Генерал Ермолов

Милорадовича. Ермолов догадался, что Милорадович, по обыкновению, рассказывает государю одну из своих многочисленных любовных историй, до которых молодой царь был большой охотник. Чуть позади них, прямо и твердо сидя на лошади, глядел на Милорадовича со злобой и тоской Аракчеев, ревнуя его к государю. В стороне военный министр Барклай-де-Толли, поглаживая изуродованную у Прейсиш-Эйлау левую руку, тихо отдавал приказания своему адъютанту, удальцу и поэту князю Чавчавадзе.

«Разводы, парады, караулы, смотры… – хмуро думал Ермолов, с механической отрешенностью следя за марширующей гвардейской пехотой, во главе которой, подавая пример, вышагивал отменным гусиным шагом ее бригадный начальник великий князь Николай Павлович. – Но когда же дело? Черт попутал меня оказаться при дворе. Вот и с турками все окончилось без меня! Напрасно Михаила Ларионович через военного министра просил о моем переводе к себе начальником артиллерии. Снова всемилостивейший отказ!..»

Лишь издали мог следить Ермолов за действиями любимого полководца, разгромившего турецкую армию.

В начале 1812 года Кутузов добился в Бухаресте заключения выгодного мира, по которому Бессарабия была освобождена от оттоманского ига и отошла к России, а границей сделалась река Прут.

«Михаила Ларионович носит звание генерала от инфантерии, но победил турок силою артиллерийского и инженерного гения…» – размышлял Ермолов, трогая свою лошадь вслед за свитой.

Возле Александра уже не было Милорадовича, императору что-то оживленно говорил теперь очень курносый Константин Павлович, главнокомандующий гвардией. Барклай-де-Толли, поотстав, поравнялся с Ермоловым и, отчетливо произнося слова, сухо сказал:

– Вы подавали мне докладную об определении вашем на линию простым бригадным командиром…

– Да, ваше высокопревосходительство! – твердо ответил Ермолов. – Изломанная рука моя не позволяет участвовать во всех учениях и разводах, которыми заняты служащие в Петербурге, и я прошусь в полевую армию…

– Перестаньте! – с неожиданным жаром воскликнул Барклай. – Не хотите ли вы уверить меня, что в здравом уме собираетесь выйти из гвардии и отправиться в армию, даже не приобретя полагающегося повышения! Вы обижены, что обойдены орденом за командование резервным отрядом? Правда! Я упустил из виду службу вашу. А теперь хотите заставить дать вам награду, так как знаете особенное благоволение к вам государя, и просите об удалении, на которое не будет согласия!

– Я солдат и ищу не наград, но возможности выказать свою верность Отечеству и государю, – проговорил Ермолов, дивясь тому, как разгорячился Барклай.

Однако тот уже несколько успокоился и с обычной сухостью добавил:

– Его величество изволил утвердить по вашему предложению артиллерийские прицелы, изобретенные господином Кабановым. – Он наклонил голову в шляпе с белым плюмажем и, не ожидая ответа, заторопил коня.

С военным министром с самого начала службы у Ермолова начались сильные стычки. Честный и исполнительный администратор, храбрый и