Пионеры Вселенной

Его взгляд упал на красный флажок, который кто-то прикрепил на баке охлаждения. На флажке горели золотые буквы: «Вперед, на Марс!»

На глазах Цандера выступили слезы радости.

– На Марс, друзья! Только на Марс! – воскликнул он и тут же без сил повалился на руки гирдовцев…

2

Двигатель ОР-2 в конце декабря был осмотрен и принят комиссией. Цандер, Королев и несколько инженеров первой бригады были награждены Почетными грамотами Осоавиахима и премированы кожаными пальто. Фридриху Артуровичу предоставили недельный отпуск.

После Нового года, когда взъярились морозы, Цандер пришел в ГИРД в новой кожанке с заиндевелым меховым воротником и в кожаном треухе. Лицо его раскраснелось от мороза, он был весел и казался совершенно здоровым.

– Фридрих Артурович пришел! Ура! – крикнул кто-то в большой комнате, и все, кто в ней был, высыпали в коридор, стали поздравлять Цандера с Новым годом и с первой удачей.

– Фридрих Артурович! – тряся ему руку, воскликнул Ефремов, – вы выглядите хорошо!

– Осталось от красы лишь кожа да усы! – усмехнулся Цандер.

Конструкторы захохотали. Цандер, пожимая им руки, пробрался в свою комнату, разделся и, выждав, пока в коридоре стихли голоса конструкторов, поспешил в мастерскую, чтобы еще раз взглянуть на свой двигатель.

Называя каждого механика, каждого слесаря по имени и отчеству, он обошел всех, каждому пожал руку, поздравил с наступившим Новым годом и только тогда вошел в стендовую.

Двигатель ОР-2, смонтированный на массивных стальных опорах, сверкал медными трубами, и над ними гордо алел флажок с надписью: «Вперед, на Марс!»

Сладостное тепло просочилось к сердцу Цандера и, как большая радость, разлилось по всему телу, но он усилием воли заставил себя собраться.

«Сделан первый шаг. Всего лишь один шаг на безгранично большом и трудном пути. Рано торжествовать победу. Рано! Надо работать! Надо работать с удесятеренной энергией; всем слиться в одну движущую силу. Только тогда будет завоеван настоящий успех».

Цандер быстро пошел к кабинету Королева.

– А вы думаете, на Луну лететь будет легко? – раздался властный голос за дверью. – Может быть, первые аэронавты и не вернутся обратно. А спросите сейчас: есть ли желающие лететь? Откликнутся тысячи! Пойдут на неминуемую гибель, во имя великих достижений человечества. А вы испугались трудностей. Стыдно!.. Вон, Цандер – ученый, инженер, – а ночи напролет просиживал в ГИРДе. И, не успев поправиться, снова выходит на работу… Идите, товарищи, и чтобы больше я не слышал никаких жалоб.

Цандер вдруг почувствовал себя крайне неловко, словно он нарочно подслушал этот разговор. Чтоб не встретиться с теми, кого распекал Королев, он поспешно вошел в большую комнату к конструкторам. И лишь потом, поговорив с ними, направился в кабинет начальника.

Королев, хорошо выбритый, в новом костюме, рассматривал чертежи.

– А, Фридрих Артурович! – Он радостно бросился к Цандеру, крепко сжал его руку.

– Ну как? Снова в бой?

– В бой! В сражение! В атаку, Сергей Павлович. Не могу киснуть дома.

– А как самочувствие?

– Ничего. В сражениях мысли могу принять участие и быть не последним бойцом.

– Я справлялся у врачей – они просили вас не переутомлять… Да… И вот намечается дело, которое могло бы вас немножко отвлечь от работы.

– Что именно?

– Хотите поехать в Ленинград?

– В Ленинград? В Газодинамическую лабораторию? Да хоть завтра готов!

– Отлично! Съездим туда, а уж потом, немножко передохнув, займетесь ракетой.

– А когда ехать, Сергей Павлович?

– В понедельник вечером. Я попрошу машину и заеду за вами. А сейчас, Фридрих Артурович, если вы чувствуете себя неплохо, давайте поговорим о предстоящих делах.

Королев подошел к двери и повернул ключ.

3

Поезд пришел в Ленинград туманным утром. Оставив вещи в гостинице напротив вокзала, москвичи позавтракали в кафе и отправились к Главному Адмиралтейству пешком. И Цандер, и Королев, и другие гирдовцы но раз бывали в Ленинграде, любили этот величественный, пленяющий строгой красотой город и не могли отказать себе в удовольствии пройтись по Невскому проспекту.

Цандеру еще в студенческие годы довелось увидеть русскую столицу. Тогда он был молод, беспечен и мог гулять, любуясь городом, сколько угодно.

Теперь, облаченный в коричневое кожаное пальто, он озабоченно шагал в группе также одетых в кожаное людей, и ему некогда было любоваться красотами города.

Войдя под главную арку Адмиралтейства, москвичи повернули направо и поднялись на второй этаж. Здесь, занимая двенадцать просторных комнат, располагалось конструкторское бюро Газодинамической лаборатории.

Ленинградцы, оповещенные телеграммой, уже ждали гостей. В высоком зале собрались сотрудники ГДЛ.

Военный человек с аккуратной бородкой, замысловатую фамилию которого Цандер не расслышал, представив москвичей собравшимся, стал увлекательно рассказывать историю создания Газодинамической лаборатории.

Оказалось, что опытно-конструкторский отдел по разработке реактивных двигателей был создан в ГДЛ весной двадцать девятого года. Сама же Газодинамическая лаборатория была организована еще в двадцать первом году. Ее основателем был инженер-химик Тихомиров. А его ближайшим помощником – пиротехник-изобретатель Артемьев.

Одержимые идеей разработки ракетных снарядов на бездымном порохе, они семь лет занимались опытами по изготовлению боевых ракет. Целых семь лет! И только в 1928 году на Ржевском полигоне под Ленинградом им удалось произвести успешный запуск. Лаборатория Тихомирова в 1928 году была переименована в ГДЛ. Ее хозяином стал Реввоенсовет республики. Сразу же дело было поставлено солидно. В ГДЛ создали три отдела, В первом сосредоточились работы по ракетным снарядам на бездымном порохе; во втором начали разработку реактивных двигателей; в третьем стали готовиться к проектированию стартовых пороховых ракет для самолетов.

Одновременно велись большие исследовательские работы по определению и изысканию различного топлива для ракет. В ГДЛ, с первых же дней ее организации, были привлечены видные инженеры-артиллеристы, инженеры-химики, технологи, конструкторы. Пришли молодые специалисты, только окончившие институты. В распоряжении ГДЛ, помимо отличной химической лаборатории, находилась хорошо оборудованная механическая мастерская, испытательный полигон, конструкторское бюро и ряд других вспомогательных помещений. И уж, конечно, никто не работал даром, как в ГИРДе.

Москвичи, слушая неторопливый рассказ начальника, многозначительно поглядывали друг на друга: и верили и не верили.

– Теперь у нас большой, дружный коллектив, – заключил начальник. – Вы видите, дорогие гости, перед собой лишь сотрудников второго отдела ГДЛ. А на стене, перед вами, рисунки и чертежи разрабатываемых нами образцов электрического и жидкостного реактивных двигателей. Но полагаю, что вам будет интересней посмотреть их в работе.

– Да, безусловно! – сказал Королев.

На этом официальное знакомство закончилось, и начальник с замысловатой фамилией повел гостей по просторным светлым комнатам конструкторского бюро.

Потом все вернулись в кабинет. На зеленом столе для гостей были приготовлены альбомы с фотографиями образцов реактивных двигателей.

Пока гости рассматривали альбомы, начальник вызвал секретаря.

– Пропуска для товарищей готовы?

– Да, вот они, пожалуйста.

– Хорошо. Спасибо! Пригласите сюда инженера Петренко.

– Есть!

Секретарь вышел и скоро впустил в кабинет молодого, стройного человека с темным чубом и с ясными, пытливыми глазами.

– Вот, прошу познакомиться, товарищи, это конструктор Валентин Петренко – самый ревностный энтузиаст ракетного дела и наша надежда. Он вас проводит на испытательную станцию и покажет двигатели в работе. А меня прошу извинить – срочно вызывают в Смольный. Я приеду, как только освобожусь.