Долгие ночи

Эмин-паша довольно улыбался. Кругом чистота и порядок.

Молодцы! Правда, он утром присылал сюда своих людей, наказывал привести все в порядок и ждать его. Порядок есть, а людей не видно…

— Где народ? Почему не собрались? — набросился он на подъехавшего чеченца. — Я же приказал…

— Народ собран и ждет, — ответил тот по-кумыкски.

— Где? Не вижу!

— На поляне. За кладбищем.

Турецкий отряд повернул лошадей и поехал по направлению, указанному чеченцем.

"О Аллах, сколько могил! — чуть криком не вырвалось у Сайдуллы. — Тысячи. Больших и маленьких… Все без надмогильных памятников. И я, я повинен во всем этом. Боже…" — с запоздалым раскаянием думал он.

* * *

Картина за поворотом открылась самая неожиданная: внизу, в долине, примыкавшей к густому лесу, застыла конница, выстроенная по всем правилам боевого порядка. Словно почуяв родные запахи, конь Сайдуллы громко заржал.

— Сайдулла-эфенди, что это такое? — удивленно спросил паша и тревожно нахмурился.

— Не могу знать, Эмин-паша.

Сайдулла в душе ликовал и втайне любовался соотечественниками.

"Да, здесь совсем не то, что у Эрзерума. Эти молодцы или умрут, или добьются своего, — восхищался про себя Сайдулла.-

Чувствуется рука Арзу".

— Эфенди, спроси своего земляка. Они собрались слушать меня или со мной драться? Похоже, им сейчас достаточно одной команды, чтобы ринуться в атаку. Нет, эфенди, я не пойду к ним. Я еще не выжил из ума.

— Не бойтесь, Эмин-паша, — успокоил чеченец-проводник. — Нам стало известно, что вы любите воинскую дисциплину. Это мы в вашу честь постарались.

Эмин-паша бросил острый взгляд на него, уж не делают ли здесь из него дурака? Но лицо чеченца было серьезным и непроницаемым.

От конницы отделились два всадника и поскакали навстречу отряду. Всадника на белом коне Сайдулла признал сразу — это был Арзу. Другой, на гнедом — Маккал. Шагах в десяти от Эмин-паши они спешились. Сайдулла, Шамхал-бек и Хабиб Шахбиев сошли с коней.

Эмин-паша растерялся. Он не знал, как себя вести. Держаться на равных не позволяла гордость, а потому он надулся, как индюк, и даже забыл ответить на приветствие. За него это сделал Сайдулла.

— Кто из вас говорит по-турецки? — спросил Эмин-паша.

— Я говорю немного, — ответил Маккал.

— Мне доносили, дескать, вы умираете с голоду. Но я вижу совсем другое. Вы довольно неплохо чувствуете себя, если сумели собрать такую силу, — вали указал на стройные ряды всадников.

— Вы слышали правду, — ответил Маккал. — Наши люди гибнут.

Самодовольное лицо паши скривилось в презрительной усмешке.

— Нет, не похоже. Столько лошадей, столько оружия. Для чего все это вам?

— Какими же вы хотели бы нас видеть?

— Здесь вам не от кого защищаться. Гяуров у нас нет.

— А они зачем здесь? Для вашей охраны? — Маккал кивнул в сторону турецкого отряда.

Он вновь сел на коня. Его примеру последовали и остальные.

Арзу и Сайдулла тихо заговорили между собой.

— Да… Жуткая картина, — покачал головой Сайдулла.

— Ты мог это предвидеть, — сказал Арзу — Ты ведь проехал мимо кладбища. Мы не успеваем хоронить умерших.

— У эрзерумских дела не намного лучше.

— Потому они и едут к нам. Но вам-то что здесь понадобилось?

Вы-то зачем приехали?

— Не с доброй вестью, — вздохнул Сайдулла. — Вам надо уходить отсюда.

— Куда?

— Вы знаете.

— Ты сам там был?

— Нет.

— Так вот, туда никто не поедет.

— Заставят. Русский посол требует, чтобы вас переселяли на запад. Согласно договору между падишахами.

— Почему же вы пели совсем о другом? Чуть ли не рай здесь обещали.

— Нас тоже обманули.

— Вы, во всяком случае, не прогадали. Вы устроились. Вам что здесь, что там — все едино. Бедствуют-то другие.

Расплачиваются ни в чем не повинные люди. И вам думать надо было головой. Кому поверить! Мусе Кундухову… Мало он нашей крови пролил. Теперь еще на вашей совести лежат тысячи погубленных жизней. Клянусь Аллахом, ответ за них держать вам придется!

Чтобы избежать ссоры с Арзу, Сайдулла счел за лучшее молчать и не оспаривать очевидное. Ему, Сайдулле, сейчас придется сносить любые оскорбления, он их заслужил. Он поверил Мусе, а люди поверили ему. Для людей главным виновником является он, Сайдулла. Да они и правы!

А Эмин-паша тем временем любовался чеченской конницей. Какие кони! Какие мужественные лица у всадников! С такими молодцами сам черт не страшен. Будь его воля, он бы их всех оставил в Муше. Сколько бы с ними побед он одержал. Нелегко пришлось бы русским. К сожалению, использовать их нельзя. Русские догадались о замысле и требуют вести переселенцев дальше, на запад. Султан хитрил, хитрил, но и он был вынужден сдаться.

Видимо, ссора с гяурами пока не выгодна…

А как они одеты! Как вооружены! Удивительный народ! И ведь удалось после стольких бедствий сохранить силы… Это вам не стадо и не случайно собранные всадники. Это регулярное войско.

Это закаленные в огне и битвах бойцы.

— Мне поручено, — начал Эмин-паша, не спуская восхищенного взгляда с боевых коней, — от имени султана и главного визиря поговорить с переселенцами.

— Человек, которому доверили слушать вас, ваш покорный слуга.-

Маккал слегка поклонился, по-восточному приложив руку к сердцу.

— Мне поручено, — торжественно продолжал Эмин-паша, — в течение трех дней очистить от вас весь этот район.

Маккал, улыбнувшись, слегка склонил голову.

— Кроме того, ходят слухи, что вы во всех своих несчастьях обвиняете нас, турок. И в чем же, по-вашему, мы виноваты? В том, что приняли своих единоверных братьев, когда гяуры выгнали их из своих домов? Хотя считается, что вы ушли добровольно. Но это одно и то же. Если бы русским было угодно, они бы ни за что не отпустили вас. В самом крайнем случае вас бы ожидала Сибирь. Что это значит, объяснять не нужно. И по просьбе Мусы-паши правитель всех мусульман великий Абдул-Межид согласился дать вам у нас приют на одинаковых правах со всеми…

Эмин-паша сделал паузу, потом продолжил:

— Вам выделили земли за Диарбекиром и уже месяц убеждают, уговаривают переселяться туда. Но вы упорно отказываетесь от этого. Более того, вы постоянно грабите и убиваете местных жителей, из-за чего население пяти виллаетов не может спокойно спать. У вас появились опасные заболевания. Из вашего лагеря они перекинулись теперь в ближайшие города и села. Вот такова ваша благодарность за доброту султана. Поэтому я даю последний, недельный срок, по истечении которого вы должны будете отправиться на запад.