Глеб Белозерский

Торжество началось с венчания молодых в главном ярославском храме. Венчал епископ Игнатий в сослужении игумена Иринарха и всего ярославского духовенства. В день венчания в Ярославле появился угличский князь Роман Владимирович, державшийся сравнительно бодро. Видимо, все разговоры о его дряхлости и немощи оказались преувеличенными. Князь Роман вызвался даже быть посаженным отцом.

Храм наполнился участниками свадебной церемонии до предела. Игнатий вел венчальную службу зычным, хорошо поставленным голосом. Князь же Роман к концу службы почувствовал головокружение и стал пошатываться. Кто-то из церковных служек, заметив его состояние, подал ему кресло. Роман не сел в кресло, но ухватился за его спинку итак простоял до конца венчания. Глеб Василькович стоял, опираясь на палку. Венчальная служба, как водится, закончилась обменом обручальными кольцами. Потом гости выстроились в длинную цепочку и подходили к молодым, чтобы поздравить их.

Из храма свадебное шествие направилось в княжеские палаты. Два молодых ярославских боярина несли длинный шлейф свадебного платья невесты.

Распорядитель из приближенных князя Федора рассаживал гостей на определенные места в большой палате княжеских хором. Во главе стола жених с невестой. Рядом с женихом его отец князь Глеб с племянником Дмитрием, рядом с невестой ее отец Федор Ростиславич с женой Анной. Напротив молодых предназначалось место для посаженного отца, угличского князя Романа. А дальше другие родичи, бояре, именитые купцы. Не обошлось без споров и обид, когда распорядитель рассаживал гостей за стол. Бояре претендовали на места, расположенные ближе к новгородцам, и желали оттеснить купцов в конец стола. Один из ярославцев затеял из-за этого спор с распорядителем. Пришлось вмешаться князю Федору.

Свадебный пир был хмельной, шумный и продолжался три дня. На столе появлялись все новые блюда со свиными окороками, белозерскими судаками, ведерками с красной и черной икрой, пельменями с мясной и рыбной начинкой, маринованными грибами, всевозможными пирогами. Подавали все новые и новые жбаны и кувшины с вином, настойками, квасом. Подвыпившие гости, выкрикивая «горько», заставляли молодых целоваться.

Угличский князь Роман Владимирович выдержал только первый день пира. Потом, принеся молодоженам и их отцам извинения и сославшись на нездоровье, отбыл в свой Углич. Гости, отяжелев от обильной закуски и выпитого вина, выходили из-за стола, чтобы проветриться на свежем воздухе и облегчиться. Не все из них могли дойти обратно на свои места. Некоторые свалившись, засыпали на полу. Слуги подбирали упившихся, волокли их в специальную комнату и укладывали на заранее подготовленные постели.

К полуночи по сигналу князя Федора пир прервался. Молодых повели в опочивальню. Отцы давали напутствия.

- Бог в помощь, Михайльчик, - говорил сыну Глеб.

- Не робей, Настенька. Этого не избежать, - наставлял дочь Федор…

На следующий день дали возможность молодым отоспаться вволю. Две старые боярыни из ярославской родни вынесли из опочивальни на всеобщее обозрение простыни.

- Потрудились молодые. Не опозорились, - поощрительно воскликнул Федор.

Глеб промолчал. Он не одобрял обычай с показом простыней, считая его диким. Вспоминал, как протекала его первая брачная ночь с ордынкой, ханской дочерью Феодорой. И воспоминание это навеяло грусть.

Свадебный пир продолжался и на следующий, и на третий день. Поскольку гости еще не думали разъезжаться, Федор решил занять их зрелищами. Устроили петушиные бои. Особенно отличился рыжий драчливый петух, уложивший нескольких соперников. Владельцу петуха Федор лично преподнес кубок вина. Потом ярославский князь пригласил гостей посмотреть конные состязания. Всадники лихо преодолевали разные препятствия: рвы, заборы, земельные заграждения. А во время пира гостей занимали гусляры и певцы. Часть гостей зрелищами не интересовалась и осталась за столом, поглощая остатки еды и напитков.

Когда, наконец, свадебный пир завершился, Глеб попросил князя Федора собрать всех гостей в зале. Сам повел речь.

- Други мои, внемлите. Сын мой Михаил теперь зрелый человек, семейный. Вручаю в его руки белозерский удел. Теперь Михаил не княжич, а удельный князь Белоозера, а Анастасия - княгиня того же удела. А я теперь приглашаю всех гостей ко мне в Ростов. Знатную кашу устроил нам князь Федор. Постараюсь и я не отстать от моего соседа и угостить вас такой же кашей.

Здесь следует оговориться. Кашею в средневековой Руси назывались брачные пиры. Шумный, многолюдный, особо торжественный пир могли назвать знатной кашею. Историки поясняют, что обычай устраивать свадебные торжества в резиденции отца невесты соблюдался в том случае, если жених был еще молод и по своему феодально-иерархическому рангу стоял ниже или был равен с отцом невесты. (В данном случае жених был еще только шестнадцатилетним юношей.) В тех же случаях, когда жених был уже не молод и его тесть оказывался младше его либо по возрасту, либо по уровню княжения, свадьба обычно игралась в стольном городе жениха. Так что выбор Ярославля как места свадебных торжеств не означал со стороны Глеба Васильковича каких-то исключительных знаков почтения к ярославскому князю. Соблюдалась лишь общепринятая традиция. После свадебного пира в Ярославле Глеб посчитал своим долгом устроить подобный же пир в Ростове, чтобы ни в чем не отстать от ярославского князя.

И снова ломились столы от разнообразных закусок и напитков. Снова зрелища для гостей…

Но закончилось и ростовское продолжение свадебного пира. Глеб Василькович дал последние напутствия сыну, отплывавшему в Белоозеро.

- Вот твой управляющий, боярин Власий. Твоя правая рука, Михальчик. Советуйся с ним. Он человек умудренный. Счастливого пути вам, мои дорогие.

Далее Глеб сказал, что хотел бы сам проводить сына с невесткой до Белоозера и представить их обитателям города, да чувствует себя нездоровым: опасается, что не выдержит дороги.

Он проводил белозерцев до причала, опираясь на палку. Расцеловал на прощание сына и невестку, пожелал им полного счастья в семейной жизни и скорейшего рождения наследника.

Федор Ростиславич тепло распрощался с Глебом. Сказал с удовлетворением:

- Хорошую кашу мы с тобой заварили. Теперь мы - родня. Крепкой веревкой повязаны.

Дмитрий же выглядел удрученным: он завидовал двоюродному брату Михаилу, который был значительно моложе, но уже становился правителем обширного удела.

Он заговорил было с дядей о прежнем.

- Выдели мне, дядя Глеб, удел из состава Ростовской земли.

- Не пристало дробить Ростовскую землю. Не зело велика она. Жди своего часа, Митенька. Уйдет из жизни Роман, наследуешь угличский удел. Да и моя жизнь, чувствую, клонится к закату. Наследуешь мне. А Угличем пусть владеет твой братец Константин…

Глава 23. КОНЕЦ ЖИЗНЕННОГО ПУТИ

Последний год жизни князя Глеба Васильковича был годом медленного угасания.

Вскоре после свадьбы сына Михаила в Ростов прибыл из Владимира приближенный великого баскака Амрагана. Он сообщил:

- Великий хан повелел, чтобы ты, князь, прибыл с дружиной в столицу для дальнейшей службы.

Глеб Василькович чувствовал себя плохо. Почти отнялись ноги, он не смог даже подняться с кресла, чтобы выслушать ханское повеление стоя.

- Зело хвор я. Не смогу приехать в Сарай, - устало ответил он.

- Тогда пошли своего сына Михаила, - тоном, не допускающим возражения, произнес человек великого баскака.

- Подчиняюсь повелению хана. Кто еще из русских князей приглашен в Орду?

- Ярославский князь и другие князья.

Глеб Василькович снарядил гонца и отправил в Белоозеро к сыну. С горечью подумал, что едва успел занять Михаил белозерский стол, как предстоит ему поездка в Орду и разлука с молодой женой. И какими последствиями чревата такая поездка? Скорее всего, Михаилу, как и другим князьям, придется участвовать в ханских походах, вероятно, подавлять сопротивление немирных горцев. А это может иметь непредвиденные и опасные последствия.