Лашарела. Долгая ночь

Курд ввел султана в небольшой дом, крепко запер дверь

изнутри. Султан сел на стул. В его осанке было что-то

такое, что и на простом деревенском стуле он выглядел,

как на троне. Курд тотчас упал перед султаном на ко¬

лени.

Жена курда глядела на своего мужа, ничего не пони¬

мая. Наверно, ей не раз приходилось принимать в этом до¬

ме разбойничью добычу и пленных. Но чтобы ее муж, гла¬

варь беспощадной шайки, падал перед ограбленным им же

человеком на колени, такого не бывало еще никогда.

Видя недоумение жены, курд вывел ее в другую ком¬

нату и долго тихо с ней говорил. Сначала он заставил ее

поклясться, что она никому не выдаст великой тайны*

Когда женщина поклялась, курд рассказал ей, что его

пленник на этот раз не просто купец или путешественник,

но хорезмшах, высочайший из государей, богатейший, мо¬

гущественнейший султан Джелал-эд-Дин. Тут же курд

похвастался, какая награда, какие царские милости ожи¬

дают его, если он спасет жизнь султана и проводит его

куда нужно.

Жена слушала мужа с восторгом, но все же как будто

656

и ие очень верила ему. Вид султана после погони, после

всех мытарств и правда мог внушить недоверие.

Курд еще раз строго наказал жене хранить тайну и

пошел позаботиться о лошадях.

Усталый Джелал-эд-Дин прилег на постель курда, при¬

крыв полами халата злосчастный пояс, и стал ждать воз¬

вращения хозяина. Он твердо знал, что теперь будет спа¬

сен, ибо разбойник не захочет упустить из рук такой не¬

вероятный случай. Поэтому султан был спокоен и даже

собирался вздремнуть.

В комнату время от времени заходила жена курда. Она

проходила на цыпочках, брала то, что нужно, и так же на

цыпочках уходила. Комната была затемнена наружными

ставнями. Лица курдянки Джелал-эд-Дин не видел, но по

гибкости, по походке было видно, что это молодая и силь¬

ная женщина.

Джелал-эд-Дин смотрел на низенький потолок хижины

и думал о превратностях своей судьбы. В который раз судь¬

ба вышибает из-под ног его трон, оставляя его одиноким и

беспомощным на земле. И приходилось протягивать руки

за милостыней и все начинать сначала. Да стоит ли трон,

сама жизнь стольких мучений, унижений, горечи? И да и

нет.

В комнате снова промелькнула тень жены разбойника.

Мужское начало Джелал-эд-Дина, которое заставляло его

видеть в женщине прежде всего женщину, притом женщи¬

ну, не смеющую не подчиниться ему, вдруг вспыхнуло в

нем с редкой, неожиданной силой. Он привстал на кровати

и готов был броситься на женщину, но та выскользнула

так же мгновенно и неслышно, как вскользнула.

Джелал-эд-Дин усмехнулся своему безрассудному же¬

ланию и настроению: в такой час, в такой хижине, в таЕсом

положении! Но через желание к курдянке вспомнилась

последняя юная жена, атабекская дочка, из чьих объятий

пришлось убежать, когда напали монголы. Где-то она те¬

перь? На чьей руке покоится ее красивая головка? И в

чьей постели? А может быть, обесчестив, ее убили, как

обесчещивали и убивали всех его жен, когда оии попадали

в руки врагов... Постепенно Джелал-эд-Дин задремал.

Он проснулся и открыл глаза, потому что почув¬

ствовал опасность. Дверь в комнату была открыта, и на

пороге стоял огромный, весь заросший волосами человек.

Не только лицо, но и огромные красные руки его были во¬

657

лосаты. В руках у чудовища был острый меч, который, не¬

смотря на всю свою огромность, казалось, был мал и легок

для этого человека. Неужели судьба послала, чтобы испол¬

нить свой приговор, это страшилище? Неужели Джелал-зд-

Дин жил и боролся только для того, чтобы пасть от руки...

В это мгновение Джелал-эд-Дин увидел, что полы его ха¬

лата распахнуты и что человек, стоящий на пороге, не от¬

рываясь смотрит именно на золотой пояс. «Всякий, кто не¬

законно перепояшется мной,— умрет»,— услышал султан

в самом деле таинственный голос, и страх снова сжал серд¬

це холодным и липким сжатием. Султан почувствовал

вдруг, что пояс очень тяжел, что он давит, душит, надо его

как можно скорее сбросить. Но вид у мохнатого курда был

такой, что султан боялся пошевелиться.

—

Кто такой? — громко спросил курд у хозяйки до¬

ма.— Почему вы держите его живым, разве не видите, что

это хорезмиец?

—

Он наш гость. Мой муж обещал ему безопасность

под этой кровлей.

—

Вы что, спятили с вашим мужем? Хорезмийцев, ко¬

торые разорили нас, вы прячете у себя, да еще обещаете им

безопасность. Я его сейчас же убыо.

—

Его нельзя убивать! Это султан, муж выдал мне тай¬

ну, и я клялась...

—

Сумасшедшая дура, откуда здесь оказаться султа¬

ну? Этот проходимец придумал это для того, чтобы обма¬

нуть вас и спасти свою шкуру. Но меня-то он не обманет.

Да пусть хоть ои и султан. Тем более его надо прикончить.

Эти хорезмийские собаки убили около Хлата моего сына.

Я поклялся уничтожать их всех, где бы они ни повстре¬

чались.

Джелал-эд-Дин не понимал, о чем говорят по-курдски

разбойник и хозяйка дома. Но по интонации он чувство¬

вал, что разбойник хочет его убить, а женщина защищает.

Нарочно прикрыв глаза, султан ждал, чем кончится все

это, вполне осознавая, что ничего изменить он теперь не в

силах. Волосатый незнакомец вдруг одним прыжком под¬

скочил к кровати, и Джелал-эд-Дин увидел над собой

сверкнувшую острую сталь, и тотчас наступили тишина

и темнота, и все перестало быть.

Когда Эль-Молк Моджафер узнал, что в его владе¬

ниях убили султана Джелал-эд-Дина, он приказал разы¬

скать коня, седло, саблю султана, а также и золотой пояс.

658

Отыскали и труп Джелал-эд-Дина. Его похоронили с подо¬

бающими почестями вблизи Амида, отметив для потом¬

ков, что великий хорезмшах скончался 17 августа 1231

года.

Царица Русудан возвратилась в Тбилиси. В разрушен¬

ной столице не нашлось ни одного подобающего здания, и

двор расположился в летней резиденции в Агареби. Здесь

много уцелело после хорезмийцев. Правда, резиденция

была разграблена, но сам дворец уцелел, и в нем можно

было жить.

В первый же день после своего переезда царица приня¬

ла придворного поэта Торели. Войдя в тронный зал, поэт

не поверил своим глазам. Вероятно, и он тоже изменился

за эти шесть-семь лег, но все же он не ожидал увидеть

столь изменившейся свою молодую красивую царицу. Пе¬

ред ним сидела на троне рано постаревшая, усталая, над¬

ломленная женщина. Глаза ввалились, краски не могли

скрыть ни преждевременных морщин на лице, ни прежде¬

временных седин. Значит, враги терзали не только сахму

Грузию, но и ее царицу. Хотя она жила в относительной

безопасности за хребтом, через который не переступил пи

один вражеский воин, семь лет не прошли бесследно. Бес¬

сонные ночи, проводимые в бесплодных, бессильных ду¬

мах и заботах о делах страны, бесконечные сетования про

себя на свою судьбу, на день и час, когда она появилась

на свет, отняли не только красоту Русудан, но и ее преж¬

нюю жизнерадостность. Она глядела теперь на все во¬

круг себя не глазами молодой избалованной жешцииы, но

холодными глазами мудреца, который все видел, все по¬

знал и пришел к последней мысли, что, как ни борись, как

ни сопротивляйся, все равно судьба будет права и за ней

останется последнее слово.

Торели поразила перемена в царице. Ему стало жалко

Русудан. Ведь она была нисколько не виновата в том,

что родилась царицей. Иа ее нежные хрупкие плечи, ви¬

димо, легло такое бремя забот, ее окружило вдруг столько