковские monirum gentium [3] преимущественно отирались в передних знатных родичей и с помощью их протекций постепенно добивались небольших земельных владений и генеральских или полковничьих званий в польской или австрийской армиях. Под старость они оседали на жительство преимущественно в роли резидентов, то есть нахлебников при кузенах-князьях.

От этих бедных Сулковских и происходил один из предполагаемых отцов нашего героя – Теодор Сулковский, австрийский полковник, стоявший в венгерском городе Рааб и носивший (не совсем законно) титул «графа».

Этот граф Теодор Сулковский оставил после себя свыше двухсот писем, адресованных преимущественно богатым родственникам в Польше. Из этой корреспонденции, тщательно изученной выдающимся польским историком профессором Адамом Скалковским, предстает облик человека несчастного и незадачливого, настоящего пасынка судьбы.

Девятнадцатилетний юноша благодаря протекции знатных кузенов начинает свою карьеру довольно многообещающе – кирасирским ротмистром в небольшом венгерском гарнизоне. Но все последующие тридцать лет он пребывает в том же самом полку и продвигается всего на два звания. Причины столь медленного продвижения можно вычитать между строк: ограниченные способности, слабый характер, картежник, волокита, постоянно растущие долги. В своих письмах к кузенам-князьям в Рыдзыну и Вену несчастный Теодор жалуется на беспросветную жизнь и постоянно о чем-то просит. Просит протежировать ему по начальству, денег на новый мундир, просит уплатить долги, найти ему богатую невесту. Письма, написанные по-польски или на корявом французском языке, умоляющие, униженные, полные лести. Как-никак близких все же кузенов он титулует «ваше сиятельство», себя называет «pauvre diable», что дословно означает «бедный дьявол», а в переносном смысле – «голытьба». В польских письмах он обожает употреблять оборот «бедный сирота, коему больше и в ноги упасть некому».

Мечтой жизни этого «pauvre diable» является женитьба на большом приданом. В одном из писем он пишет князю Августу: «…дело касается некой графини Няры. В Венгрии все знают, что у нее много денег и что она совсем недурна. Правда, она не очень хорошо воспитана, по зато сто тысяч…»

Однако женитьба на богатой, несмотря на посредничество князя Августа, так и не состоялось. Несколько лет спустя «бедный сирота», прижатый к стенке какими-то неведомыми обстоятельствами, женится на венгерке Келис, неизвестного рода и происхождения, воспитаннице священника из Рааба.

С момента женитьбы переписка с Рыдзыной и Веной становится все реже. Видимо, опекун-священник оплатил самые срочные долги молодожена или же княжеская семья не одобрила не очень-то представительную жену.

Но в 1773 году мадам Келис-Сулковская умирает. И в Рыдзыну отправляется письмо – необычайно важное для биографии Юзефа Сулковского. 23 марта 1773 года Теодор уведомляет князя Августа о смерти жены и старшего сына. Одновременно он вверяет милосердной опеке «вашего сиятельства» двух младших детей: двухмесячного сына Юзефа и двухлетнюю дочь Теодору.

Что ответил на это письмо князь Август, неизвестно. Зато известно, что «pauvre diable» вскоре после смерти жены распродал осиротевшее хозяйство в Раабе и увез детей в Вену, к другому кузену, князю Александру. Там они находились под присмотром французской гувернантки Маргерит-Софи де Флевиль.

Спустя четыре года князь Август, возвращаясь из Италии, останавливается в Вене. Восхищенный красотой и обаянием Юзефа, он забирает детей в Польшу. Юзефа оставляет у себя в Рыдзыне, а Теодору помещает в пансион в Варшаве.

Неведомое «дите» из рода Сулковских, привезенное из-за границы, вызвало в Рыдзыне немало слухов. Князь Август счел нужным официально подтвердить его происхождение. В 1783 году, вручая Юзефа новому гувернеру, он подготавливает специальный документ с длинным и сложным названием «Верный портрет графа Юзефа Сулковского, изображенный для его собственного совершенствования и для необходимого сведения его гувернера». В начале «Верного портрета» князь собственноручно пишет, что «граф Юзеф Сулковский, рожденный в венгерском городе Рааб 18 января 1773 года, является законным сыном полковника графа Теодора Сулковского и его жены девицы Келис, венгерки, которая умерла после его рождения».

Когда князь Август столь убедительным образом удостоверяет происхождение десятилетнего Юзефа, его отец, отставной полковник австрийской армии «граф» Теодор, живет уже в Польше. Утомленный напрасной борьбой за продвижение по службе, он поселился в бельском замке князя Франтишека де Паула. С ним находится и его вторая жена, бывшая гувернантка его детей, уже упоминавшаяся Маргерит-Софи де Флевиль. «Pauvre diable» расхваливает этот новый брак, так как доверчивая француженка вручила ему все сбережения под обещанное приданое покойной Келис-Сулковской. Граф Теодор судится из-за этого спорного приданого со священником из Рааба, который в это время стал епископом, что в значительной мере затрудняет благоприятный исход тяжбы. Кроме ведения процесса, заботливый отец переписывается с сыном Юзефом, находящимся в Рыдзыне, и с дочерью Теодорой, воспитанницей варшавского пансиона. Время от времени он пишет и князю Августу, в униженных и льстивых выражениях благодаря его за опеку над детьми.

Десятилетнее пребывание полковника-резидента в Вельске проходит относительно спокойно. Только раз омрачает его трагическая весть. В результате вспыхнувшей в Варшаве какой-то эпидемии в 1788 году умирает семнадцатилетняя Теодора Сулковская. Письмо, в котором скорбящий отец сообщает об этой утрате князю Антонию (князей Августа и Александра тогда уже не было в живых), звучит, как жалоба Иова: «Le temps passe, mes annees decoulent, et moi pauvre, je suis pionge dans les plus grands malheurs du monde». [4]

Через три года после этого удара «pauvre diaclle» сводит счеты со своей незадавшейся жизнью. В завещании от 14 октября 1791 года он отказывает «любимому сыну графу Юзефу Сулковскому» две полковничьи сабли, несколько книг и сто дукатов наличными. Вероятнее всего, Юзеф так никогда этих ста дукатов и не получил. Но зато хотя бы получил еще одно письменное подтверждение своего законного происхождения.

Но это немногого стоит. С обильно документированным тезисом профессора Скалковского о законном происхождении Юзефа Сулковского не соглашается другой выдающийся специалист по этому периоду – профессор Шимон Ашкенази.

Опираясь на слухи, ходившие в XVIII веке и настойчиво повторяемые авторами воспоминаний, а также на анализ различных архивных документов, Ашкенази утверждает, что все документы, на которые ссылается Скалковский, были специально сфабрикованы князьями Сулковскими, чтобы скрыть настоящее происхождение Юзефа. По мнению автора труда «Наполеон и Польша», Юзеф Сулковский был побочным сыном «отца многих детей», авантюриста, мота и бабника – князя Франтишека де Паула Сулковского. Датой рождения Юзефа историк Ашкенази считает примерно 1770 год, следовательно, на три года раньше, чем это явствует из семейной переписки Сулковских.

Спор между двумя учеными ныне уже невозможно разрешить, поскольку Скалковский защищает свой тезис трудно опровергаемыми письменными документами, а Ашкенази выставляет против них многочисленные и достоверные заявления авторов воспоминаний той поры и устную семейную традицию, до последнего времени бытовавшую в родах Сулковских и Потоцких. Что ж делать, сомнения в том, кто был отцом того или иного исторического лица, возникали довольно часто. Ведь и основатель княжеской линии Сулковских, князь Александр Юзеф, также имел двух отцов: официального – бургграфа Станислава Сулковского и тайного – Августа II.