Женщина, которую я бросил

В обеденный перерыв, когда все выходили на прогулку и в конторе никого не было, я шел в умывальную комнату, становился перед зеркалом и тихо говорил:

- Я сделаю карьеру! Я сделаю карьеру во что бы то ни стало. Я всего достигну.

Мое лицо, отражавшееся в зеркале, было тупым и жалким, его искажали гримасы, словно я страдал запором. И все же я повторял эти слова старательно и серьезно.

И вот однажды, когда все служащие ушли на прогулку, а я, стоя в умывальной, выполнял свой обычный ритуал, я увидел в зеркале рядом со своим лицом лицо молоденькой девушки. Она смутилась первая.

Эта оказалась Миура Марико, племянница директора. Наверное, именно поэтому управляющие, обращаясь к ней, говорили «мисс». В компании она работала второй год.

- Я думала, сюда вор забрался.

- Гм... гм...

- Простите, - сказала она с улыбкой, - но я возвращалась с прогулки и услышала ваш голос, это меня удивило и я даже хотела кого-нибудь позвать, - она набрала в стакан воды и выпила, глядя мне в лицо. - Вы какой-то странный, Ёсиока-сан!

- Почему вы так решили?

- Вы замкнуты, редко с кем разговариваете и вдруг беседуете сам с собой в умывальной.

Я слушал ее, но думал совсем о другом. Какие у нее глаза! Сверкают, как черные алмазы! Губы девушки после питья порозовели, и прозрачные капли стекали по белоснежному подбородку.

Я вспомнил рассказ Нагасимы о девушках, собирающих виноград под осенним солнцем. Как мне хотелось полюбить такую девушку или хотя бы поговорить с ней! И вот передо мной Миура Марико, которая, наверное, краше деревенских девушек.

И тут я вдруг обнаружил, что к моему восхищению красотой Марико примешивается какое-то корыстное чувство. Ведь эта девушка - племянница директора, а значит, близость с ней будет для меня небесполезна.

- Что поделаешь! - вздохнул я. - Ведь я здесь новичок. У меня много забот. Во-первых, нужно научиться работать на счетах. Раньше мне никогда не приходилось этим заниматься. А теперь я каждую ночь вижу счеты на ножках, которые гоняются за мной.

- Бедный! - засмеялась Марико. - Я действительно часто видела, как вы угрюмо щелкаете на счетах. Но вы учились в университете и справитесь с этим!

- Послушай, - сказал я серьезно, - ты можешь меня научить. Ведь ты так хорошо работаешь на счетах.

- Но...

- Что «но»? Тот, кто знает, должен помогать тому, кто не знает, это долг человечности.

Опустив голову, девушка вертела в руках стакан. Потом застенчиво посмотрела на меня. У нее было такое милое, такое прекрасное лицо. Не то что у этой добродушной дурочки Мицу.

Свои занятия мы проводили в чайной неподалеку от конторы. Марико старательно следовала заветам, а я был прилежнейшим из учеников.

Выбрали мы чайную потому, что, во-первых, мне не хотелось, чтобы сотрудники со средним техническим образованием, которые и без этого косились на меня, узнали, что я, дипломированный инженер, не умею работать на счетах, а во-вторых, в чайной проще было завязать дружеские отношения с Марико.

Она все больше и больше занимала мои мысли, а свидания с Морита Мицу казались мне теперь такими далекими, что я уже сомневался, существовала ли вообще когда-нибудь на свете девушка по имени Морита Мицу.

Но поступки наши по отношению к другим не остаются бесследными, они не исчезают, как снег под лучами февральского солнца. Ты можешь уйти навсегда, забыть, но знай, что память другого человека сохранит твои поступки. Однако тогда я об этом не задумывался...

Неужели я был более коварным и бесчестным, чем другие мужчины? Не думаю. По крайней мере половина из нас пережила то, что было у меня с Мицу. А мое стремление понравиться Марико и завоевать расположение директора поймет каждый служащий.

Да, я не был порядочным человеком, но разве я составлял исключение в армии служащих токийских фирм, мечтающих о благополучии и покое?

Да, я решил использовать любовь Марико для своей карьеры, но ведь девушка мне действительно нравилась. Меня очаровывали ее белоснежная шея, мимолетная улыбка, непосредственность.

Месяца через два после моего поступления на работу, в начале июня, компания устроила пикник для служащих. Это была инициатива директора. Пикник имел целью сблизить старых служащих с новичками. Место для пикника выбрали возле одного из озер у подножия Фудзиямы.

В субботу мы поехали поездом до Одембы, потом пересели в автобус. День стоял жаркий, и в автобусе было душно. За окнами мелькали зеленые холмы, но никто не интересовался пейзажем; мы угощали друг друга сластями, пели песни. Саяма-сан, старейший из служащих фирмы, аккомпанировал на губной гармошке.

- Смотрите-ка, Ёсиока и Марико прямо неразлучны, и в поезде и в автобусе вместе. Тут дело нечисто.

Над нами посмеивались, но это были доброжелательные шутки, без ехидства.

- Что вы! Что вы! Мы просто... Ну что здесь особенного? - оправдывалась Марико, застенчиво и радостно улыбаясь.

Я не старался скрыть своих чувств, как в конторе.

- Чем ты занималась до работы в компании? - спросил я развязно Марико, жуя карамельку, которой она меня угостила, и глядя в окно на волнующиеся вершины деревьев. - В деревне, наверное, жила, у бабушки?

- Нет, - мой тон был для нее неожиданным. - Недолго работала в конторе фармацевтической фабрики в Кейдо.

«Фармацевтическая фабрика в Кейдо? Где-то я о ней слыхал».

- Там лекарства изготовляют?

- Да, раньше изготовляли мыло, а теперь лекарства.

«Где-то я об этом слыхал. Ах да, Мицу... Кажется, там работала Мицу».

- Фабрика маленькая, но мне там было хорошо.

- Там случайно не работала Мицу... Морита Мицу?

- Работала. Кажется, она из деревни Кавакоси? Вы ее знаете, Ёсиока-сан?

- Нет, я просто так спросил. Один мой товарищ...

Я замолчал.

Она ничего не заметила, но, если бы и заметила, краску на своем лице я объяснил бы усталостью и жарой в автобусе.

Вскоре показалось голубое озеро. Красные и желтые крыши дач вокруг него утопали в зелени, а сами дачи были похожи на игрушечные домики. Оживленные девушки выпрыгнули из автобуса.

Летний сезон еще не начался, а на берегу озера уже открылись рестораны и магазины сувениров.

Семья американца, скорее всего офицера оккупационных войск, каталась по озеру на моторной лодке.

- Вот здорово! - шепнула Марико, глядя, как лодка, едва касаясь воды, летела, разрезая гладь озера на две части.

Ветер играл платком на ее голове.

- Вы любите спорт, Ёсиока-сан?

- Да.

- Какой?

- Я езжу верхом.

Не знаю, почему я так ответил. Скорее всего, из тщеславия. И вскоре поплатился за это.

- Ездите верхом?

- Иногда.

- Великолепно! Вы покажете нам класс! Где-то здесь дают лошадей.

Отказываться было поздно. За киоском с сувенирами мы увидели четырех крестьян, державших за поводья лошадей. Марико побежала туда, а я поплелся следом. «Будь что будет. Только не трусь! Ведь это не скакуны с токийского ипподрома, а всего-навсего крестьянские клячи!»

Однако я здорово опасался за свою правую руку.

Как я и предполагал, лошади были худыми, глаза их гноились, над лошадьми кружили тучи мух. Вся компания со смехом и шуточками смотрела на нас

Я должен показать себя!

Крестьянин, увидев, что я еле-еле вскарабкался на спину лошади, усмехнулся. Старая кляча беспокойно жмурилась, мотала головой и вскидывала задом, словно хотела избавиться от невесть откуда взявшегося груза.

- Наверное, в первый раз на лошади? - почтительно спросил крестьянин.

- Да вы что?!

- Ну, тогда вам не нужно помогать.

Я чуть было не выругался, да рядом стояла Марико.

Никогда не думал, что лошадь такая огромная. Мне казалось, что ногами я сжимаю необъятную бочку. Крестьянин слегка похлопал лошадь по крупу, и она чинно зашагала.

- Будь осторожен, Ёсиока-сан, смотри не упади! - крикнула Марико.

- Придумал же! - Мужчины с завистью и неодобрением смотрели на меня.