Грозный год - 1919-й. Огни в бухте

Огонь бушевал, бросался из стороны в сторону, менял цвет, стихал, снова разгорался и вдруг, словно измотавшись в неравной борьбе, как-то осел, затих, потом вдруг снова разгорелся и забушевал, но ненадолго: это были последние, предсмертные судороги - двадцатиметровый столб огня осел наполовину, и началось угасание огненного фонтана под непрерывным, все возрастающим потоком песка с морского дна.

Скважина вдруг перестала фонтанировать.

И сразу же прекратился этот душераздирающий рев.

Люди не верили глазам своим, напряженно прислушивались к тишине, но ничего, кроме чавканья грязи в устье рефулера, услышать не могли.

А потом все точно пробудились от долгого сна, поняли, что произошло, бросились друг другу в объятия, стали качать Фому Крылова, пожарников и всех, кто попадался под руки.

В это время загудели корабли, стоявшие на всех сорока бакинских пристанях. Гудки были прерывистые, веселые.

Рефулер прекратил работу. К землесосу подошли буксиры, потянули его в море. Фома Крылов в последнюю минуту успел спрыгнуть на мол. В забинтованной руке он держал ветку с тремя лимонами.

- Где Мироныч? - спрашивал он у окружающих; все с уважением расступались перед славным багермейстером - героем бухты.

- Зачем-то ему понадобился машинист с первой буровой, Сулейманов, - отвечали одни. - Искать его пошел!

- Серебровский его к себе в контору увел, - говорили другие.

- Фома Матвеич! Что это за лимоны у тебя? - спросил Чернохвостый.

Багермейстер, по-видимому, с нетерпением ждал этого вопроса.

Веточку с тремя лимонами он поднял над головой, засиял доброй улыбкой, покрутил свои чумацкие усы.

- А эти лимоны, братцы, из моего садика. Сам растил. Сами знаете - не земля, а камень на Баилове, а у меня все растет. Между нами говоря, человеку ведь стоит только захотеть по-настоящему - чудеса будут. И лимоны, оказывается, можно растить на камне, и фонтаны тушить обыкновенным бухтинским землесосом…

Но лимоны ли, выращенные на каменистой земле, были чудом? Горящий ли нефтяной фонтан, потушенный бесхитростным землесосом, был чудом?

Нет, подлинное чудо суждено было увидеть потом, - сделанное было только началом! - когда в буровых партиях дошли до основного нефтеносного пласта под бухтой, и с того времени непрестанным гулом фонтанов загудела бухта Ильича, выбрасывая на поверхность сотни и сотни тысяч пудов нефти, столь нужной стране, поднимающейся из руин.

В бухте продолжались засыпочные работы, отвоевывались новые площади у моря… Проходили месяцы и годы… Строились новые буровые вышки, новые бараки для временных рабочих, новые дома для кадровых бухтинцев, новый, настоящий Дворец культуры, новые пристани…

Со всех районов Баку везли на бухту мерники, коллекторы, насосы для откачки нефти. Нефть перегонялась на нефтеперегонные заводы. Перевозилась на шаландах. Земляными валами ограждались нефтяные озера. Строились огромные резервуары для хранения миллионов пудов нефти.

Тысячами огней светился промысел, носящий имя великого Ильича.

Тысячами ярких огней горел он в мазутной ночи, являясь надежным маяком кораблям, со всех концов Каспия идущим в прекрасный, солнечный город Баку, город ветров и черного золота.

1939 - 1941, 1946

Холопов Г.

Х73. Грозный год - 1919-й. Огни в бухте: Дилогия о Кирове. - Л.: Сов. писатель, 1986. - 488 с.

Романы Георгия Холопова «Грозный год - 1919-й» и «Огни в бухте» посвящены жизни и деятельности Сергея Мироновича Кирова.

Редактор Ф. Г. Кауас. Художник А. С. Орлов. Худож. редактор М. Е. Новиков. Техн. редактор Г. В. Белькова. Корректоры Е. А. Омельяненко и Л. Н. Фролова.

Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 31.07.2004

О найденных в тексте ошибках сообщать почтой: [email protected]

Новые редакции текста можно получить на: http://vgershov.lib.ru/