Время молчать и время говорить

Гилель Израилевич Бутман

Время молчать и время говорить

В конце 1981 года вышла в свет первая книга узника Сиона Гилеля Бутмана "Ленинград-Иерусалим с долгой пересадкой", вызвавшая немалый интерес широкой общественности. Израильская пресса откликнулась на нее пространными рецензиями, автор получил много писем-отзывов о книге, прошли многочисленные встречи Бутмана с читателями. Книга удостоилась литературной премии имени Рафаэли за лучшее произведение, написанное на русском языке на сионистскую тему.

В 1982 году был опубликован перевод книги на иврит. Круг ее читателей заметно расширился, а авторские встречи с читателем переместились из клубов олим в киббуцы, на предприятия и в воинские части.

Интерес к этой книге был вполне закономерен. В ней Гилель Бутман, осужденный на Втором ленинградском процессе, поведал об известной попытке захвата гражданского самолета 15 июня 1970 года и о деятельности подпольной сионистской организации в Ленинграде. Процессы "самолетчиков" и целая серия последовавших за ними других антиеврейских процессов в течение долгого времени находились в центре внимания мировой общественности.

Тогда, в начале 70 годов, на защиту невинно осужденных встали тысячи людей, в том числе видные государственные деятели, сенаторы, депутаты парламентов, лидеры партий и профсоюзов. Советские власти вынуждены были отступить: смертная казнь Марку Дымшицу и Эдуарду Кузнецову была заменена долголетним заключением, большинству других заключенных были сокращены сроки. Принято считать, что эти события сыграли решающую роль в возникновении массовой репатриации евреев Советского Союза в Израиль.

Гилель Бутман, юрист и инженер по образованию, оказался также и одаренным публицистом. Правдиво и искренне рассказал он в своей первой книге о своем собственном жизненном пути, который привел его, убежденного комсомольца, к сионизму. Бутман убедительно показал, что советский государственный антисемитизм неизбежно ведет к появлению широкого сионистского движения в России, что этот процесс неизбежный и необратимый.

Книга "Ленинград-Иерусалим с долгой пересадкой" сюжетно завершается датой 15 июня 1970 года и арестом всех участников "Свадьбы" (кодовое название акции по захвату самолета), их друзей и знакомых, разгромом сионистских групп Ленинграда, Москвы, Риги, Кишинева и других городов.

А как развивались события дальше? Что происходило за непроницаемыми стенами ленинградского Большого дома – в кабинетах следователей, в подвалах и казематах КГБ?

Перед нами вторая книга Гилеля Бутмана – "Время молчать и время говорить", повествующая о так называемом следствии и так называемом суде.

Подозреваемый, а затем обвиняемый и заключенный Гилель Бутман, убедительно показывает в своей книге, что следователей и судей меньше всего интересовали факты и их правильная юридическая оценка. С начала и до конца этот и все другие антисионистские процессы (на Первом ленинградском и Кишиневском процессах Бутман был свидетелем) выглядели как бездарные инсценировки. Приговоры были предрешены задолго до начала разбирательства, и вся роль судей сводилась лишь к тому, чтобы придать видимость законности произволу органов КГБ. "Так называемый суд и так называемые изменники родины, – пишет Г. Бутман о Первом ленинградском процессе – находились как бы в разных плоскостях, и никакой причинно-следственной связи между ответами подсудимых и выводами суда вообще не существовало".

Точно так же заранее были распределены все другие роли: адвокаты являлись, по существу, помощниками прокуроров, а специально подобранная публика призвана была своими аплодисментами "горячо одобрять" ход и результаты суда. Наличие в зале толпы статистов позволяло властям нагло утверждать на Западе, что суд, мол, был открытым… Хорош открытый суд, когда, как пишет Бутман, его "единственная сестра сидит в коридоре, а сотни хлопателей в ладоши уже уютно устроились, ожидая начала зрелища…"

В 1970 году следователи КГБ уже не бьют и не истязают свои жертвы. Но у них достаточно других средств, чтобы сломить самых стойких и заставить их заговорить. В этом еще раз убеждаешься, читая книгу Г. Бутмана. Психологическое давление, угрозы и запугивания, "подсадные утки", строжайшая изоляция, "неестественная тишина при тщательно закрытых жалюзи окнах", нарочитые искажения в протоколах допросов – все это вместе взятое порождает у подследственного чувство отчаяния и безысходности, разрушает его личность. А это и есть цель советской "исправительной" системы, особенно когда в ее сети попадают "политически неблагонадежные", то есть люди, еще не разучившиеся думать самостоятельно. Но как ни изощрялись фигляры и марионетки от советской юстиции и палачи из КГБ, победа оказалась на стороне осужденных. "Хлопайте, дорогие, хлопайте, – издевается над тюремщиками Гилель Бутман, получивший десять лет лагерей. – Но знайте, что ваши хлопки не слышны из-за рева самолетов, стартующих в аэропорту по маршруту Лениград-Москва-Вена-Лод. Хлопайте, но знайте, что мы сказали свое последнее слово. И именно наше последнее слово будет последним".

Борьба за право репатриироваться в Израиль продолжалась. И в те счастливые часы, когда вопреки всем стараниям тюремщиков к сионистам-зэкам стали проникать первые вести о том, что в железном занавесе образовалась брешь и что десятки друзей и родных, а затем сотни и тысячи репатриантов уже отправились в путь на родину, в Израиль, вся атмосфера в тюрьмах, лагерях и на этапах стала меняться. Измученные и затравленные люди почувствовали себя победителями. Значит, не напрасно, не зря они страдают.

Они продолжали оставаться в заключении, но уже с сознанием выполненного долга перед своим народом.

Для кремлевских правителей последствия инсценированных процессов обернулись полным поражением. Расчет был, казалось, безошибочным, и не зря в Ленинград стянули "на стажировку" следователей всех союзных республик и многих крупных городов. Они должны были учиться у чекистов города Ленина, как на корню уничтожать "сионистскую заразу". А в итоге получилось так, что эти неистребимые сионисты неожиданно получили то, чего тщетно добивались евреи в течение десятилетий, – возможность свободного выезда на свою историческую родину. Требование, адресованное фараону Брежневу – "Отпусти народ мой!" – получило мировую поддержку. И советским судебным органам пришлось перестраиваться на ходу и срочно переписывать заранее подготовленные инсценировки…

Книгу Г. Бутмана дополняют рисунки одного из главных героев, узника Сиона Марка Дымшица. Летчик и инженер по профессии, он оказался талантливым художником.

* * *

Ситуация сейчас во многом напоминает 1970 год, то есть еще до того, как весь мир был взбудоражен Ленинградскими процессами. И сегодня книга Гилеля Бутмана приобретает особую актуальность. Она показывает силу массовых действий и бесплодность страусовой политики замалчивания и сглаживания острых углов. Только открытая и непримиримая борьба за советское еврейство с вовлечением в нее и тысяч простых людей, и выдающихся политических и общественных деятелей всего свободного мира может дать положительные результаты.

Пусть же возможно большее число людей у нас и за границей (книга переводится на иврит и английский) прочтет эту книгу и задумается над поучительным опытом тяжелой, но победоносной борьбы семидесятых годов за неотъемлемые национальные права евреев СССР.

А. БЕЛОВ