Меншиков
![Меншиков](/uploads/posts/books/119186/119186.jpg)
Меншиков читать книгу онлайн
Исторический роман об известном российском государственном деятеле, сподвижнике Петра Первого — Александре Даниловиче Меншикове (1673–1729), о его стремительном восхождении к богатству и славе, его бурной, беспокойной жизни и драматическом конце.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
— Да я, Ванюша, малость смекаю, — хлопал Данилыч Кропоткина по плечу. — Ай, лиса!..
— Что ж лиса, — смеялся Кропоткин, — лиса, она сытнее волка живёт… Да ить и ты, Алексашенька, вроде тоже не прост!..
— Так… так… — кивал Алексашка, упорно и значительно глядя в бегающие глазки Кропоткина. — Ну, а всё-таки… Ну, вот ты, к примеру, — полуобернувшись, ткнул пальцем в бок Щербакова Анику, рослого, сероглазого, безответного малого, с хрустом потягивавшегося около койки, — как, по душе тебе мореходские-то науки? — спросил с оттенком лёгкой насмешки.
Аника поморгал густыми ресницами, приоткрыл пухлый рот.
— А чума их знает, Данилыч!.. По душе, не по душе… Наше дело — исполнять, что велит государь…
И Кропоткин подтвердил:
— Это верно!
— По-одите вы! — махнул Данилыч рукой, сам подумав: «Вьюны да оглядчики, черти. Ишь, как петли вымётывают!»
Повернулся на месте, скомандовал:
— А ну, чешитесь, добры молодцы, — поживее! — И, подтолкнув Анику Щербакова, показал глазами на Савву Уварова, высокого парня с русой бородкой, открытым лицом и ясным взглядом больших голубых глаз навыкате, старательно заправлявшего новую, топорщившуюся рубаху в парусиновые, запятнанные смолою штаны. — Бы-ыстро!.. Умываться да кофей пить с сыром голландским!
— А у тебя, — обращался Данилыч к Нефеду Лисицыну, высокому тощему парню с распухшей щекой, — что же это зубы-то? Лечить надо!
— А чего кусать-то? — силясь улыбнуться, шепелявил тот краем рта.
Затягивая пояс, Савва Уваров кряхтел:
— Кофей, сыр… С души воротит, пропади они пропадом!
— Поищи дурней себя, быдло! — сипел себе под нос Кропоткин, надуваясь, натягивая тесный по толстой холщовой портянке сапог, когда Алексашка быстро, как и всё, что он делал, вышел на кухню. — Из грязи в князи… Несудом лезет, холопское рыло! Пытает, чёрт: кость какая? Да по душе ли морская наука — тесать топором? Так и выложили тебе всю подноготную, так и распоясались. Жди! Просты мы на это.
С раннего утра и до позднего вечера работали москвичи стругом, долотом, топором. Пётр одним из первых выходил на работу и последним её покидал. Иногда по вечерам вместе с Данилычем он заходил в трактир выпить стопку джину, побеседовать с голландскими моряками, поужинать. По воскресным же дням волонтёры, предводительствуемые Петром, осматривали другие верфи, суда, фабрики и заводы, заходили в гости к матросам, мастеровым, — старались держать себя как простые рабочие.
Однако такая спокойная жизнь вскоре кончилась. В Саардаме скоро стало известно, что Пётр Михаилов — русский царь.
С тех пор не стало покоя Петру.
Любопытные начали толпами приезжать даже из окрестных городов и местечек. Взрослые беспрестанно толпились около Петра, бросались навстречу, чтобы заглянуть ему в лицо. А мальчишки — так те бегали за ним неотступно. Словом, о спокойной работе не могло быть и речи. Пётр решил выехать в Амстердам.
Кстати, и великое посольство уже приближалось к столице Голландии.
В Амстердаме послов приняли с большой торжественностью. Было устроено празднование во вкусе Петра: примерное морское сражение, после — большой фейерверк на воде.
После празднества Пётр приступил к осмотру столичных верфей.
В Саардаме производилась постройка только торговых судов, в Амстердаме же были и военные верфи, морские арсеналы, на рейде стояли военные корабли.
Всё это Пётр осматривал тщательно, особо оценивал стапельное хозяйство, приспособления, инструмент, ко всему присматривался, примеривался, всё ощупывал, прикидывал, взвешивал, обо всём расспрашивал, входил во все детали, подробности. А после осмотра изъявил желание поработать на какой-либо верфи. Волонтёров он расписал по всем мастерствам.
Пётр с Данилычем поступили в обучение к опытнейшему корабельному мастеру Ост-индской компании Геррит Клаас-Поолю.
Обучение продолжалось четыре с половиной месяца. «Чиним мы сие не от нужды, — писал Пётр в Москву, — но доброго ради приобретения морского пути, чего до последнего издыхания желать не перестану».
В корабельном мастерстве Пётр и Данилыч оказали большие успехи. В аттестатах, которые им выдал Геррит Клаас-Пооль, было сказано, что они могут считаться «примерными и разумными плотниками», искусными «в связывании, заколачивании, сплачивании, поднимании, прилаживании, натягивании, приметании, отточении, строгании, буравлении, распиливании, мощении и смолении».
Ремесло корабельного плотника — дело хорошее, но одного этого мало. Нужно было знать значительно больше. Требовалось изучать хотя бы основы судостроения, поэтому Пётр обратился к басу [10] Яну-Поолю, «дабы учил его препорции корабельной…» «Но понеже в Голландии нет на сие мастерство совершенства геометрическим образом, — написал Пётр в Москву, — но точию некоторые принципии, прочее же с долговременной практики, о чём и вышеречённый бас сказал, и что всего на чертеже показать не умеет, тогда зело мне стало противно, что такой дальний путь для сего восприял, а желаемого конца не достиг».
Пётр хотел оторваться от тех шаблонов, которые показывали ему. Он уже отчётливо представлял себе новый корабль — лёгкий, но прочный, послушный рулю и «остойчивый на плаву». Устройство его он обдумал до мельчайших подробностей. Это должна быть картина, а не корабль!.. Пытался он делать наброски, но простой, неискусный рисунок не выявлял качеств этого воображаемого прекрасного судна. Известно, что прочность и лёгкость не ладят друг с другом. А как рассчитать, чтобы их соблюсти, примирить?.. Этому здесь научить не могли. Голландцы строили корабли, руководствуясь опытом, практическими навыками, как плотники строят дома, как вообще самоучки занимаются ремёслами.
Случилось после этого Петру быть в гостях у одного голландского купца. Среди гостей находился англичанин. Узнав о том, что Пётр весьма опечален неудачным окончанием своего обучения корабельному делу, англичанин заявил, что на его родине судостроение поставлено значительно выше, чем в Голландии, и что изучить основы этой науки в Англии можно в сравнительно короткое время.
Пётр решил отправиться в Англию.
15
Пётр выехал в Англию в начале января. Лефорт с посольством остался в Голландии.
Английский король принял Петра чрезвычайно радушно, подарил ему красивую, лёгкую яхту, — «зело изрядное судно», по оценке Петра, устроил для него примерное морское сражение.
Вкусы Петра англичанам были известны.
Поселился Пётр в предместье Лондона, местечке Дэпфорде, на самом берегу Темзы, у верфей, в доме Джона Ивлина. [11]
В Англии Пётр предался усовершенствованию себя и своих спутников в кораблестроении и навигации, изучал, кроме того, литейное дело, строительное искусство, знакомился с заводскими и фабричным производствами, заключал контракты с морскими и горными инженерами, закупал оружие — пытался перенимать всё то полезное, что могло пригодиться в России.
А полезного много встречалось. Пользуясь каждым часом своего пребывания в Англии, Пётр старательно отыскивал то, что надо постичь, изучить, или что требуется хотя бы тщательно рассмотреть, разобрать. Вот, например, на одном заводе ему показали, как отливать тонкие стальные листы. И он сам отлил два. На другом — он битых полдня наблюдал, как приготавливают болванки из витой дамасской стали для сабельных и шпажных клинков…
Ему удалось собрать образцы ружей, пистолетов, сабель и шпаг. Вокруг — ив гостиной, и в столовой, и в спальне — были разбросаны и сложены кучами бесконечные образцы… Но нужно было и посмотреть и постичь, как это всё отливают, проковывают; обтачивают, высверливают, особенно ружейные и пистолетные стволы. Глаз «брал с налёта», а постичь до дна… Как было трудно!