Последние хозяева кремля. «За кремлевскими кулисами»
Последние хозяева кремля. «За кремлевскими кулисами» читать книгу онлайн
От автора: "В ноябре 1989 года впервые после эмиграции я посетил Москву, город, где прожил большую часть жизни, где закончил школу, а потом университет, где начал печататься в различных газетах и журналах, где стал радиокомментатором, автором и ведущим передач об интересных людях, разных событиях, литературе, музыке, искусстве, которые, как тогда отмечала (для той поры — шестидесятых и начала семидесятых годов — это, надо сказать, было весьма необычно) «Советская культура», стали очень популярными. То, что я увидел в Москве, приехав туда после 16-летнего перерыва, то, что услышал от тех, с кем встречался, вошло в мою книгу. Сухие факты и статистические данные оживали, окрашиваясь воспоминаниями моих родных, помнивших «мирное время», как они называли предреволюционные годы, и большевистский переворот, гражданскую войну, и голод, и ленинских чекистов, и сталинских энкаведистов, массовые репрессии, жертвами которых они стали, и войну с гитлеровской Германией. К этому добавились и мои воспоминания о жизни на закате сталинского режима, во времена хрущевские и брежневские, под зловещей тенью бериевского и андроповского ведомства, о годах учебы в университете, где я застал тех же профессоров, лекции которых за много лет до меня слушал М. Горбачев. Лишь оказавшись на Западе, я понял, сколько было ими недосказано и сколько было ложного в том, чему нас учили. За время своих многочисленных поездок по стране я встречался со множеством руководителей различного ранга, что позволило хорошо узнать тех, из среды которых вышел нынешний советский руководитель. Но всего этого для написания книги было бы недостаточно. Как недостаточным было бы скрупулезное собирание материалов, масса прочитанных книг и проведенных интервью. Надо было оказаться в эмиграции, чтобы получить возможность взглянуть на все со стороны, узнать Америку и сравнить. Вот только тогда происходившее в Советском Союзе предстало в подлинном свете. Стала ясна не только чудовищность проводимого там над человеком эксперимента, но и стали понятны масштабы человеческих страданий. От расстояния они не стали дальше. Наоборот. Они стали ближе. Удача избежавшего их заставила ощутить чужую боль острее. И в то же время не гасла вера в то, что настанет день и, как когда-то писал Чаадаев, «сердце народа начнет биться по-настоящему. .. и мир узнает, на что способен народ и что от него ожидать в будущем».
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
В Женеве до поцелуев дело не дошло. Рейган твердо стоял на своем. Апокалиптические предсказания советских пропагандистов не оправдались. Мир продолжал жить и после Женевы.
ГЮМ С КАВКАЗА
Мартиросу Сарьяну, когда я пришел к нему в его ереванскую студию, перевалило уже за 90. Но по-прежнему он стоял у полотна, держа кисть своими узловатыми пальцами, перенося на холст ту Армению обожженных солнцем желтых склонов гор, покрытых клочьями зелени, с хачкарами на дорогах, с редкими облаками на синем небе, которую я уже видел, путешествуя по этой древней земле. Я ходил по его увешанному картинами дому и вдруг увидел среди них бурлящий красками, светящийся неистребимой жаждой жизни букет. Мне сказали, что Сарьян нарисовал его в тот день,когда узнал о гибели сына на фронте.
Художник не дожил до событий в Сумгаите. Я не знаю, каким бы был тот букет, который нарисовал бы он, чтобы выразить свою горечь и в то же время передать праздником красок свою веру в несгибаемый дух своего народа.
События, которым поначалу не придали большого значения, начались 20 февраля 1988 г., когда в главном городе мало кому известного горного района Азербайджана — Карабаха — Степанакерте собралась чрезвычайная сессия областного Совета и 110 голосами „за” при 17 „против” и 13 воздержавшихся, потребовала воссоединения с Арменией. За воссоединение проголосовали и 80 членов обкома партии при 10 „против”. Через 65 лет после того, как 7 июля 1923 г. была образована Нагорно-Карабахская автономная область, жители этой населенной главным образом армянами территории отвергли ленинский вариант решения национального вопроса. Они бросили вызов Горбачеву, требуя не на словах, а на деле продемонстрировать’новое мышление!’Дело было отнюдь не только в национальных разногласиях.
Как свидетельствовали очевидцы, вырвалась наружу накопившаяся усталость от тяжелых условий жизни, гнев против бесконтрольности власти, против разрушения природы и повсеместной коррупции. Людям казалось, что если бы они входили в состав республики, во главе которой стояли бы армяне, ситуация была бы иной.
Начались демонстрации, а затем забастовки. В поддержку Карабаха выступила вся Армения. 25 февраля в столице республики состоялась демонстрация, в которой участвовало около милллиона человек. Они шли с лозунгами „Карабах — экзамен перестройки!”, „Москва, восстанови справедливость!” Среди демонстрантов была и колонна армян — ветеранов афганской войны, поклявшихся вернуть свои награды, если
требование о воссоединении Карабаха не будет удовлетворено. Того, что происходило в Ереване, в Советском Союзе не видели уже 70 лет.
Вот что рассказывал видевший все это своими глазами редактор „Гласности” Сергей Григорьянц: „Такого февраля, по-моему, в истории России еще не было со времен февраля 17-го года. На улицах города царила атмосфера счастья и свободы. Сотни тысяч людей ходили обнявшись, проявляли заботу друг о друге, часами простаивали, ожидая приезда иногороднего, чтобы приютить его, собирали большие целлофановые мешки денег, чтобы оргкомитет располагал необходимыми средствами. Это была атмосфера подлинной демократии... Поразительно, что весь этот беспрерывный, длившийся неделю митинг, все эти беспрерывные демонстрации — все это, не будучи никем организовано, тем не менее происходило с соблюдением всех требуемых законом форм. Так было и в Нагорном Карабахе, и в Ереване. То, что произошло, оказалось точно спланировано всем народом”.
Прибывших от имени демонстрантов в Москву поэтессу Сильвию Капутикян и журналиста Зория Балаяна Горбачев заверил, что вопрос о воссоединении будет рассмотрен. Но в то же время в Ереван были направлены войска. Как поступить — Политбюро не знает. Единого мнения нет. Применить ли силу, как в Новочеркасске, Будапеште и Праге, или найти какое-то иное решение? Возникает ситуация, при которой ни одна из сторон не хочет предпринимать никаких решительных действий. Использование силы для Горбачева означало бы конец его программы перестройки, а значит и его конец. Уступить он не хочет, так как это означало бы, что с властью можно не только вести переговоры, но и выйти из них победителем. Но и ничего не предпринимать в конфликте, который, как считает Пацевич, „представляет собой сегодняшнюю форму проявления революционной ситуации”, он тоже не может.
Между тем 28 февраля в Сумгаите происходит резня, которую сама советская пресса называет погромом. По официальным данным, погиб
31 человек. Но вот что рассказывают очевидцы: „Группы погромщиков ловили армян на улицах, били стекла, врывались в квартиры в армянских кварталах, насиловали армянских женщин. Многие армяне снимали с дверей таблички с именами, выдававшими их национальность, обращались за помощью к соседям-азербайджанцам, просто бежали из республики. Но даже некоторым соседям, укрывавшим своих друзей-армян, не было пощады. Очевидцы рассказывают о том, как беременная армянка была изнасилована группой азербайджанцев, которые затем вспороли ей живот. Другая армянская девушка была выброшена из окна, а когда погромщики увидели, что она еще жива, они выбросили на нее платяной шкаф. Согласно показаниям свидетелей, во время этой резни погибло от трехсот до четырехсот человек”.
23 марта из Москвы поступает ответ Президиума Верховного Совета СССР, гласящий, что „перестройка закрепленных в Конституции границ... может привести к непредсказуемым последствиям”. Армянам в их просьбе отказали, но, пытаясь подкупить карабахцев, обещали им построить больше жилищ, расширить занятия в школах и телевидение на армянском языке.
Вскоре после этого в Баку выезжает Е. Лигачев, а в Ереван А. Яковлев. В обеих республиках снимаются со своих постов первые секретари ЦК компартий. Но забастовки и демонстрации в Армении не прекращаются. Студенты занимают все подступы к учебным заведениям, и здесь профессора привимают у них зачеть.. В главном городе Карабаха Степанакерте остановлены все предприятия. Новый глава армянской компартии Арутюнян пообещал, что ближайшая сессия Верховного Совета Армении вынесет решение о воссоединении. 15 июня такое решение было принято.
Как полет Руста, приземлившего свой самолет на Красной площади, продемонстрировал никчемность советской ПВО, так и события в Армении показали, что Советский Союз — это никакой не союз вовсе, а последняя колониальная империя, в которой сейчас западные специалисты насчитывают по крайней мере 39 (!) ”горячих”точек на спорных участках границ между различными республиками и национальными округами.
Происходившее в Армении обнажило одну из многих, долгие годы тщательно скрываемых проблем. Советская пресса стала писать и о наркоманах, которые раньше существовали только на Западе. В опубликованном „Известиями” интервью с тогдашним генеральным прокурором СССР А. Рекунковым приводятся такие данные за 11 месяцев 1987 г.: „зафиксировано 250 тысяч случаев пьянки на производстве. Для сравнения, за весь прошлый год их было 117 тысяч. Рост более чем в два раза!”
Несмотря на попытки Горбачева как-то выправить положение, успеха он и на третьем году перестройки не добился. А вначале ведь он говорил не просто о новой программе, но и об „ускорении”, т. е. обещал быстрые результаты. Коммунисты всегда стремятся подтолкнуть историю. Им кажется, что она движется слишком медленно. Они пытаются перепрыгнуть через необходимые этапы развития человечества.
В те годы, когда Ленин начинал свой прыжок в коммунизм, в России был весьма популярным клоун Виталий Лазаренко. Он вылетал из-за кулис цирка через огромное кольцо и, совершив грандиозный прыжок через несколько лошадей (позднее их заменили автомобили), приземлялся на другом конце арены. Коммунистам, по-видимому, хотелось последовать примеру циркового клоуна и, выпрыгнув из царства реальности, приземлиться во владениях утопии. Так же думал и Муссолини, заимствовавший у основателя футуризма Филиппо Маринетти его лозунг „ускорения Италии”. Через три года после начала перестройки в Советском Союзе об ускорении почти перестанут упоминать. Его попросту говоря не получилось.
