Вьетнамский кошмар: моментальные снимки

Меня предупреждали о тайском пиве : оно легко валит с ног, потому что в нём 20 процентов алкоголя. Но я хлестал кружку за кружкой и через час после появления в клубе едва держался на ногах.

Девушка сказала, что ей пора домой.

– Меня ждёт мама, – сказала она.

Я побрёл за ней к выходу, подозвал такси, поцеловал её на прощание, вернулся к столику и заказал ещё одну кружку.

Какой-то водила увязался за мной.

– Привет…я Джонни Юма…буду твоим гидом вся неделя.

Я пропустил это мимо ушей.

– Буду твой гид вся неделя, – снова сказал он.

Я опрокинул кружку и посмотрел на него.

– Итак, Джонни Юма…ночь только начинается…куда мы двинем отсюда?

Джонни Юма что-то сказал, но на такой тарабарщине, что я был не способен воспринять его исковерканный английский.

– А-а-а, – наконец, выдал он и ткнул пальцем в плакат с тайскими боксёрами на стене.

Боксёры-тайцы дерутся руками и ногами; послушав ещё немного его ломаный английский, я понял, что он хотел сказать. Допив пиво, я поставил кружку на стол, за которым сидели ещё два джи-ай.

– За мой счёт, ребята… наслаждайтесь Бангкоком!

Я вывалился в дверь за своим провожатым. Он помог мне сесть в машину и через 10 минут притормозил перед обширным амфитеатром. Юма припарковался и повел меня в ярко освещённое и прокуренное помещение. Мы купили два билета и пробрались к пустым местам в четвёртом ряду. Первый бой был в самом разгаре.

Ко второму бою я начал трезветь. А во время третьего я уже орал как помешанный и так разошёлся, что махал ногами не хуже бойцов. Потом я повздорил с мужиком, сидевшим впереди : мы болели за разных боксёров; я помню, бил его ногой. Он уворачивался и орал что-то по-тайски. Не знаю, что он говорил, но он был очень зол.

– МАТЬ ТВОЮ ТАК, ГОВНО! – сказал я.

Я встал, поднял правую ногу и попытался наступить мужику на горло солдатским ботинком. Но вместо горла попал в грудь, мужик упал. Тут я и сам поскользнулся и рухнул меж рядами.

Юма схватил меня за руку, помог подняться на ноги и предложил убираться подобру-поздорову, пока не случилась беда. Он сказал, что трое на заднем ряду недовольны мной и что если мы останемся, он не гарантирует моей безопасности.

Юма отвёз меня назад в клуб. Я выпил ещё пива и – отключился.

На следующее утро я очухался в своём номере : кто-то, как дятел, барабанил в дверь.

– Кто там?

– Джонни Юма.

– Какого тебе чёрта нужно? Ты нарушил мой сладкий сон. Который час?…

– Джонни Юма.

– Ну, заходи, чёрт тебя дери, и не ори! Башка и так раскалывается…

Дверь была не заперта; вошёл человек в ковбойской рубашке и шляпе, джинсах, с красным шейным платком и синими очками-консервами.

Такая вот азиатская версия ковбоя Мальборо.

– Меня звать Джонни Юма, твой гид на неделя, помнишь?

– Смутно… ну заходи, Юма.

– Как скоро ты хотеть выезжать?

Я сказал ему ждать меня в вестибюле через час. Мне нужно было принять душ, перекусить и немного выпить, чтобы поправить здоровье. После яичницы с ветчиной на завтрак я наполнил стакан скотчем и уставился в окно.

Вот, блин, попал! Чужая страна. Чужой город. Языка не понимаю. Не знаю, где был, что делал, с кем проводил время и куда собираюсь. Деньги почти все истрачены, а я даже не могу вспомнить, платил ли за номер. Я даже не знаю, где нахожусь. Адреса Боба у меня нет. Должно быть, потерял прошлой ночью, когда вытаскивал деньги из кармана. Блядь! Блядь! Как это меня угораздило? Ну да ладно, я знаю, как выбираться…

Я махнул ещё стакан и съехал на лифте в вестибюль. Юма читал газету. Мы сели в машину, и он спросил, на что бы я хотел посмотреть сегодня.

– На всё, Юма. На всё, что есть в Бангкоке. Плавучий ресторан, магазины…слушай, мне надо купить часы матери и голубое сапфировое кольцо девушке. Но сначала надо найти ту красавицу, с которой я был прошлой ночью. Жди здесь! Ни с места, Юма!

Я помчался в баню, но мне сказали, что у девушки сегодня выходной. Я спросил, где она живёт, и мне дали адрес. Черканув его на бумажке, я скомандовал Юме везти меня туда.

Открыла её мать и сказала, что дочь ушла за покупками. Мы повернули назад и стали заглядывать в магазины. Я купил сапфировое кольцо для Мэрилу. Я не знал её размера, поэтому купил большое, чтобы можно было подправить в случае чего. Для матери я выбрал часы "Сейко". Настало время обеда, и Джонни отвёз меня в плавучий ресторан, а оттуда – в бар немного выпить.

В баре я познакомился с ещё одной девушкой. Её звали Сюзи. Пока мы с Сюзи пили коктейли, Джонни сидел в своём такси. Через два часа я приказал Джонни везти нас с Сюзи в гостиницу, добавив, что мы бы хотели провести в номере остаток дня.

Сюзи имела примерно пять футов росту, тёмную гладкую кожу, большие миндалины глаз, упругую грудь, большую задницу и чувственные губы – таких я ещё не целовал. Настоящая секс-машина!

Естественно, я влюбился в неё с пол-оборота.

Мы вместе приняли душ, и потом, когда мы вытерли друг друга, она показала мне свой "жёлтый билет".

Проституция в Бангкоке разрешена официально, но для того, чтобы контролировать распространение вензаболеваний, блядям выдавали лицензии и требовали заводить медицинские карты, в которых врачи делали отметки после осмотра. У Сюзи в медкарте стояла отметка об осмотре двухдневной давности.

– Сколько стоит твоя ночь? – спросил я. – Не бери в голову, я денег не считаю. Бумажник на столике, возьми, сколько я там тебе должен, и прибавь чаевые.

Сюзи вытащила несколько купюр и положила в свой кошелёк. И мы совокуплялись и пили, совокуплялись и пили, совокуплялись и пили, а потом вставали с постели и смотрели в окно, обнажённые, как Адам и Ева в Раю, положив руки друг другу на бёдра. Потом возвращались в постель, играли в покер и снова занимались любовью.

Следующий день мы тоже провели в постели, предаваясь любви.

На четвёртые сутки я позвонил распорядителю и спросил, сколько я должен. Меня просили не беспокоиться. Приятно слышать такое. Не помню, чтоб я платил кому-нибудь за что-нибудь с самого вселения, а счёт должен был быть не малый – за проституток, еду и несколько бутылок виски.

Хотя, может быть, я уже за всё заплатил, когда был в отключке.

В 10 утра притащился Юма. Я уже стал понемногу волноваться и сказал ему, что мне надо найти дорогу назад, к дяде, что тот живёт в большом доме где-то недалеко от Сукхумвет.

Весь день Юма возил нас с Сюзи по Бангкоку, а мы с ней сидели на заднем сиденье, болтали, обнимались и мало обращали внимание на окружающее.

К концу дня мы вернулись в отель. От 400 долларов оставались пустяки. Самолёт мой вылетал на следующий день. Боб, наверное, с ума сходил, не зная, что со мной. А я не знал, что делать. Голова плыла в пьяном тумане, мысли путались, и меня мутило с похмелья. Я опрокинул несколько стаканов виски, и мы сплелись с Сюзи в новой череде любовных сеансов.

Утром пятого дня в Бангкоке я понял, что надо разыскать Боба во что бы то ни стало. Я должен был попасть на рейс во Вьетнам. Я заказал завтрак на двоих, заплатил Сюзи, что был ей должен, и сказал, что мой отпуск кончился. У меня не оставалось ни бата. Когда я объяснил Сюзи свои затруднения, она сказала, что знает район, где живёт Боб, и что оплатит мою дорогу туда.

– Вот, Брэд, – она дала мне 20 бат, что-то около одного доллара. – Это на такси, чтобы приехать к дяде. Я ехать с тобой, платить за такси, чтобы ты добраться хорошо.

Сюзи была шлюхой, но у неё было золотое сердце. Другим проституткам следовало бы провалиться сквозь землю, знай они следующий её шаг.

Мы сели в такси и меньше чем через 10 минут я был в доме у Боба. Тогда Сюзи открыла кошелёк и к моему удивлению протянула мне маленькую золотую монетку.

– Храни это на счастье, – сказала она. – Может быть, она помогать тебе во Вьетнам, и ты вернуться в Америка.

Мы поцеловались. Такси уехало, она махала мне в окно и улыбалась. Было грустно. В неё так было легко влюбиться…