Два брата

и его приверженцам можно непоправимо испортить дело. Только во хмелю Алексей выбалтывал иногда истинные свои чувства.

Встретив Егора Маркова во дворце, Алексей Петрович узнал отцовского любимца.

Прежде царевич прошел бы мимо Егора с презрительным взглядом; теперь он поступил дипломатичнее. Он сделал вид, что обрадовался встрече, схватил Егора за руки, шутливо упрекнул:

— Забыл старого соученика, Егор! Никогда не зайдешь! Загордился!

Егор сконфузился, покраснел:

— Времени нет, ваше высочество… Я все в токарне…

Алексею пришла в голову хитрая мысль: обучаться у Маркова токарному ремеслу. Этим можно было убить сразу двух зайцев: подладиться к отцу и завязать дружбу с Егором, который мог пригодиться.

«Так и будет!» — сказал сам себе Алексей и отошел, оставив молодого механика в недоумении.

Петр страстно увлекался работой на токарном станке. Вставая рано утром, он ухитрялся выкроить часок-другой для любимого дела; согнувшись у станка и присматриваясь при свете лампы, царь вытачивал безделушки из слоновой кости, трубки, табакерки.

— Сие художество весьма человеку полезно: руку укрепляет и душу веселит, — говорил Петр.

Просьбу сына царь встретил благосклонно:

— За ум берешься? Благому желанию не препятствую.

По его приказу, в мазанковый дом царевича Алексея отвезли станок, учителем токарного дела был определен Егор Марков.

Царский токарь услышал о новом назначении с неудовольствием.

«Вот не было печали! — сердито думал он. — Знаю, каков он работничек. Остынет скоро и дело бросит, а мне от царя гонка будет: скажет, не сумел приохотить…»

Царевич встретил Маркова ласково:

— Здравствуй, здравствуй, старый приятель! Сделай из меня такого мастера, чтоб батюшка был доволен!

— Будете стараться, ваше высочество, сделаю!

Егор начал давать царевичу уроки. Против ожиданий, Алексей старался выполнять все указания мастера.

Петр спросил у Маркова через несколько дней, как идет обучение царевича токарному делу.

— Царевич понятлив, все перенимает быстро и к науке охоту имеет, — отвечал Егор.

— Добро! — проворчал царь. — Бог даст, приучится недоросль к делу.

Но царевичу усердия хватило ненадолго. Токарный станок опять прискучил ему, как когда-то у де Шепера.

— Знаешь, Марков, — предложил он молодому токарю, — устроим фортель: ты выточишь трубку, а я подарю батюшке, якобы свою работу… А?

Егор молчал.

— Щедро награжу, — соблазнял царевич.

— Петра Алексеевича обманывать не буду, и тебе, царевич, не советую.

Худое, длинное лицо Алексея сразу стало злым, руки сжались в кулаки.

— Коли так… убирайся к черту и со станком своим! — прошипел он и вышел из комнаты.

«Так и знал, что попаду в немилость», — подумал Егор.

Марков доложил царю, что Алексей Петрович отказывается продолжать учение.

— Кто лентяем родился, лентяем и помрет! — гневно сказал царь.

Освободившись от надоедливого учения и от участия в государственных делах, царевич Алексей повел жизнь, какая была ему по сердцу.

По утрам,