Драгунский секрет

— Воевали, отец? — спросил Андрей.

— Воевал, ребята, воевал. Сначала за белых, потом за красных, против финнов, против фашистов, «Лесных братьев», как мошку, из чащоб выкуривал и много еще кого. В общем, настрелялся, — он расстегнулся, откинув широкие борта пальто. Все ахнули — на костюме пестрым щитом сверкали многочисленные наградные колодки. — Специально ношу, — признался дед. — Во-первых, не для того получал, чтоб под матрасом держать, а, во-вторых, неизвестно зачем мне господь столько лет жизни отвел, может, затем, что б я вам этот иконостас показывал. Больно мне, ребята, нынче в телевизор смотреть. Солдаты плачут, как дети. Офицеры ноют и жалуются. Бабы орут дурами, мол, их мальчиков на войну посылают. Это в 18–20 лет мальчики? Для вина и наркотиков они — взрослые. А воевать — маленькие?! Я в 16 уже в атаку ходил. У чеченцев дети с 12 стрелять начинают. Развели в армии дачников-садовников, теперь срамят русского солдата на весь белый свет. А ведь внуки гусар, драгун. Где дедова кровь, где боевой дух, ответьте старику?!

Вот, чего не хватало в песне, — вспомнил солдатский сбор Денис. — Армия потеряла боевой дух. Она превратилась в то самое плачущее облачко, что висело в поле над строем.

Однако, продолжить интересную беседу не удалось, в кафе с шумом ворвался взволнованный прапорщик.

— Там, на улице, офицера убили! — крикнул он, указывая на дверь…

Все бросились на выход.

Труп худощавого лейтенанта лежал в грязи между кафе и дырявым забором. Карманы форменной куртки были опустошены и вывернуты наружу. Под левым верхним клапаном торчал выкидной нож. Крови почти не было, лезвие вошло в тело по самую рукоять. Приоткрытые глаза парня мертвенно-тускло поблескивали в свете уличного фонаря, придавая лицу одновременно жалобное и подозрительное выражение. На правой скуле виднелась небольшая припухлость, вероятно, от удара. Вокруг уже толпились многочисленные зеваки. Денис, окинув взглядом собравшихся, неожиданно приметил среди них знакомую фигуру.

— Влад? — неуверенно произнес он.

— Денис? — растерянно прошептал упитанный лейтенант и, выйдя из оцепенения, бросился ему навстречу. — Здорово, дружище! Если б ты знал, как я рад тебя видеть. Тут такое случилось, такое!

— Ты знал убитого?

— Да… Он пошел покурить и вот…

— Надо милицию вызвать! — крикнул кто-то из толпы.

— Вызвали уже, — ответили ему сразу несколько голосов.

— И военную прокуратуру.

— Менты сами разберутся, кто им нужен.

Обычно розовые, а теперь белые, как у снеговика, щеки Влада мелко дрожали от холода и сильного возбужденья.

— Пойдем в кафе, — сказал он, стуча зубами.

— Тебе нужно прокурорских дождаться.

— Когда приедут — я выйду. Пошли.

Они вернулись в зал, устроившись за столиком Дениса. Влад без разговоров схватил бутылку водки, наполнил рюмку отсутствующего Стаса, не выдыхая и не морщась, выпил.

— Ты где служишь? — спросил он, надкусывая лаваш.

— В СОБРе.

— Это ментура?

— Вроде того.

— Отлично…

Что в этом было отличного, друг рассказать не успел, потому что с улицы вернулись озябшие собровцы.

— Там милиция знакомых убитого ищет, — сказал Макс.

Влад, еще раз наполнив рюмку, быстро ее опустошил, отломив кусок лаваша, бросился к выходу. Спецназовцы проводили его не самым добродушным взглядом.

— Это что за чмо мою рюмку осквернило? — угрожающе спросил Стас.

— Приятеля встретил, — пояснил Денис, — нашего земляка.

— Кому выписать пилюлю от наглости, тебе или ему?

— У него сослуживца зарезали, не в себе он.

— Это нормально?! Друг — твой, сослуживец — его, а пьют из моей рюмки.

— Да не бубни ты, садись. Давайте лучше парня помянем…

Хорошее настроение, конечно, было испорчено. Легко рассуждать о высоком боевом духе, когда все вокруг живы и здоровы. А если рядом кого-то убили? А если это твой товарищ?

— Царство ему небесное, — тихо произнес Денис, опрокинув рюмку.

— Земля пухом, — поддержали остальные.

— Начали за здравие, кончили за упокой, — подвел невеселый итог вечера Сергей.

— Давайте, наверное, закругляться, — предложил Макс. — Все равно уже ничего хорошего не будет.

— Давайте, — согласился Андрей. — Официант! Рассчитайте нас, пожалуйста.

Захватив с собой гостинцы для оставшихся на овощебазе товарищей, дружно вышли из кафе. На месте происшествия уже стояли милицейские и военные машины. У трупа, в свете фар, возились хмурые эксперты. Медик ощупывал лицо и шею убитого, но не касался ножа. Криминалист, напротив, основное внимание уделял оружию, фотографируя его в различных ракурсах.

— Денис! — крикнул из прокурорского уазика Влад. — Я уже заканчиваю. Не уходите без меня, я с вами.

— Хорошо, подождем.

Сергей без особой радости поинтересовался.

— Куда это он с нами — на овощебазу?

— В Грозный, — хмыкнул Стас. — Из моей рюмки героизма налакался и на подвиги потянуло.

Денис взглянул на него с укором.

— У человека горе, а ты зубоскалишь. Совесть имей.

— Правда, Стас, — согласился Андрей, — что ты к этой рюмке прицепился. Неизвестно, как бы сам себя повел, если б кого-нибудь из нас…

Договорить ему не дали, залив с головы до ног словесными помоями, после чего троекратно сплюнули.

— Тьфу, тьфу, тьфу на тебя, конопатый поганец, — вытер губы Сергей, показав наводчику большой кулак. — В следующий раз подцеплю апперкотом — язык, как пипка из свистка, выскочит.

— Я, когда разговариваю, его не высовываю, — обиженно пробормотал наводчик.

Влад уже бежал от машины, застегивая на ходу новенький бушлат.

— Ну, и дела, — сказал он озабоченно. — Там, такое… Мне с тобой поговорить надо. Вы где остановились?

— На овощебазе, — кивнул на дорогу Денис.

— Там свободные места есть?

— Конечно.

— Тогда я у вас заночую.

— С какого перепугу?

— Вот именно, что с перепугу! — срывающимся голосом вскрикнул Влад. — Ты что, не понимаешь, здесь убивают! Убивают! Сегодня его, завтра меня! Кругом враги, чужая земля, чужие законы!

Сергей громко кашлянул.

— Складывается, блин, ощущение, что это ты из Грозного приехал, а не мы.

На Влада эти слова подействовали, как отрезвляющая пощечина. Привыкнув общаться с тыловиками, мнящими подвигом уже само присутствие в горячей точке, он совершенно выпустил из виду, что находится в кругу людей другого сорта. Здесь оцарапанный пальчик за кровавую рану никто считать не будет. А страх перед неизвестностью вызовет только неприязнь и грубые насмешки.

— Извините, мужики, сорвался, разнервничался. Можно мне у вас переночевать?

— Да, какой разговор, — успокоил его Денис, — хоть жить оставайся.

Глава 5

К крепости Грозной отряд подходил бойкой рысью. Впереди — Туманов на воронце, рядом — Алексей на…

Конь ему достался трофейный, татарский. Прошка заверил, что это лучший маштак из тех, что были под разбойниками. Возможно, оно и так, но с виду этот жеребчик, скорее напоминал переросшего осла, чем полноценную лошадь, во всяком случае, был на целую голову ниже командирского ворона. Утешало одно — белая масть. Не то, что б, как снег — желтовата, конечно. Но, все ж таки, светлая. Алексей вымыл коня щеткой, от чего тот заметно посвежел, и окрестил Леденцом. Надо признать, рысил маштак проворно, за вороным худо-бедно поспевал.

— Ничто, ничто, — глянул сверху вниз Туманов, — жеребчик молодой, крепкий, еще джигитовать на нем станешь.

— Это как? — полюбопытствовал Алексей, задрав голову.

— А вот так!

Командир сначала попридержал воронца, потом с силой хлестнул его плетью, а когда тот сделал три — четыре прыжка, резко натянул поводья. Конь взвился на дыбы.

— Ух, ты! — восхищенно выдохнул Алексей и попытался повторить увиденное. Но от удара плеткой маштак лишь фыркнул и переключился на иноходь. Незадачливого джигита затрясло, как на беговом верблюде.