Два брата

чистишь.

Над яствою не чавкай, как свинья, и головы не чеши…»

С тех пор друзья не раз перечитывали «Юности честное зерцало», старались соблюдать наставления книги.
* * *

Обласканный царем, Ракитин стал гораздо смелее, и разговор с хозяином об Анке уже не казался ему таким страшным. Надев лучшее платье, он отправился к Русакову.

Оставшись со стариком наедине, Иван выпалил, как в холодную воду кинулся:

— Прикажи казнить либо миловать, Антип Ермилыч! Моя жизнь в твоей воле!..

Купец пристально посмотрел на взволнованного Ивана.

— Непонятны твои слова. Али проворовался?

— Нет! — Ракитин упал на колени. — Люблю Анку, Антип Ермилыч, об ней только думаю! Отдай ее за меня!

— Гм… — удивился старик. — Ну, а дочка что?

Иван потупил глаза:

— Ни за кого, кроме меня, выходить не хочет.

— Вот как! — насмешливо протянул купец. — Ну, Иван, что с тобой делать? Со двора прогнать?

— Воля твоя, Антип Ермилыч! — сказал Иван, поднялся, шагнул к двери.

— Погоди! Экой неукладистый! Слушай меня. Парень ты толковый, недаром же царь тебя так расхвалил. Ежели он тебе крылышки расправит, ты далеко пойдешь! Только ведь царской милости, может, долго придется ждать, а вот моя хозяйская милость не за горами, а под рукой. — Купец гордо и самодовольно улыбнулся. — И вот тебе мой сказ: даю тебе на разживу тысячу червонцев…{[140]}

Ракитин рухнул к ногам купца.

— Погоди… Даю взаймы, а не как-либо…

— Верну! С лихвой верну, Антип Ермилыч, — бормотал радостно Ракитин. — Благодетель ты мой… Да я с этих денег… ух, раздую кадило!

— Встань. Посмотри на меня.

Удивленный, Иван уставился взглядом в лицо купца. Антип Ермилыч за последние годы сильно растолстел и обрюзг. Он еле влезал в обширное кожаное кресло. Тройной подбородок отвисал на грудь, руки тряслись, большая седая голова еле поворачивалась на короткой шее. Дыхание с трудом вырывалось из груди.

— Хорош? — с кривой усмешкой спросил Русаков.

— Не очень, — откровенно признался Иван.

— То-то и есть. Но три года еще проживу. Такой предел я сам себе поставил; до тех пор меня ни огонь, ни вода не возьмут. Деньги тебе даю на три года. Коли через три года наторгуешь десять тысяч червонцев, тогда Анка твоя. Коли нет, не прогневайся. Выдам дочку за хорошего человека, сам в землю лягу…

— Анке можно сказать? — заикнулся Ракитин.

— Ни-ни! Боже тебя избави! Зачем смущать? Девка молодая, не перестарок! Помни, уговор дороже золота.

— Клятву даю! — горячо воскликнул Иван.

Трудно было сдержаться и не порадовать Анку счастливыми вестями, но он выполнил обещание. Правда, сделал он это не от большой честности, а просто боялся, что девушка может проговориться отцу. А Русаков не терпел изменников своему слову.

Получив от Антипа Ермилыча деньги под расписку, Иван объявил, что заводит собственную торговлю. Но надзор за делами Русакова остался за ним.
* * *

От Русакова Иван поспешил к Маркову, разыскал его в мастерской, схватил за руку и потащил в сад.

Летний сад в полдень пустовал.