Холмы Варны

– Прекрасный выстрел, – одобрительно заметил Монтано. – А ну-ка попробуй еще разок!

– Хорошо. – И Алан, натянув лук, прицелился. У руля галеры встал другой пират, и она вновь приближалась к ним с левого борта. Вторая стрела просвистела в воздухе, и Алан увидел, что опять не промахнулся. Вновь галера вильнула в сторону, но тут же легла на прежний курс. Однако нового рулевого совсем не прельщала роль мишени – во всяком случае, его товарищи натянули перед ним кусок парусины, заслоняя его от «Дельфина».

Алану оставалось только стрелять в них, и ему удалось ранить двоих или троих. Но едва лишь парусина провисала, как другой пират сменял упавшего и вновь ее натягивал.

Галера неуклонно приближалась. Стрелы арбалетов стучали по юту «Дельфина», и один из стоявших там матросов был убит. Изредка грохотал аркебуз, поднималось облачко дыма, и в воздухе свистела пуля.

– Попала, – гордо сказала Анджела.

Алан оглянулся. Она старательно натягивала тетиву арбалета, готовясь к новому выстрелу. Но будет ли для него время? Галера почти поравнялась с ними, и ни мореходное искусство, ни меткая стрельба уже не могли отогнать ее. Вот острый таран прошел сбоку под высоким ютом «Дельфина». На вантах, готовясь к прыжку, висели загорелые бородачи. Алан натянул лук и высматривал вожака, горько жалея, что рядом не лежит полный колчан и он не может воспользоваться уроками старого Эндрью и выпускать стрелу за стрелой без остановки. У него оставалась одна-единственная стрела. Он выбрал мишень и спустил тетиву. Пират упал с мачты, словно спелая слива, и с громким всплеском исчез под водой в узком промежутке между кораблями. Алан бросил лук и схватил саблю.

Гребцы на галере убрали весла. В воздухе, словно змеи, замелькали веревки с крючьями. Длинные багры жадно царапали борт «Дельфина», стараясь вцепиться в него. Вот корабли столкнулись, разошлись, снова столкнулись – и уже больше не расходились. На палубу «Дельфина», словно град, посыпались босоногие пираты. Монтано собрал свою команду на юте, готовясь к последней схватке, – людей было слишком мало, и он не мог построить их у борта, чтобы не пустить пиратов на корабль. Но сейчас у них было одно преимущество: ют поднимался над кишевшей врагами палубой, словно крохотная крепость, и взобраться на него можно было только по двум лестницам на правом и левом борту, почти таким же крутым, как трапы, хотя они и были снабжены перилами.

Монтано встал у одной из лестниц. На его худом нахмуренном лице нельзя было заметить никаких признаков страха. Почетный пост у второй лестницы, казалось, никого не привлекал, и туда направился Алан.

Пираты без промедления кинулась штурмовать ют. Они дрались со свирепым упорством, не обращая внимания на раны. «Странно, – думал Алан, нанося и отражая удары, – странно. Ведь они дерутся только ради наживы, а не за бога, за короля или за какое-нибудь великое дело. Мертвому пирату добыча с „Дельфина“ не принесет никакой радости, да и раненому она вряд ли послужит большим утешением».

Как странно устроен мир! Всего лишь несколько месяцев назад он дрался в кембриджской харчевне со студентами своего же университета, а сейчас должен сражаться не на жизнь, а на смерть с далматскими пиратами, и снова в руках у него чужое оружие! «Если я уцелею, – подумал он со слабой улыбкой, – мне все-таки надо будет обзавестись собственной шпагой».

Ага! Этот тоже не был знаком с любимым приемом старого Эндрью! Убитый пират покатился по лестнице, сбивая тех, кто лез вслед за ним.

Но это продолжалось недолго. Кому-то, видимо, удалось одолеть Монтано – во всяком случае, несколько пиратов взобрались на ют, и вокруг уже кипела схватка. Еще одна-две минуты – и все будет кончено. Несколько матросов с «Дельфина» прыгнули в море, другие, упав на колени, молили о пощаде, а Монтано неподвижно лежал возле лестницы.

Рядом с Аланом очутилась Анджела – целая и невредимая, она энергично размахивала пикой.

– В каюту! – скомандовал он, – Это наша единственная возможность спастись.

Сам он не слишком-то верил, что они найдут там спасение – разве что продлят свою жизнь на пять минут.

– А как мы туда попадем?

– Прыгай на палубу, я за тобой.

Анджелу никак нельзя было упрекнуть в нерешительности. Она без колебаний перекинула ноги через перила и спрыгнула на палубу. Никто этого не заметил. Те пираты, которым еще не надоело драться, лезли на ют по боковым лестницам. Но большая часть их товарищей уже разбежалась по кораблю и занялась грабежом. Алан сделал выпад. Его новый противник отступил, и юноша, спрыгнув на палубу, очутился возле Анджелы.

– Быстрей! – шепнул он.

Они бросились вниз по трапу.

– Только не в капитанскую каюту! – сказала Анджела. – Они сразу кинутся туда искать деньги.

– Ничего… Я придумал план. Он первым вбежал в каюту.

– Почему ты не задвинул засов? – изумленно спросила Анджела.

– Не стоит. Вот посмотри…

Он подбежал к окну.

Это кормовое окно было гордостью Монтано – прекрасное окно с мелким переплетом и даже с цветными стеклами. Алан выглянул наружу и облегченно вздохнул.

– Я так и надеялся. Ты боишься высоты, Анджела?

– Не слишком.

– Отлично. Ну так лезь первая.

– Лезть? Куда?

– В окно.

– Но… но я не доплыву отсюда до берега.

– Будем надеяться, что тебе совсем не придется плавать. Если не разожмешь руки, то и не придется.

Глава девятая. ГИБЕЛЬ КОРАБЛЯ

Как уже не раз упоминалось, корма «Дельфина» была очень высока. Ее украшала богатая резьба и множество всяких статуй, пестро окрашенных выступов и перекладин, потому что в те дни кораблестроители больше старались подражать зодчим, воздвигавшим дома, и мало думали о мореходных качествах своих судов. Палуба юта выступала над окном капитанской каюты, образуя нечто вроде козырька.

Таким образом, два человека могли вылезти из окна и устроиться на каком-нибудь украшении под нависающим ютом. Анджела обхватила руками деревянную статую святого Христофора, покровителя всех плавающих и путешествующих. Алан, выбравшись вслед за ней, уцепился за позолоченную русалку. Ни святой, ни русалка, по-видимому, не обиделись на подобную фамильярность – во всяком случае, их изъеденные солью лица не изменили равнодушного выражения.

Это было довольно безопасное убежище, потому что «Дельфин», по-прежнему сцепленный с галерой, почти не двигался, а на море царствовал штиль. Конечно, дело обстояло бы по-иному, если бы корабль сильно качало, а под его кормой кипели высокие волны.

Правда, их могли увидеть. Однако нависающий ют заслонял их от случайных взглядов с палубы, а чтобы разглядеть их из окна каюты, нужно было бы высунуться в него чуть ли не по пояс, да еще вывернуть шею. От пиратского судна их заслонял борт «Дельфина», и с этой стороны никакая опасность не грозила им до тех пор, пока галера не отвалила бы от корабля. Да и пираты, судя по доносившемуся шуму, были слишком заняты, чтобы глазеть по сторонам.

– Что там происходит? – прошептала Анджела.

– Они грабят корабль. Слышишь – по палубе катят бочки. Оба прислушались.

– Хороший знак, – пробормотал Алан.

– Ты думаешь, что они уплывут и бросят «Дельфин»? Иначе они не стали бы снимать с него груз.

– Вот именно. На что им эта старая лоханка? Ш-ш-ш!.. Кажется, кто-то вошел в каюту.

Они замерли. Из открытого окна у их ног донеслись грубые голоса, стук падающей мебели, лязг взламываемых замков… Они догадались, что грабители наткнулись на винный погребец капитана и решили промочить глотку. Потом внизу все стихло, и слышны были только шум и крики с палубы.

– Бедный капитан Монтано! – вздохнула Анджела, решив, что можно опять заговорить. – Он так мечтал о приключениях… И вот такой конец.

– Это был мужественный человек, он заслуживал лучшего корабля и лучшей команды.