Беседы за чаем

— Мне нравится, когда вы так говорите, — кивнула старая дева. — Но я не уверена, что ваши слова искренни. Я хотела лишь сказать, что деньги не должны стоять у женщины на первом плане. Женитьба за деньги — это не женитьба; нечего об этом и говорить. Но здравомыслие, естественно, необходимо.

— Хотите сказать, что женщина также должна принимать во внимание свой обед, одежду и предметы роскоши? — спросил малоизвестный поэт.

— И не только для себя, — уточнила старая дева.

— А для кого еще? — удивился малоизвестный поэт.

Белые руки старой девы дернулись на коленях, показывая внутреннее волнение. Лицо, конечно же, осталось спокойным.

— Надо принимать во внимание и детей, — ответил я. — Женщина подсознательно это чувствует. Материнский инстинкт.

Старая дева с благодарностью мне улыбнулась.

— К этому я и веду, — кивнул малоизвестный поэт. — Женщина назначена природой доверенным лицом своих детей. Это ее долг — думать о них, планировать их жизнь. Если, выходя замуж, она не учитывает будущее, тогда она не оправдывает доверия.

— Прежде чем вы продолжите, — прервал его философ, — я хочу указать на один важный момент. Хорошо ли баловать детей? Или бедность — наилучшая школа?

— Именно это я всегда говорю Джорджу, когда он жалуется на цены, — вставила светская дама. — Если бы мой отец обеднел, я чувствую, что смогла бы стать лучшей женой.

— Пожалуйста, даже не предполагайте такой возможности, — взмолился я. — Это мысль слишком уж дикая.

— Вы никогда не отличались богатым воображением, — ответила светская дама.

— До такой степени — нет, — согласился я.

— «У лучших матерей вырастают худшие дети», — процитировала выпускница Гертона. — Я буду об этом помнить.

— Ваша мать была таким прекрасным человеком, — заметила старая дева. — Даже не знаю, кого можно с ней сравнить.

— В этом высказывании, несомненно, есть доля правды, — согласился малоизвестный поэт, — но лишь потому, что это исключение, и природа неизбежно пускает в ход все свои силы, чтобы воспрепятствовать результату отклониться от ее законов. Будь это правилом, тогда плохая мать становилась бы хорошей, а хорошая — плохой. И…

— Пожалуйста, не продолжайте, — попросила светская дама. — Я и так прошлой ночью долго не могла уснуть.

— Я лишь пытался показать, — объяснил малоизвестный поэт, — что все дороги ведут к закону: хорошая мать — лучшая мать. Ее обязанность — оберегать детство своих малышей, думать о том, как обеспечить их всем необходимым.

— Вы со всей серьезностью просите нас поверить, что женщина, которая выходит замуж из-за денег, хоть в малой степени учитывает чьи-либо интересы, помимо своих? — спросила старая дева.

— Сознательно, возможно, и нет, — признал малоизвестный поэт. — Наши инстинкты, которые так легко управляют нами, изначально эгоистичны. Цветок выделяет нектар для собственных целей, а не для того, чтобы облагодетельствовать пчелу. Женщина, поступая эгоистично, выполняет планы природы. В давние времена она выбирала мужчину за его силу. Вполне возможно, что думала она только о себе: он лучше других сможет утолить ее тогда еще простые желания, уберечь от неприятных происшествий кочевой жизни. Но природа невидимой рукой направляла ее, думая о том, что и детям этой женщины нужен смелый и решительный защитник. Теперь богатство подменило силу. Богатый мужчина — сильный мужчина. Сердцем женщина подсознательно тянется к нему.

— А разве мужчины никогда не женятся ради денег? — осведомилась выпускница Гертона. — Спрашиваю исключительно для расширения кругозора. Возможно, меня неправильно информировали, но я слышала о странах, где приданое ценится чуть ли не выше самой невесты.

— Немецкий офицер в прямом смысле выставлен на продажу, — позволил я себе внести свои пять пенсов. — Молодые лейтенанты самые дорогие, но даже полковник в возрасте обойдется девушке в сто тысяч марок.

— Вы хотели сказать, обойдется ее отцу, — поправил меня малоизвестный поэт. — В Европе муж требует приданое за своей женой и, судя по всему, получает его. Сам он, в свою очередь, должен годами экономить и копить, чтобы обеспечить приданым каждую из дочерей. Понятно, о чем тут речь. Вы хотите сказать, что женщина наравне с мужчиной может служить источником богатства. Это так, но богатство женщины — неизменно результат замужества, то ли ее самой, то ли кого из практичных прародительниц. Когда же мы говорим о наследнице, принцип купли-продажи, если вы простите мне использование таких вульгарных терминов, проводится в жизнь еще более скрупулезно. Не так уж часто наследницу просто отдают; иногда ее даже крадут, к негодованию лорд-канцлеров и прочих хранителей такой собственности; вора должным образом наказывают, вплоть до тюремного заключения, если возникает такая необходимость. Если наследницу выдают замуж с соблюдением всех формальностей, ее цена четко оговаривается, и не обязательно в деньгах, благо их у нее и так хватает. Деньги позволяют ей выторговывать для своих детей нечто не менее ценное, скажем, титул или положение в обществе. Примерно так же женщина эпохи неолита, сама исключительно сильная и жестокая, могла позволить себе мысль о красоте своего пещерного возлюбленного, о доисторическом очаровании его манер. И таким образом способствовала природе в развитии вида.

— Не могу с вами спорить, — вздохнула старая дева. — Но я знала одну пару: они оба были бедны. Однако для нее это значения не имело, а вот он очень переживал. Возможно, я не права, но мне представляется, что наши инстинкты, как вы и сказали, дарованы нам, чтобы нас направлять. Не знаю, но мне кажется, что будущее не в наших руках. Оно нам не принадлежит. Возможно, мудрее прислушиваться к голосам, которые звучат внутри нас.

— Я тоже помню один случай, — сказала светская дама. Она поднялась, чтобы разлить чай, и повернулась к нам спиной. — Как и молодая женщина, о которой вы упомянули, эта девушка была бедна. И мне редко встречались такие очаровательные существа. Не могу не думать о том, сколько пользы она принесла бы миру, став матерью!

— Моя дорогая, как же вы мне помогаете! — воскликнул малоизвестный поэт.

— Если вас послушать, я только это и делаю, — рассмеялась светская дама. — Я начинаю напоминать быка, который забросил маленького мальчика на яблоню, куда он весь день пытался вскарабкаться.

— Это так мило с вашей стороны, — ответил малоизвестный поэт. — Я считаю, что женщина имеет право рассматривать замужество как цель своего существования, а мужчина в этом случае — всего лишь средство. Женщина, о которой вы говорили, повела себя эгоистично, отвергнув корону материнства, потому что ее предлагалось взять не из избранных ею рук.

— Вы бы предпочли, чтобы мы выходили замуж не по любви? — спросила выпускница Гертона.

— По любви, если возможно, — ответил малоизвестный поэт. — И без любви, если альтернатива — совсем не выходить замуж. Это исполнение закона природы.

— Вы видите в нас товар и движимое имущество! — воскликнула выпускница Гертона.

— Я вижу в вас жриц храма Природы, приобщающих мужчину к обожанию ее таинств. Какой-то американский юморист написал, что женитьба — стремление некоего молодого мужчины оплатить стол и кров некоей молодой женщине. От этого определения уйти невозможно. Давайте его примем. Это прекрасно, если встать на позицию молодого мужчины. Он жертвует собой, чего-то лишает себя, он может отдавать. Это любовь. А как это выглядит с позиции женщины? Если она берет, думая только о себе, тогда с ее стороны это дурно пахнущая сделка. Чтобы понять ее, чтобы отнестись к ней по справедливости, мы должны заглянуть глубже. Ее королевство не сексуальная, а материнская любовь. Она отдает себя не своему избраннику, но через этого избранника — великой богине мириада грудей, которая своими крылами укрывает Жизнь, оберегая ее от протянутой руки Смерти.

— Она, возможно, и очень милая девушка с точки зрения природы, — поджала губы старая дева, — но лично мне она никогда не понравится.